Эльвира Ватала - Великие рогоносцы

• Название: Великие рогоносцы
• Автор: Эльвира Ватала
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008524-9

Для того чтобы стать любовницей короля, все средства хороши. Великие монархи — Людовик XVI, Генрих II, Наполеон Бонапарт, — оказавшись во власти греховных желаний, пускались в такие любовные авантюры, что небеса дрожали. Порочные страсти, разнузданные эротические влечения, любовные интриги и коварные измены были обычным делом в королевских семьях. Кокотки, авантюристки, интриганки, нежнейшие влюбленные — все они добивались любви великих мужчин, используя и лесть, и обман, и предательство.

В оформлении переплета использован рисунок художника С. Люлько

---

Незаконнорожденная дочь кухарки и распутного монаха, рано вступила на любовное поприще, хотя официально в полицейских органах зарегистрирована не была. Она просто служила у сводницы мадам Гурдон. А той достаточно было опытным глазом взглянуть на юную, шестнадцатилетнюю красавицу, чтобы по достоинству оценить ее прелести. Впрочем, дадим слово самой мадам Гурдон:

«Я узнала от моих помощниц, что у господина Лебеля есть новенькая замечательная красотка. Я отправилась к нему в магазин под предлогом покупки кое-каких нарядов. И там я увидела такое божественное создание, какое редко можно встретить. Девушке на вид было лет шестнадцать. Дивного сложения, с точно выполненным овалом лица, большими открытыми глазами и кожей ослепительной белизны. У нее был красивый рот, маленькие изящные ножки, роскошные пышные волосы, которые я не могла обхватить своими руками. Я не хотела выпустить из рук такое сокровище. Я просто подошла к ней, всунула ей в руку карточку со своим адресом и монету и сказала тихо: „Зайдите ко мне, это для Вашего же добра, деточка!“»

«Деточка» не замедлила воспользоваться гостеприимством мадам Гурдон, и, когда одному прелату потребовалась «нетронутая» молодая девушка, — красотка Дю Барри вступила на путь разврата. В отличие от проституток обыкновенного борделя, салон мадам Гурдон был изыскан и допускал только самых «высоких» посетителей. Кроме того, мадемуазель Лансон — так тогда Дю Барри звали — могла любовью заниматься, не отрываясь, так сказать, от своего основного занятия — работы в магазине модного платья. Словом, эксплуатировали девушку на любовном поприще в меру, не очень изнуряя ее молодой организм. Луидоры начали обильным дождем сыпаться в шкатулку мадам Гурдон. Кое-что перепадало и мадемуазель Лансон. У нее появилось шикарное белье, роскошные, полупрозрачные пеньюары, к которым она пристрастится на всю жизнь и, отбросив корсет, в таком полуобнаженном виде будет появляться на королевских завтраках, шокируя всех вокруг, кроме короля, конечно.

Мадам Гурдон сумела создать в своем притоне любви истинно домашнюю, непринужденную обстановку и хвалится в своих воспоминаниях о сердечных отношениях со своей подопечной: «Она очень любила меня, называла милой мамочкой и хохотала до упаду, когда я предлагала ей разыграть роль невинной».

В то время, дорогой читатель, невинность очень высоко ценилась и спрос на девственниц был велик, особенно у истасканных, развращенных стариков. Почему бы мадемуазель Лансон за двойную или даже за тройную плату не разыграть роль невинной девушки, первый раз идущей с мужчиной в постель? Способов для этого сколько угодно, выбирай любой: химический — мази, капли, специальные настойки, физический — намазывание определенным составом, хирургический — садистический и примитивный: зашивание иголкой половой щели.

Ги Бретон рассказывает нам забавную историю, как при дворе Наполеона III один из его придворных, заплатив огромную сумму за девственницу и получив «лакомый кусочек», довольный и ублаженный, подошел к зеркалу, чтобы поправить себе прическу. Увидев на туалетном столике жирную мазь, он решил смазать ею свои спекшиеся губы. Каково же было его удивление, когда через несколько минут губы его сжались и слиплись до такой степени, что он не мог просунуть в рот даже своего мизинца.

Эротический писатель шестнадцатого века Брантом дает нам несколько рецептов «девственности»: «Существуют лекарства, благодаря которым можно представиться непорочной и девственницей, словно прямо из купели. Например, иные прибегают к пиявкам, которые ставят, чтобы они насосались крови прямо в причинном месте, а те, отвалившись, оставляют ранки с пузырьками, набухшими кровью; что до мужа, приступающего к осаде в первую брачную ночь, то он при штурме срывает пузырьки и видит кровь к вящей радости своей и жениной».

Невинные шалости мадемуазель Лансон имели успех. Старых развратников, добивающихся особого расположения у мадемуазель Лансон, становится все больше и больше. Пожелал ее ласк и некто Дюмусо, и госпожа Гурдон, не мешкая, предложила ему девушку. Но, когда она вышла к нему как всегда во всеоружии своей полуобнаженности, весь любовный пыл у господина Дюмусо мгновенно пропал, и обое остолбенели: в прибывшем за любовными утехами господине Лансон узнала своего крестного. Он с кулаками и ругательствами набросился на девушку, она слабо парировала: «Ну что в этом особенного, если я пребываю в том же месте, где и мой крестный?»

