Алина Лис - Изнанка гордыни

• Название: Изнанка гордыни
• Автор: Алина Лис
• Жанр: Фэнтези

От ненависти до любви один шаг. Но как порой нелегко его сделать. Их история началась со случайного убийства и жестокой шутки. Самоуверенного мага и гордую аристократку ждет противостояние на Изнанке мира, где люди становятся игрушками для фэйри, а служение Хаосу порождает чудовищ. Им еще предстоит понять, что главный враг всегда внутри, а в иных битвах победить можно только сдавшись.

---

— Хорошо, хорошо. Я отдам тебе Горн Проклятых. Может, так будет лучше. Ему не место в имперской сокровищнице. Только умоляю, будь осторожнее. Эта игрушка опасна.

— Так трогательно видеть проявление братской заботы. Не волнуйся. Я пока не настолько сошел с ума, чтобы садиться в прогнившую посудину, набитую проклятыми мертвецами. Кстати, еще мне нужно рекомендательное письмо для герцога Рино, которое обеспечит доступ в фамильную библиотеку.

Брат восхищенно выругался:

— Ты, сукин сын! Ты заранее спланировал все это?

— Его величество сгустил краски. Как видите, я — сама кротость. А что до дуэлей, так вам ли не знать, как важна для мужчины возможность защитить свою честь. Или честь дамы.

— Что же, лорд Элвин Эйстер. Буду рад видеть вас гостем в моем доме, — Рино дернул шнур, вызывая слугу.

— Распорядись о комнатах для лорда Элвина и его слуг, — приказал он.

— Только для меня. Предпочитаю путешествовать налегке и в одиночестве.

Я не нанимаю слуг среди людей. Люди в большинстве своем трусливы, лживы и подлы, но это полбеды. Хуже, если повезет наткнуться на кого-то честного и умного. Потому, что люди еще слабы и смертны. И живут до смешного короткий срок.

Если герцог и удивился, то виду не показал:

— Тогда пришлите к нему кого-нибудь из замковой обслуги.

Глава 2. Ловушка на охотника

Франческа

Я знала, что легко не отделаюсь. Поняла, еще с первого взгляда на его лицо. Когда мы стояли в приемной зале, а отец не дал сказать и слова.

Сначала я даже не испугалась. Сначала была злость от того, что отец не стал меня слушать — я так мечтала всю дорогу домой, как он прикажет повесить убийцу Лоренцо, репетировала свою речь, а отец просто велел мне заткнуться.

Страх пришел позже, когда он повысил голос. Все в Кастелло ди Нава знают, если уж герцог начал орать — быть беде.

Никогда не видела его в такой ярости.

Скверное предчувствие оправдалось с лихвой — он выдрал меня плетью. Да так, что несколько дней я не могла ходить. Даже сидеть не могла, только лежать на животе.

Обычно он порет меня розгами или ставит на горох. Это тоже довольно больно, но не идет не в какое сравнение. К тому же раньше наказания удавалось хранить в тайне. В этот раз я кричала так, что почти сорвала голос. Кажется, весь замок в курсе подробностей моего побега, возвращения и последующей расправы.

Это так унизительно, что у меня просто нет слов. И слуги, еще вчера ходившие перед госпожой на цыпочках, сегодня открыто ухмыляются в лицо.

Сплетники! Мерзкие сплетники!

Я хочу спрятаться, уйти от мира, закрыться и не выходить из своих покоев. Пусть болтают, что вздумают, у меня нет желания бороться с этим.

Но я — Франческа Рино. У меня есть обязанности.

Поэтому я задираю нос и хожу с видом наследной принцессы, втрое строже обычного спрашиваю со слуг за их работу по дому и раздаю наказания направо и налево. А если ловлю кого за пересудами, с милой улыбкой назначаю сплетнику порку.

Пусть попробует того же лекарства.

Я не позволю другим видеть себя раздавленной, рыдающей и несчастной. По моему виду не скажешь, что меня заботят досужие пересуды черни. Когда Бьянка спросила правда ли, что меня, якобы, выпороли кнутом на конюшне, я улыбнулась. И только боги знают чего мне стоила эта улыбка.

— Что ты, мы с отцом просто слегка поспорили.

Днем так много дел, что нет времени себя жалеть. Я плачу ночью, в подушку, сжимая кулаки от ненависти, вспоминая отвратительные перешептывания и сальные улыбочки слуг.

Мой побег не встречает понимания ни у домачадцев, ни у подруг.

— Совсем отец распустил, греховодницу! И когда только успели? Вот уж верно говорят “Опасайся молчащей собаки”, - выговаривает мне старенькая кормилица, обмывая кровавые раны, оставленные плетью. — Ууу, правильно отец тебя выпорол, жаль мало. Надо было и щенка Ваноччи, бесстыжего, да не плетью, а кнутом. Хорошо, сеньор маг ему шею свернул.

— О чем ты, Роза? — больно слышать, как она честит моего мертвого мужа. — Это же Лоренцо. Наш Лоренцо!

