Кадзуо Исигуро - Погребённый великан

• Название: Погребённый великан
• Автор: Кадзуо Исигуро
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-85739-5

Каждое произведение Кадзуо Исигуро — событие в мировой литературе. Его романы переведены более чем на сорок языков. Тиражи книг «Остаток дня» и «Не отпускай меня» составили свыше миллиона экземпляров.

«Погребённый великан» — роман необычный, завораживающий.

Автор переносит нас в средневековую Англию, когда бритты воевали с саксами, а землю окутывала хмарь, заставляющая забывать только что прожитый час так же быстро, как утро, прожитое много лет назад.

Пожилая пара, Аксель и Беатриса, покидают свою деревушку и отправляются в полное опасностей путешествие — они хотят найти сына, которого не видели уже много лет.

Исигуро рассказывает историю о памяти и забвении, о мести и войне, о любви и прощении.

Но главное — о людях, о том, как все мы по большому счёту одиноки.

ОТЗЫВЫ О КНИГЕ:

Если бы мне предложили выбрать самый любимый роман Исигуро, я бы назвал «Погребённого великана».

Дэвид Митчелл

Как и другие важные книги, «Погребённый великан» долго не забывается, вы будете возвращаться к нему снова и снова. Исигуро не боится обращаться к глобальным и в то же время личностным темам, используя мифы, историю и фантастические мотивы как инструменты. «Погребённый великан» — исключительный роман.

Нил Гейман

Самая необычная, рискованная и амбициозная книга, которую Исигуро написал за 33 года творчества.

The New York Times

Исигуро — необычный, выдающийся гений.

New York Times

Лучший и самый оригинальный писатель своего поколения.

Mail of Sunday

---

Супруги сделали привал у ручья, где помыли ноги, поели хлеба и наполнили фляги. Дальше их путь лежал по длинной просевшей дороге, оставшейся от римлян, окаймлённой дубами и вязами, — идти по ней было гораздо легче, хотя при этом требовалось остерегаться других путников, которые неминуемо должны были им встретиться. И действительно, в первый же час им встретились женщина с двумя детьми, мальчик со стадом ослов и двое странствующих жонглёров, спешивших догнать свою труппу. Каждый раз путники останавливались, чтобы обменяться любезностями, но однажды, заслышав приближавшийся грохот колёс и копыт, спрятались в канаве. Грохот тоже оказался безобидным — это была повозка с лошадью, доверху полная дров, которой правил крестьянин-сакс.

После полудня в небе принялись сгущаться тучи, как бы ненароком возвещая бурю. Супруги отдыхали под раскидистым дубом, повернувшись спиной к дороге и укрывшись от других путников. Перед ними расстилался широкий простор, поэтому они тут же заметили надвигающиеся перемены.

— Не волнуйся, принцесса. Под этим деревом мы укроемся и переждём дождь, пока не вернётся солнце.

Но Беатриса уже поднялась на ноги, подалась вперёд и приложила ладонь козырьком ко лбу.

— Я вижу, что дорога поворачивает, Аксель. И тут неподалёку есть старая вилла. Как-то раз нам с товарками случилось в ней укрыться. Развалина развалиной, конечно, но крыша тогда была ещё цела.

— Успеем ли мы добраться до неё до того, как разразится буря, принцесса?

— Успеем, если пойдём прямо сейчас.

— Тогда поспешим. Нет никакого резону простудиться до смерти, промокнув до костей. А в кроне этого дерева, как я посмотрю, полно дыр, сквозь которые отлично видно всё небо над головой.

