Иван Мельников - Арагонские хроники

• Название: Арагонские хроники
• Автор: Иван Мельников
• Жанр: Фэнтези
• ISBN: 978-5-4474-4088-6

В последние годы фэнтези благополучно рассталось с ярлыком «чтива для эскапистов» и вышло в большой мир. Который, в отличие от сказки, не терпит деления на черное и белое. Просочившись в волшебные истории, он сделал их жестокими, а читателя лишил уверенности в счастливом финале. Не стала исключением и эта книга. В ней персонажи попадают в водоворот событий, которые кое-кому из них могут оказаться не по плечу. Но мы постарались, чтобы усилия героев не пропали даром.

---

И вот баронесса, не торопясь, ступала по растрескавшимся гранитным плитам и, покусывая палец, расширяла в уме список неотложных дел в замке, напоминающий ей огромный снежный ком, катящийся с горы.

Вдруг ход ее размышлений прервался: на ступенях перед парадным входом она заметила кровь. Клодия обернулась — красная неровная дорожка тянулась через весь двор от самых ворот. Несчастье! Но с кем? Девушка бросилась внутрь. У раненого достало сил подняться на второй этаж, там след уводил в первую же никем не занятую комнату. Дверь оказалась приоткрыта. Клодия сначала аккуратно заглянула в щель, памятуя о вчерашней гостье (мало ли кому еще пришло в голову навестить заброшенный замок!), а в следующий миг порывисто втянула воздух, прошептав: «Что же ты наделал?!»

На старом скособоченном диване лежал Гилберт. На нем был незнакомый потрепанный доспех, разрубленный на груди, а в кулаке он продолжал сжимать оружие. Едва минутное оцепенение прошло, баронесса решительно направилась к юноше. Долг пересилил страх, дрожь из пальцев ушла. Сноровисто подготовив все необходимое — за водой и лекарской сумкой пришлось бежать к себе, — Клодия высвободила занемевшую руку Гилберта из креплений тяжеленного щита (ох уж эти родовые реликвии, будь они неладны!), забрала меч и принялась за куртку, которую, не жалея, буквально срезала, стараясь не потревожить рану.

Через час Клодия уже мыла инструменты, периодически бросая тревожные взгляды на пациента, который все еще не пришел в себя. Девушка опять и опять благодарила старую Грейс, научившую ее, в первую очередь, не терять самообладания ни при каких обстоятельствах, — пока разум метался в панике, руки делали свое дело. Жаль, рану нанесли давно и юноша потерял много крови — пришлось даже прибегнуть к магии, выпив почти весь ресурс собственных сил. Наконец баронесса присела рядом с Гилбертом. Краски возвращались на его лицо, дыхание стало глубоким и размеренным; казалось, оруженосец просто устал и прилег вздремнуть. Правда, рядом валялась изуродованная стеганка, щит и окровавленный меч.

— С кем тебе пришлось сразиться? — тихонько пробормотала Клодия, убирая волосы с лица юноши. — Не похоже, чтобы на замок напали, но и на забияку ты тоже не тянешь…

Гилберт неожиданно открыл глаза, несколько раз моргнул, заметил Клодию и схватился за грудь, где теперь красовался ровный шрам.

— Леди… — он замялся, не зная, с чего начать.

— Гилберт, что случилось? — спросила баронесса, мягко толкнув попытавшегося подняться оруженосца обратно на подушки.

— Я… позвольте мне соблюсти обычай! — настойчиво потребовал он и медленно, видно, справляясь с головокружением, сел рядом с удивленной девушкой, а потом опустился перед ней на одно колено: — Леди Клодия, мой род достаточно славен, и его история началась вместе с приходом людей в Леодар, когда в летописях упомянут первый Эйнхандер. Хоть нынче мое имение заложено, я надеюсь в обозримом будущем выкупить его. Осознаю непоследовательность собственных действий — мне нужно было бы сначала решить проблемы с деньгами, а потом уже — с чувствами, но над любовью никто не властен, — Гилберт достал из кармана шелковый платок и развернул его, явив ошарашенной Клодии кольцо с изумрудом, вправленным в изящный венчик золотых лепестков: — Я прошу вас стать моей женой.

Украшение заняло свое место на пальчике изумленной баронессы, она переводила взгляд с чудесной зеленой искры на руке на вдохновленное лицо юноши и не находила слов. Пожалуй, впервые девушка, привыкшая к ветреной скоротечности гаремных симпатий, столкнулась с настоящим чувством. Она запоем слушала и читала легенды об истинной любви, видала не раз страдания гаремных девиц — хотя до конца не доверяла их метаниям, зачастую, по ее мнению, показушным, — но не думала, будто таинственная эмоция возникает так… быстро? Внезапно? При подобных обстоятельствах? Понимая, что нельзя молчать, нельзя оставлять мальчика в неведении относительно собственных, пока довольно легкомысленных, эмоций и нужно открыть ему, кого он на самом деле хочет взять замуж, Клодия смогла лишь пролепетать:

— Но, Гилберт…

— Баронесса, простите мне мою дерзость и столь недостойный обручальный дар, но я постарался искупить сие свершением подвига, — юноша гордо вздернул подбородок и повел раскрытой ладонью в сторону доспеха и оружия: — В вашу честь сражены две нечестивых зеленокожих твари. Впрочем, меня не оставляет надежда почтить ваше имя еще не одним славным деянием!

