Паулина Симонс - Талли

• Название: Талли
• Автор: Паулина Симонс
• Издательство: ТКО АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-88196-829-8

На долю обыкновенной девушки из небольшого американского городка выпало немало испытаний: жестокость и предательство, смерть близкого человека, банальное безденежье… Однако душевная чистота, внутренняя сила и умение любить помогают ей обрести вкус к жизни и женское счастье.

---

6

Однажды жарким июньским днем у Талли на столе зазвонил телефон.

— Ну, Талли Мейкер, ты на своем рабочем месте. Как это на тебя похоже.

Джек. Талли действительно сидела на работе, заваленная делами, и не могла не улыбнуться, услышав его голос.

— Приглашаю тебя пообедать, — сказал Джек. — Я знаю здесь отличное местечко.

— Не сомневаюсь, — откликнулась Талли.

Она хотела было отказаться, но, взглянув на замкнутые угрюмые лица вокруг, согласилась. Так захотелось увидеть хоть одно открытое, веселое лицо.

— Ты поднимешься ко мне?

— Не думаю, что стоит это делать, Талли Мейкер.

Она собралась поправить его — Талли Де Марко, но почему-то не решилась.

— Так где же твоя машина? — спросил ее Джек, когда они встретились на стоянке.

— Ее здесь нет. Я оставила ее дома. Теперь хожу пешком.

Они сели в его «мустанг».

— Чего это ты вдруг? — поинтересовался Джек.

— Мне необходимо прогуляться после работы, чтобы нормально чувствовать себя дома.

— О, сочувствую. То ли дело моя работа. После покраски домов нет необходимости гулять, чтобы обрести душевное равновесие.

Они не спеша проехали через всю Топику. Талли тихонько мурлыкала что-то себе под нос.

— Что это ты там напеваешь? — спросил Джек.

— «Мой родной город» Брюса, — ответила Талли. — «Это мой родной город, мой родной город…» Я, кажется, начинаю любить его.

— Знаешь, — сказал Джек, — по-моему, Брюс Спрингстин писал эту песню не о Топике.

— Знаешь, — в тон ему ответила Талли, — по-моему, ты ничего не понимаешь. Он писал ее о родном городе вообще. Что же, мне ехать в Нью-Джерси, чтобы петь эту песню?

Джек улыбнулся.

— Ладно, ладно. Приношу свои извинения. Я никогда не думал, что Топика будит в тебе такие чувства.

— Не Топика, а Брюс. Так или иначе, я не хочу больше говорить на эту тему.

— Хорошо, — улыбнулся Джек и надолго замолчал.

Он привез Талли в отдаленный мексиканский ресторанчик, неподалеку от Уэшборна. Они вошли в полупустой, мрачноватый полуподвальчик и сели в углу возле нарисованного на стене окна.

— Ну и ну! — сказал Джек. — В этом деловом костюме ты выглядишь совсем иначе.

— Иначе?

— Иначе, чем у Святого Марка, иначе, чем на Техас-стрит, иначе, чем в школе.

— Ты же не знал меня в школе, — возразила Талли, словно поддразнивая его.

Но взглянув ему в лицо, она вдруг смутилась и поспешила сменить тему разговора.

— Милое местечко? Давно ты его обнаружил?

Джек не стал отвечать. Вместо этого он, не обращая внимания на протесты Талли (Я на работе!), заказал легкое вино, и когда его принесли, легонько коснулся ее бокала своим и сказал:

— За тебя.

Она лишь что-то проворчала.

— Ты все еще куришь, Талли? Я вижу, ты ищешь пепельницу?

— Нет, я бросила, еще когда ждала Бумеранга, — солгала Талли.

— Это хорошо, — сказал Джек. — Терпеть не могу, когда курят. И сам никогда не курил. Знаешь, мне кажется, у меня никогда не было курящей девушки.

— Полагаю, у тебя их было немало.

— Не могу с тобой не согласиться, — улыбнулся Джек. — Так ты поговорила с мужем по поводу ремонта вашего дома?

— Да, я говорила с ним.

— И?

— И что? Ничего. Пока я все еще обдумываю твое предложение.

Талли спохватилась, что сказала «я», а не «мы», и почувствовала себя неловко, словно у нее вдруг вспотели ладони.

— Лето скоро кончится, и я уеду, — сказал Джек.

— Я и то удивилась, что ты еще здесь.

— Я и сам себе удивляюсь, — рассмеялся Джек и добавил: — Моя мама так радуется, что я дома. Последнее время она неважно себя чувствовала. Да и работы здесь хватает.

— А как сейчас твоя мама? — спросила Талли.

— Хорошо. А твоя?

«Похоже, он не хочет говорить о своей матери», — подумала Талли. Она удивленно подняла брови:

— Вот уж не думала, что ты знаешь, что у меня есть мать.

— У каждого человека, Талли, должна быть мать. И кроме того, Шейки говорила мне что-то о твоей матушке. Так просто, к слову.

— И что же говорила о ней Шейки?

— Ну, что она больна. Что твой муж настоял, чтобы она жила с вами. Что ты не особенно ладишь с ней.