* * *

Разрушенная вилла оказалась дальше от дороги, чем запомнилось Беатрисе. Уже упали первые капли дождя, небо над головой стремительно темнело, а супруги всё брели по узкой тропинке по пояс в крапиве, которую приходилось отбивать посохами. С дороги руины было хорошо видно, но остальную часть пути они всё больше скрывались за деревьями и зелёными зарослями, поэтому, когда они вдруг выросли прямо перед ними, путники испытали облегчение и потрясение одновременно. Во времена римлян вилла наверняка была великолепна, но теперь от здания осталась только малая часть. Когда-то богато украшенные полы, предоставленные непогоде, были покорёжены стоячими лужами, сквозь поблекшие плитки пробивалась сорная трава. Остатки стен, местами лишь по щиколотку высотой, открывали взгляду прежнюю планировку комнат. В уцелевшую часть здания вела каменная арка, и Аксель с Беатрисой осторожно приблизились к ней и прислушались на пороге. Наконец Аксель позвал: «Есть здесь кто-нибудь?» И, когда ответа не последовало, добавил: «Нас тут двое стариков-бриттов, мы ищем укрытия от грозы. Мы пришли с миром».

Ответом было молчание, и супруги вошли через арку в сумрак того, что когда-то должно было служить коридором. Коридор вёл в залитую серым светом просторную комнату, хотя и в ней одна из стен была полностью разрушена. Соседняя комната совершенно исчезла, и внутрь настойчиво лез вечнозелёный кустарник, сдерживаемый только остатками пола. Однако три оставшихся стены, над которыми даже сохранился потолок, могли послужить укрытием. Здесь, у закопчённой каменной кладки, оставшейся от когда-то побелённых стен, на некотором расстоянии друг от друга находились две тёмные фигуры, стоящая и сидящая.

На выпавшем из кладки камне сидела маленькая, похожая на птицу старуха, возрастом старше Акселя с Беатрисой, в чёрном плаще, капюшон которого был сдвинут назад, давая рассмотреть выдубленное годами лицо. Глаза у неё запали так глубоко, что их почти не было видно. Сгорбленная спина едва касалась стены. У неё на коленях что-то копошилось, и Аксель разглядел крепко зажатого в костлявых руках кролика.

У дальнего края той же самой стены, словно специально отодвинувшись от старухи как можно дальше, оставаясь при этом под крышей, стоял худой, необычно высокий человек. На нём был плотный длинный плащ, вроде тех, что пастухи надевают на выпас в холодную ночь, но из-под него торчали голые лодыжки. Обут незнакомец был в башмаки, какие Акселю доводилось видеть на рыбаках. Хотя он, возможно, был ещё молод, макушка его была совершенно лысой, а вокруг ушей торчали пучки тёмных волос. Человек стоял неподвижно, спиной к комнате и опирался одной рукой на стену перед собой, словно напряжённо прислушиваясь к происходящему по другую сторону. Когда Аксель с Беатрисой вошли, незнакомец глянул на них через плечо, но ничего не сказал. Старуха тоже посмотрела на супругов молча, и только когда Аксель проговорил: «Мир вам», — оба немного оттаяли. Высокий человек произнёс:

— Входите же, друзья, или сухими вам не остаться.

И верно, небеса разверзлись, и сквозь разрушенную часть крыши хлынула вода, падая на пол рядом с местом, где остановились путники. Поблагодарив незнакомца, Аксель подвёл жену к стене, выбрав место между хозяевами. Помог Беатрисе снять котомку и свою тоже поставил на пол.

Какое-то время все четверо молчали, а гроза разбушевалась ещё яростней, осветив их убежище вспышкой молнии. Странные скованные позы, в которых замерли высокий человек со старухой, словно околдовали Акселя с Беатрисой, и супруги тоже замолкли, неподвижно застыв. Создавалось впечатление, что, оказавшись перед картиной и войдя в неё, они и сами были вынуждены превратиться в нарисованных персонажей.

Когда ливень превратился в размеренный дождь, птицеподобная старуха наконец прервала молчание. Гладя кролика одной рукой и цепко удерживая его другой, она проговорила:

— Господь с вами, родичи. Простите, что не поприветствовала вас раньше, уж очень удивилась, увидев вас здесь. Однако знайте, что вам здесь рады. Прекрасный был день для путешествия, пока не налетела гроза. Но вот увидите, она из тех, что прекращаются так же внезапно, как и начались. Она не задержит вас надолго, зато у вас будет время отдохнуть. Куда вы направляетесь, родичи?