Весной она относилась к нему совсем иначе. Улыбалась ласково, отчего ее похожее на печеное яблоко лицо покрывалось сотнями лучистых добрых морщинок, и все сетовала, что мальчик такой худой, норовила сунуть кусок чиабатты с сыром.

От воспоминаний старенькая Роза сердится еще больше:

— Гнать надо таких из приличного дома! Сеньор Рино его привечал, а тот… И жил никчемушно, и помер подло.

— Замолчи!

Да, может, мой избранник не мог похвастаться знатностью — внебрачный сын купеческой дочки и мелкого аристократа, ученик живописца. Но никто и никогда не любил меня так, как он. Я знала: он сделает все, чтобы я была счастлива.

Говорят, так всегда: один любит, второй лишь позволяет себя любить. Мне нравилось быть для Лоренцо единственной.

Но, клянусь богами-Хранителями, клянусь прахом матери и всем, что мне дорого, я не хотела только брать, о нет! Я тоже любила Лоренцо. Может не так страстно, но любила. И я была бы ему хорошей женой — заботливой и послушной.

Бьянка Фальцоне — моя лучшая подруга, только хихикает и все спрашивает — ну как оно? С мужчиной?

— Выйдешь замуж — узнаешь, — отвечаю я.

Хочешь, чтобы знало все Рино — расскажи Бьянке.

— Ну пожаааалуйста, Фран, — канючит она. — Правду говорят, что ничего слаще нет на свете?

Я вспоминаю свою неловкую первую ночь в придорожном трактире. Мы раздевались в темноте, на ощупь, чтобы лечь в одну кровать, а потом муж подвинулся ближе. Я испугалась, но отступать было поздно, обряд свершился еще на рассвете, Лоренцо был в своем праве. Помню стыд, когда мужские руки впервые обняли меня, и нас разделяла лишь тонкая ткань ночной рубашки. Я не знала, что положено делать, поэтому не шевелилась, пока он все целовал и целовал меня. В комнате было душно и пахло подгнившим деревом. Помню, как кололись усы, как чужие руки мяли и тискали мое тело, помню странное томление в животе, а потом он задрал на мне рубашку и взгромоздился сверху. Было больно, я сначала терпела, а потом хныкала.

Все закончилось как-то бестолково, но хорошо, что быстро, и я разревелась у него на плече, сама не понимая отчего. Лоренцо перепугался, пытался утешить, захлебывался извинениями, а я почувствовала к нему удивительную нежность, когда он поцелуями осушал мои слезы и бормотал что-то тихо и виновато. Мы уснули в обнимку, но последующие две ночи муж так и не решился притронуться ко мне. Я тоже не предлагала.

— Мед точно слаще.

Глупые, бестактные вопросы, но как можно сердиться на Бьянку? У нее доброе сердце и язык без костей.

Я ей чуть-чуть завидую. Для нее все легко, хотела бы я так же.

Подруга показывает мне язык и начинает болтать про заезжего мага. Какой красавчик этот северянин! Да еще брат самого эрцканцлера Священной Империи Прайдена.

— Звучит так, словно за этот приз стоит бороться, — говорю я, вспоминая его лицо, когда он убил Лоренцо.

Я знаю, как положено вести себя леди. Сдержанно. Там, где другие возмущаются или плачут, я лишь шучу. Тонко, очень тонко. Так, чтобы никто не понял.

— Оооо, еще как стоит! — воодушевленно подхватывает Бьянка.

Я обнимаю свою смешную подругу.

Элвин

Крепость Кастелло ди Нава оправдывала свое название. Замок напоминал гигантский корабль, вынесенный на вершину городского холма по прихоти морских божеств. Узкий и вытянутый его силуэт был особенно хорош в закатном солнце, когда свет ложился косыми лучами, освещая каждую бойницу. Скошенный нос увенчивала небольшая круглая башенка. Мощный донжон доминировал над громадой здания, словно капитанский мостик, в окружении башен поменьше, таких же приземистых и квадратных. Тупая “корма” обрывалась в пропасть — с этой стороны крепость была неприступна.

А внизу, в объятиях Эраны, лежала столица герцогства — Ува Виоло. Как и большинство южных городов — шумный, немного неопрятный, но залитый солнцем. Городские улицы в равной степени пахли помоями и лилиями, апельсиновые деревья гнулись под тяжестью плодов, а склоны одноименной долины расчерчивали ровные ряды виноградников.

Красота края чем-то подобна женской красоте. Еще по дороге к Рино я ловил себя на чувстве, похожем на легкую влюбленность. Изумрудная зелень и мягкие линии холмов, встающие за ними на горизонте белоснежные пики Вилесских гор, ярко-синий шелк небес, отраженный в чашах озер, — все это ни в малейшей степени не походило на родные фьорды или серые дольмены в обрывках тумана. Сердце мое навсегда отдано северу, но каждый раз, попадая в Разенну, я словно заново проживаю роман с чувственной красоткой.

Неделя минула без особых происшествий. В город я выбирался всего пару раз, предпочитая долгие одиночные прогулки и книги — библиотека семейства Рино стоила того, чтобы уделить ей внимание.