Эдгар Райс Берроуз - Тарзан в Пеллюсидаре

• Название: Тарзан в Пеллюсидаре
• Автор: Эдгар Райс Берроуз
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996

Новая библиотека приключений и научной фантастики, 1996 год В этот сборник Э. Берроуза вошли следующие произведения: 1. Тарзан в Пеллюсидаре 2. Обратно в каменный век 3. Земля ужаса

---

— Надеюсь, на меня этот приказ распространяться не будет, — с улыбкой сказал Тарзан.

— Я уверен, что вы способны постоять за себя где угодно, — отозвался Заппнер.

— На охоте, по крайней мере, от меня одного будет куда больше пользы, чем от целого сафари.

— В любом случае, — продолжал Заппнер, — на земле главным начальником являетесь вы, поэтому вы вправе сделать любое исключение из данного приказа, хотя я сильно сомневаюсь, что кому-нибудь из экипажа может прийти в голову блажь путешествовать в здешних краях в одиночку.

Последующие двадцать четыре часа вся команда, кроме вахтенных, отсыпалась за все предыдущие недели напряженного труда.

Тарзан выспался раньше других и решил, что пора ему покинуть корабль и побродить по окрестностям. Он сменил свою одежду, раздражавшую его с момента отъезда из родных джунглей в Европу для участия в постройке дирижабля, на свое привычное снаряжение. Безукоризненно одетый английский джентльмен, вошедший в каюту начальника экспедиции, не имел ничего общего с вышедшим из нее полуобнаженным дикарем в одной лишь набедренной повязке, вооруженным охотничьим ножом, копьем, луком со стрелами и перекинутой через плечо свернутой веревкой. Охотясь, Тарзан всегда предпочитал пользоваться привычным ему с юности оружием вместо шумных ружей и пистолетов современной цивилизации. Лейтенант Дорф, стоявший на вахте, оказался единственным свидетелем ухода человека-обезьяны. С нескрываемым восхищением он проводил глазами могучую бронзовую фигуру, легко и быстро пересекшую открытое пространство и скрывшуюся в лесной чаще.

В этом лесу росли как знакомые Тарзану виды деревьев, так и такие, которых ему прежде не доводилось видеть. Но это все же были джунгли, а одного их вида было достаточно, чтобы увлечь его и заставить забыть проведенные им в так называемом цивилизованном обществе недели. Только удалившись от корабля и очутившись в привычной среде, он смог, наконец, почувствовать себя свободным и счастливым. Нет, он ничего не имел против своих спутников — он прекрасно к ним относился, но был все же несказанно рад на время освободиться от их компании.

Оказавшись в джунглях, человек-обезьяна повел себя вначале, как расшалившийся школьник, отпущенный с уроков. Не стесненный более ненавистными правилами «хорошего тона», вдали от всего, что хоть отчасти напоминало бы о тех шрамах, которые человек оставляет на теле Матери-Природы, он наполнил свои легкие пряным душистым воздухом пеллюсидарских джунглей, радостно рассмеялся, легко запрыгнул на ближайшее дерево и понесся по деревьям, ни о чем не заботясь в этот момент и ощущая только радость бытия каждой клеточкой своего тела. Все дальше и дальше углублялся он в дебри доисторического леса. Невиданные птицы с громкими криками разлетались с его пути, странные животные замирали, прячась в кустарнике подлеска. Но Тарзан не обращал на них внимания. Он не охотился, он даже не исследовал этот новый и незнакомый для него мир — он просто жил!

Пока продолжался этот бездумный, ликующий полет под куполом леса, Тарзан не следил за временем, да и не мог бы сделать этого в странном мире, где застывшее в зените солнце сводит на нет все привычные представления обитателей внешнего мира, жадно стремящихся убыстрить темп своей жизни в тщетной и безумной попытке обмануть регулярное и неотвратимое вращение Земного шара вокруг своей оси. Не следил он также за направлением собственного движения и за пройденным расстоянием, потому что подобные соображения крайне редко занимали его сознание. Человек-обезьяна давно привык, что может в одиночку справиться практически с любыми возникающими проблемами, совсем забыв при этом, что сейчас он уже не в своих родных джунглях с их солнцем и звездами, сменой дня и ночи и еще мириадами привычных и знакомых мелочей, позволяющих ему с легкостью ориентироваться и воспринимаемых им с безотчетным пониманием, доступным только их обитателям.

Когда безудержный порыв, увлекший Тарзана в незнакомые дебри, несколько остыл, он замедлил скорость и вскоре соскочил на землю рядом с хорошо видной звериной тропой. Теперь он уже более внимательно присматривался к окружающему. Его поразили гигантские размеры и древний возраст окружающих его деревьев — в сравнении с ними его собственные джунгли могли показаться детским парком; его восхищение вызвали удивительные цветы, пышно усеивающие все вокруг. Но в этот самый момент что-то туго захлестнуло его тело, и он взвился высоко в воздух.