— Мы идём в деревню сына, — ответил Аксель, — где он с нетерпением нас дожидается. Но сегодня мы остановимся на ночлег в саксонской деревне, до которой надеемся добраться к вечеру.

— Саксы — дикий народ. Но с путниками они гостеприимнее, чем мы сами. Садитесь, родичи. Там, за вами, сухое бревно, я сама на нём часто сижу и нахожу его весьма удобным.

Аксель и Беатриса последовали её совету, и на какое-то время между соседями снова повисло молчание, которое нарушал лишь шум льющего с неба дождя. В конце концов старуха пошевелилась, и Аксель посмотрел на неё. Она тянула кролика за уши и, пока зверёк пытался вырваться, крепко сжимала его рукой, похожей на когтистую лапу. Под взглядом Акселя старуха достала другой рукой большой ржавый нож и приставила его к горлу животного. Почувствовав, как вздрогнула Беатриса, Аксель понял, что тёмные пятна у них под ногами и по всему разбитому полу были въевшейся кровью и что к запаху плюща и мокрой лепнины примешивался ещё один, слабый, но устойчивый, — запах бойни.

Приставив нож к горлу кролика, старуха снова замерла. Аксель увидел, что её запавшие глаза безотрывно смотрят на высокого человека у дальнего конца стены, словно она ждала от него сигнала. Но тот по-прежнему хранил неподвижность, почти касаясь лбом стены. Он либо не замечал старухи, либо решил не обращать на неё внимания.

— Добрая госпожа, — произнёс Аксель, — убейте кролика, если вам так угодно. Но просто сверните ему шею. Или возьмите камень и ударьте как следует.

— Будь у меня на то силы, сэр, но я слишком слаба. У меня только острый нож, и ничего больше.

— Тогда буду рад вам помочь. Нож не понадобится. — Аксель встал и протянул руку, но старуха не сделала ни одного движения, чтобы отдать кролика. Она сидела всё в той же позе, приставив нож к горлу зверька и не сводя глаз с человека в другом конце комнаты.

Наконец высокий человек повернулся к ним лицом.

— Друзья, — произнёс он, — ваше появление меня удивило, но теперь я ему рад. Ибо я вижу, что вы добрые люди, и умоляю вас, пока вы пережидаете здесь грозу, выслушать рассказ о моей беде. Я — простой лодочник, который возит путников через бурные воды. Со своей работой я свыкся, хотя труд это тяжёлый, и, когда у переправы собирается много народу, мне редко удаётся поспать, и каждый взмах весла отдаётся болью в руках. Я работаю и в дождь, и в ветер, и под палящим солнцем. Но мне не даёт унывать мысль об отдыхе. Потому что нас, лодочников, несколько, и каждый по очереди имеет право на отдых, пусть для этого и нужно отработать несколько долгих недель. У каждого из нас есть особое место, где мы проводим свободные дни, и моё, друзья, находится здесь. В этом доме я провёл беззаботное детство. Он уже не тот, что прежде, но для меня он полон драгоценных воспоминаний, и я прихожу сюда, желая только спокойно ими насладиться. А теперь слушайте. Всякий раз, когда я здесь появляюсь, где-то через час после моего прихода в арку входит эта старуха. Усаживается поудобнее и принимается гнобить меня, час за часом, день и ночь подряд. Её упрёки жестоки и несправедливы. Самые жуткие проклятия она приберегает на ночь. Не даёт мне ни отдыху, ни сроку. Иногда, как видите, она приносит с собой кролика или другую мелкую тварь, чтобы зарезать её здесь и осквернить кровью священное для меня место. Я, как мог, пытался убедить её оставить меня в покое, но если Господь и наделил её жалостью, то она научилась не обращать на неё внимания. Она не уходит и не прекращает своих злобных упрёков. На этот раз только ваше внезапное появление помешало ей продолжить меня гнобить. Уже очень скоро придёт время собираться в обратный путь, а потом меня ждут недели тяжкого труда на море. Друзья, умоляю вас сделать всё, что в ваших силах, чтобы она ушла. Убедите её, что такое поведение нечестиво. Может, у вас получится на неё повлиять, ведь вы люди пришлые, и она вас не знает.