Но пришла пора задуматься мадемуазель Лансон о своем фактически бесправном положении и поискать себе богатого покровителя, оставив временные влюбленности. И вот забыт художник, живший на нижнем этаже ее дома, парикмахер Ламе и прочая мелочь. У мадемуазель Лансон появился могущественный опекун граф Дю Барри, давным-давно выступающий в роли опекуна-сводника молодых девиц. Отыскав какую-нибудь бедную мастерицу, изрядно утомленную трудом рук своих, дававший ничтожный заработок, он одевал ее, откармливал, как гусыню на убой, дарил ей скромные драгоценности, занимался ее воспитанием, возил по театрам. Приучал, словом, к светской жизни. Воспитанница очень дорого потом продавалась графом знатным вельможам, желающим иметь постоянную красивую и не очень дорогую любовницу, которые ценились наравне с арабскими скакунами и были престижны для их владельца. Дю Барри увидел мадемуазель Ланж (она теперь Ланж называлась) в игорном доме. Оглядев ее со всех сторон опытным взглядом знатока и поняв, какие огромные барыши сулит ему ее красота, он предложил девушке сделку. Он займется ее воспитанием, образованием и прочим, включая наряды и скромный особняк с прислугой и собственный выезд, а она… О, в отношении мадемуазель Ланж у господина Дю Барри были далеко идущие планы.

Во всех странах того времени, дорогой читатель, существовала профессия сводников и сводниц. Чтобы подготовить девушку к продаже, необходимо ею заняться: воспитанием, образованием и прочим. Существовали даже закамуфлированные «институты» по взращиванию и воспитанию дорогих наложниц. Массон в «Секретных записках о России» чуть ли не как откровение преподносит нам один такой дом в Петербурге у госпожи Поздняковой: «Недалеко от столицы у нее было имение с довольно большим количеством душ. Ежегодно по ее приказанию оттуда доставлялись самые красивые и стройные девочки, достигшие 10–12 лет. Они воспитывались у нее в доме под надзором особой гувернантки и обучались полезным и приятным искусствам. Их одновременно обучали и танцам, и музыке, и вышиванью, и причесыванью, так, что ее дом, всегда наполненный дюжиной молодых девушек, казался пансионом благовоспитанных девиц. В 15 лет она их продавала. Наиболее ловкие попадали горничными к дамам, наиболее красивые к светским развратникам в качестве любовниц. И так как она брала до 500 рублей за штуку, то это давало ей определенный ежегодный доход».

Жан Жак Руссо в своей «Исповеди» информирует читателей, как он вместе со своим другом на пару (чтобы дешевле обошлось) «купили» у матери ее одиннадцатилетнюю дочь в целях воспитания в духе разврата, чтобы потом из нее прекрасную любовницу сделать, но настолько привязались к малютке, что кроме держания ее на коленях и невинных ласк, никакого разврата по отношению к ней себе не позволяли.

А вот герои Бальзака так щепетильны и нравственны не были. У него «крысы» — молоденькие, недоразвитые девчушки — вполне конкретным развратным прихотям кавалеров отвечали.

Такие притоны были почти в каждом большом городе Европы. Граф Дю Барри решил очень дорого продать свою подопечную, да не кому-нибудь, а самому королю, Людовику XV. Конечно, через его верного сводника — камердинера Лебеля. Дю Барри было приказано хорошо подготовиться к свиданию с королевским камердинером.

Как мы уже упоминали, Людовик XV находился в то время в весьма мрачном настроении. Умерла маркиза Помпадур, умерла его жена полька Мария Лещинская. Не особенно хорошо процветал «Олений парк», хотя резвились еще там «серны» типа Терселен, Морфиз, Фукэ, Генно, Робер, Давид, Смит, Жиамбони, Ленорман, Варниэ, Милеи. Перечисляем их, дорогой читатель, к сведению тех историков, которые с пеной у рта доказывают нам сейчас на страницах своих опусов, что больше одной любовницы Людовик XV в «Оленьем парке» не имел. Имел, во множестве и постоянно беременных. Как-то с грехом пополам с этим фактом справлялись, одних вовремя выдав замуж, других удалив, третьих быстро сделав любовницами других вельмож. Мадемуазель Жиамбони, Морфиз и Морфи, подаривших детей Людовику, выдали замуж за «покорных рогоносцев», обеспечив хорошим приданым. Варниэ сделалась дорогой любовницей женевского банкира, а Давид — князя де Роган. Каждая из отставленных любовниц получала по 200 000 ливров пожизненного дохода. На всех этих красоток из королевской казны выдавалась огромная сумма: десять миллионов ливров ежегодно. Но, хотя и так баснословно дорого стоил Людовику XV «Олений парк» и оборудован он был по последнему слову эротической техники, включая порнографические картинки на стенах и садистическую мебель, наслаждения королю он уже не давал. Его крайне извращенное чувствование нуждалось в чем-то неизведанно пикантном, а все эти эротические блюда, преподносимые выученными проститутками, утомляли только короля и усиливали его скуку, которая грозила черной меланхолиеи, стрессом, как сейчас говорят. Словом, перед Лебелем была непростая задача: найти королю новое, изысканное «вкусное» эротическое блюдо. Как-то раз, сидя за карточным столом у своего приятеля графа Дю Барри Лебель пожаловался: «Обшарил все уголки предместий и столицы, но ничего подходящего для короля не нашел. Не знаю, что и делать, ведь государственные дела от меланхолии короля страдают». Дю Барри загадочно усмехнулся: «У меня есть лакомый кусочек, достойный короля», — с уверенностью он сказал.