Владыка джунглей совершил непростительную ошибку. Захваченный массой впечатлений от новой обстановки, он позволил себе на миг расслабиться, что чревато самыми неприятными последствиями, как это хорошо известно диким обитателям тропических лесов. Едва ли не одновременно со случившимся человек-обезьяна успел осознать, что же с ним произошло. Как ни стыдно было ему это признать, он попался в самый примитивный силок, установленный кем-то на звериной тропе. Последствия собственного недосмотра не предвещали для него ничего хорошего, но Тарзан не стал паниковать, а решил оценить сложившуюся ситуацию. Привязанная к нижнему суку огромного дерева веревка из сыромятной кожи была замаскирована землей и листвой посреди тропы. Тарзан задел за сучок, служивший спуском для ловушки, и попался, как глупый кролик. Все могло бы еще закончиться без особых последствий, если бы петля не охватила вместе с туловищем и руки Тарзана, плотно прижав их чуть выше бедер как раз между запястьем и локтем. В довершение всего, он повис вниз головой в нелепой и унизительной позе, в шести футах над землей, раскачиваясь и вращаясь, как детский мячик на резинке.

Он попытался вытащить одну руку, чтобы достать нож и освободиться, но при малейшем его движении петля только сильнее затягивалась. Сделав несколько попыток, Тарзан убедился в полной их тщетности — сыромятная веревка лишь еще глубже врезалась ему в тело.

Он понимал, что ловушка поставлена людьми, которые непременно придут, чтобы ее осмотреть. Знакомство с африканскими племенами подсказывало Тарзану, что местные дикари вряд ли станут долго оставлять свои ловушки без присмотра, поскольку схваченная петлей жертва могла легко стать добычей стервятников или других хищников. Он задумался, что за люди установили эту ловушку? Сумеет ли он с ними договориться? Но как бы то ни было, он надеялся, что люди появятся раньше, чем многочисленные плотоядные, населяющие просторы Пеллюсидара. Пока в голове у него бродили все эти мысли, чуткие уши уловили звук приближающихся шагов, но принадлежали они не человеку. Кто бы это ни был, двигался он против ветра, и Тарзан не мог уловить его запах. С другой стороны, и идущий зверь не мог почуять его, так как ветер дул несколько наискосок. Неизвестное животное неторопливо следовало в его сторону. Теперь Тарзан мог уже ясно различить стук копыт по тропе. Ему стало ясно, что непосредственной опасности животное не представляет, если только оно не принадлежит к какому-нибудь местному виду с непредсказуемыми характеристиками, неизвестными во внешнем мире.

Не успел человек-обезьяна немного успокоиться, как до его ноздрей донесся знакомый запах: волосы у него на голове встали дыбом. Это не был страх, а всего лишь естественная реакция на приближение его извечного и ненавистного врага. Вместе с тем запах этого зверя несколько отличался от привычного запаха Нумы или Шиты-леопарда, хотя, несомненно, принадлежал какому-то представителю семейства кошачьих. Тарзан начал уже различать осторожные, почти бес-шумные шаги. Привлек ли гигантскую кошку запах самого Тарзана или ее интересовало то травоядное, что приближалось с противоположной стороны тропинки. — кто знает? Оставалось только ждать.

Первым появился на тропе могучий бык с широко расставленными рогами, покрытый густой жесткой шерстью. Он не сразу заметил висящего над тропой Тарзана и остановился, только обнаружив перед собой непонятное препятствие. То был таг, один из самых крупных травоядных представителей животного мира Пеллюсидара, давно вымерший на Земле предок современных копытных. Таг впился в Тарзана своими маленькими злобными глазками.

Тарзан старался сохранять полную неподвижность. Он прекрасно знал, что дикая кошка выберет своей жертвой одного из них и не хотел поэтому отпугивать этого доисторического то ли быка, то ли тура. Тот, впрочем, и сам не выказывал ни малейших признаков страха. Вместо этого таг предостерегающе утробно замычал, несколько раз взрыл землю передней ногой и угрожающе нагнул голову, выставив вперед острые массивные рога. Приведя себя подобным образом в состояние возбуждения и ярости, таг устремился на беспомощно покачивающегося в воздухе человека-обезьяну. Тарзан понимал, что одно лишь прикосновение страшных рогов расколет его череп, как яичную скорлупу. Но он был бессилен что-либо предпринять. Затянувшая его члены веревка больше уже не раскачивалась, только слегка крутилась в разные стороны, открывая глазам пленника то приближающегося тага, то противоположную сторону тропы. Полная безнадежность ситуации и собственное бессилие бесили человека-обезьяну даже больше, чем почти неминуемая гибель. С детских лет старуха с косой незримо шагала с ним бок о бок, он привык к смерти в любом ее обличье и не боялся ее. Он знал, что смерть — только последнее переживание для всех земных созданий и что его она ожидает с той же неотвратимостью, как и всех прочих.