— Гм, — протянула Талли, — да, не особенно.

«Хотя, — подумала Талли, — я готовлю ей каждый вечер чашку чая. Робин не слишком любит чай, и я, впрочем, тоже, но мать любит, и я готовлю его специально для нее».

Джек сделал маленький глоток из своего бокала и вежливо добавил:

— Джен говорила мне, что ты не особенно ладишь с мамой.

«А-аа-х! Это становится интересным».

Официант почти не понимал английского. С большими сложностями им удалось заказать фаджитас, бурритос и десерт.

— Значит, Джен рассказывала, — сказала Талли, стараясь не отступать от заинтересовавшей ее темы. — Расскажи, как ты познакомился с ней.

Джек улыбнулся.

— А раньше тебя вроде бы не очень интересовало это. Отказалась идти со мной пить кофе, когда я хотел поговорить с тобой.

— Ладно тебе. Это было давным-давно.

— Не настолько давно, — возразил он, — чтобы так кардинально поменять взгляды.

— Ну, мне и сейчас это не очень-то интересно, — но, заметив его удивленно взлетевшие брови, добавила: — И все равно, я не верю, что она тебе обо мне рассказывала. По-моему, ты блефуешь.

Джек слегка наклонился над столом.

— А по-моему, ты надеешься, что я блефую, Натали Мейкер. Но знаешь, что это не так.

— Похоже, я действительно многого, не знаю, — надменно сказала Талли, но в глубине души ей очень хотелось расспросить его или хотя бы снова задать свой вопрос.

— Так что же ты хочешь узнать, Талли? — спросил Джек, словно прочитав ее мысли.

— Когда ты познакомился с ней? — немедленно откликнулась Талли, обрадовавшись предоставившемуся случаю. Но это была только первая половина вопроса, ее вечного навязшего в зубах, вызывающего тошноту вопроса. Целиком он должен был звучать так: «Когда ты с ней познакомился? Когда и как тебе удалось свести ее с ума?»

— Я познакомился с нею на софтболе в Шанга Парке, — ответил Джек. — Я был подающим в другой команде. Мы проиграли. Я пошел ее провожать. Она бежала всю дорогу.

Шанга Парк. Как странно! Она подавила желание закрыть глаза. Талли тоже играла в Шанга Парке в мини- футбол. Играла вместе с ней.

— Я тоже играла там, — с трудом вымолвила Талли. — Где же я была в тот раз, что я не видела тебя?

— Не знаю, — ответил Джек. Талли никакие могла понять выражение его глаз: то ли серьезное, то ли озорное. — Может быть, танцевала в «Тортилле Джека?»

На этот раз Талли не только закрыла глаза — какое-то время она сидела словно в оцепенении, беззвучно шевеля губами, стараясь случайным восклицанием не выдать охватившего ее волнения. Постепенно ей удалось взять себя в руки и собраться с мыслями.

Перед ее глазами прошла почти вся ее жизнь, прежде чем она открыла рот, чтобы сказать что-то в ответ. Танцы в Тортилле Джека. Четыре слова и двадцать лет к ним в придачу.

Джек знал Талли. Он знал ее! Талли была абсолютно уверена, что про «Тортиллу Джека» ему не могла рассказать Дженнифер, она и сама не знала, куда Талли ходила танцевать. Джек знал Талли, не только по школе. Он знал ее в те времена, когда она сбежала от всего света, наслаждаясь сознанием того, что никто ничего о ней не знает. Тогда она жила только танцами в совершенно нереальном мире, и вот встретился человек, который, оказывается, знал ее тогда.

— Ничего не понимаю, — наконец пробормотала Талли. — Что ты знаешь о «Тортилле Джека»?

— Ничего. Ничего, кроме того, что ты ходила туда танцевать.

— Но… но как ты узнал об этом?

— Я видел тебя там.

Эти слова отозвались у нее в ушах, словно праздничный перезвон колоколов Святого Марка. Он видел ее там. Он видел ее…

— Почему ты решил, что это была я? — спросила Талли, еще слабо надеясь, что это какая-то ошибка. — Там танцевало много самых разных девушек.

— Никто не танцует так, как ты, Талли Мейкер, — ответил Джек.

— Я тогда страшно красилась, — упорствовала Талли. — Я выглядела совсем по-другому. Откуда у тебя уверенность, что это была именно я?

— О Боже, вовсе я в этом не уверен, не перевирай мои слова. Но это была ты.

Талли окунулась в прошлое. Ведь именно в «Тортилле Джека» она танцевала этот дурацкий танец с обнаженной грудью. При мысли о том, что тогда ее мог видеть Джек, она почувствовала, что лицо ее пылает. Было там и еще кое-что. Это были два ветреных года, она постоянно меняла кавалеров, не слишком заботясь о своей репутации. Она танцевала с ними, и не только… Она уже не помнила всех лиц, глаз, губ, рук, которые мелькали тогда рядом с ней. Она подняла глаза на Джека. Могла ли она среди прочих забыть и его лицо, лицо человека, сидящего сейчас напротив нее?