— Но зачем? Мне не нужна ничья смерть, — девушка растерянно подняла брови, потом нахмурилась, метнула испуганный взор на обагренный кровью меч и уточнила: — Это ритуал? Так принято? Отнимать чужую жизнь, дабы создать семью и подтвердить любовь?

— Леди, это древняя традиция, которой следует придерживаться всякому уважающему себя и свою даму рыцарю. Уж вам ли не знать, Клодия? — юноша отвечал, словно читая по написанному, а в конце неуверенно улыбнулся, не понимая, почему баронесса задает такие странные вопросы.

— Ох, Гилберт! — до девушки, в конце концов, дошло: оруженосец вряд ли посвящен в «тайну» происхождения каждого новоиспеченного барона фон Штейн, а ее секрет пока не разгадал вообще никто.

— Это мне следует извиниться! — Клодия сняла с пальца перстень и вложила его в ладонь юноши (он так и застыл с протянутой рукой и недоумением в глазах). — Нам следует объясниться, — похлопав по дивану рядом с собой, она дождалась, когда он сядет подле, и продолжала: — Гилберт, не заблуждайся, пожалуйста, на мой счет, не льсти мне. Я по чистой случайности получила титул, на самом деле мои происхождение и образование лишены благородных черт вовсе: родители — крестьяне, мои воспитатели — гарем, хозяин-барон и старая лекарка. Перед тобой бывшая одалиска, которой повезло. Полагаю, твои папа и мама не обрадуются такой невестке, — Клодия усмехнулась и приложила палец к губам собеседника, заметив поднимающийся в нем протест: — Сейчас ты скажешь — тебе все равно. Положим. Меня-то совершенно не волнует ничья родословная. Но, увы, это не все и не главное. Важнее, что ты воспламенен чувством после того, как я бесцеремонно вломилась к тебе этой ночью под действием колдовских чар. Вчера я имела неосторожность примерить один магический артефакт, влияние которого и привело меня в твою постель. Ты мне симпатичен, очень, но я пока не готова сказать «люблю» или сковывать себя брачными узами.

Клодия сложила руки на коленях, внимательно воззрившись на Гилберта. Того подобная откровенность поразила как молния: он оторопело смотрел на кольцо, будто не понимая, как эта вещица попала на его ладонь. По крайней мере, баронесса истолковала его молчание именно так. Она закусила нижнюю губу, потупилась, готовясь к неприятной отповеди уязвленной гордости, но юноша, справившись с первым шоком, улыбнулся:

— Тем не менее кольцо ваше, леди, и позвольте мне избрать вас дамой сердца. Возможно, позднее вы примете мое предложение (нет, я не забираю слов обратно), сочтя меня достойным, — он вскочил на ноги и поклонился.

— Милый, — Клодия ощутила комок в горле и прижала похолодевшие враз ладони к пылающим щекам, — повремени. Помнить я буду и без подарка. Тебе сейчас важнее вернуть доспех. Правильно? Ты заложил свою великолепную броню для… — она замолчала, выжидая ответа.

— Но… да, но мне достаточно и этого, — Гилберт неуверенно указал на растерзанный кожаный хлам.

— Нет, рыцарь не может совершать подвиги в обносках. Кираса в «Железной свинье»? — улыбаясь, спросила Клодия и, получив утвердительный кивок, поднялась, закрывая гилбертовский кулак с перстнем: — Завтра мы уладим это дело.

Девушка выбежала из комнаты, боясь жара, залившего щеки и распирающего грудь. Неужели это любовь? Или просто желание; возможно, маска продолжает толкать ее на необдуманные поступки? Клодия решила немного остыть и поспешно направилась в сад. В дверях она с разбега ткнулась в широкую грудь сэра Джона. Рыцарь, смеясь, подхватил перепуганную, едва не рухнувшую наземь девушку.

— Леди, надо быть аккуратнее! Вы же могли разбить ваш прелестный нос или заработать синяк на лбу, — с напускным укором выговорил он ей. — Дайте я посмотрю…

Джон развернул баронессу, онемевшую от неожиданности, подставив ее лицо лунному свету, и склонился над ней, участливо бормоча уверения, что такой шишки он еще не видел у хорошенькой девушки. Наконец Клодия очнулась и отпрянула из объятий рыцаря, ощупывая лоб.

— Нет у меня никакой шишки! — гневно крикнула она, а в следующую секунду уже хохотала вместе с Джоном, который вновь приблизился к ней. — Не подходите, насмешник! Ну надо же!

— В этом саду можно заблудиться. Будете аукать до утра, но никто не явится на помощь. Станет страшно и зябко, — Джон взял баронессу под локоть. — Предлагаю прогуляться вместе. Я вижу в темноте так же хорошо, как днем! Ох, ты ж! — рыцарь, галантно обводя Клодию мимо пня, чуть не свалился в яму, вызвав очередной приступ смеха у обоих.