Эльвира Ватала - Любовные утехи русских цариц

• Название: Любовные утехи русских цариц
• Автор: Эльвира Ватала
• Издательство: ЭКСМО-Пресс, ЭКСМО-МАРКЕТ
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004137-3

В «собранье пестрых глав», героями которых стали царствующие особы России и Европы, автор книги сумела детально описать быт и нравы повседневной жизни великих людей: Иоанна Грозного, Анны Иоанновны, Екатерины II, Людовика XIV, Марии Медичи, королевы Англии. Люди далеких эпох предстают перед нами в опочивальне, в бальной зале, за карточным столом, на царском троне, во всем многообразии человеческих пороков и достоинств.

Издано в авторской редакции

---

Ну зачем же так долго сопротивляться при постылом муже?

Более горячее и сложное чувство у нее будет к Захару Чернышеву: здесь в легкий флирт вмешалась любовная горячка, заставляющая Екатерину мучиться и страдать, как каждую влюбленную женщину, с той только разницей, что, будучи хорошей актрисой, она даже сама перед собой играла, желаемое принимая за действительное. Раз ее душе и сердцу угодно было любить и страдать, пусть будет так, но по большому счету, конечно. Нечего, подобно непутевому муженьку, по мелочам размениваться. И с истинно шекспировским драматизмом описывает она в письме к Чернышеву свои сердечные муки: «Первый день как будто ждала вас, так вы приучили меня видеть вас. На другой день находилась в задумчивости и избегала общества. На третий смертельно скучала. На четвертый аппетит и сон покинули меня. Все мне стало противно: народ и прочее… На пятый полились слезы. Надо ли после того называть вещи по имени? Ну вот: я вас люблю». Видите, как она умела анализировать свое состояние! Называла вещи своими именами: у нее любовная меланхолия, она любит!

Затем приходит Станислав Понятовский. Поляк и польский посланник в Петербурге. Все его качества можно изложить в двух словах: красивый и учтивый. Он понравился юной Екатерине и, став самодержавной царицей, она не забыла своего прежнего фаворита. Она заставила дать польскую корону своему прежнему любовнику. И вот в 1764 году сын мазовецкого воеводы Станислав Понятовский был посажен на польский престол. Плохоньким, надо вам сказать, королем он оказался. Проворонил, прошляпил три раздела Польши, когда это гордое государство надолго свою самостоятельность утратило, а Понятовский еще и ручку государыне целовал. А она его даже уважать перестала и очень пренебрежительно о нем отзывалась, что уже само по себе было явлением из рук вон выходящим, поскольку Екатерина была излишне любвеобильна, заслуги своих фаворитов несуществующие до небес превозносила.

Словом, любовь Екатерине согревала сердце и помогала менее болезненно воспринимать явное пренебрежение супруга. А Петр III со своей Воронцовой слишком уж начали распоясываться. На одном из торжественных обедов Екатерина явилась с орденом Екатерины на белой ленте через плечо. Кстати, этот орден дается царями исключительно особам царского рода. Каково же было и ее и всех присутствующих изумление и как были шокированы все придворные, когда сидящая рядом с царем Воронцова «выступила» с таким же орденом. Бесстыдство и наглость Петра III и Воронцовой достигли своего апогея. По ночам Екатерина вынуждена была слышать подозрительные звуки, доходившие из смежной спальни, в которой разместились царь и его любовница.

Дошло до того, что Екатерина на торжественные обеды выходить боялась: муж ее публично называл «дурой» и все назло ей делал. Захочет, скажем, Екатерина апельсинку, так он приказывает вообще апельсины к столу не подавать. Захочет она у придворного ювелира Позье какую драгоценность заказать, Петр III тут как тут. Запрещает. В своих воспоминаниях Позье пишет: «Однажды, когда я выходил из ее (Екатерины II. — Э. В.) покоев, я встретил императора, выходящего из дворца со своими любимцами. Он меня спросил: откуда я? Я ему отвечал, что от императрицы, что она мне заказала вещицу, в которой она нуждается. Император с сердитым видом сказал мне, что он запрещает мне ходить к ней»[179].

Французский посланник Бретейль с горечью писал своему хозяину о горестном положении жены царя: «Она (Воронцова, конечно. — Э.В.) живет при дворе и пользуется щедротами без конца. Нужно сознаться, удивительный вкус. Екатерина выносит поведение Петра, а также надменность Воронцовой с поразительным терпением»[180].

Но сколько же терпеть можно! Покуда Екатерину насильно в монастырь не поволокли, она сама решила первый шаг сделать и муженька с трона спихнуть.

История знает много таких примеров. Это довольно часто бывало. И всегда почти это было на почве индифферентности мужей к своим женам.

Вечно они или любовниц имели, или вообще гомосексуализмом занимались. Жены не пожелали вечно несчастливыми ходить, а раз уж в семейном алькове ничего не получается, решили другим способом справедливость восстановить. Беспардонно муженьков с законного трона повыпихивали, а сами начали царством ли, королевством ли, но только неплохо управлять. Вспомним Изабеллу Французскую, дочь Филиппа Красивого. Плакалась она, плакалась на свою несчастливую судьбу, в которой у ее мужа в алькове для нее места не нашлось, поскольку он откровенно молодыми людьми интересовался и считал, что раз ребенка жене произвел, то долг перед монархией выполнил и может без помехи заняться и своими собственными удовольствиями. «Жива душа калачика хочет» — не так ли? Дети детьми, а для удовольствия что?

Да, дороженька к королевскому трону редко когда обходилась без крови. Второй сын того же Филиппа Красивого умер от яда, вложенного в корзиночку с миндалем в его спальне вредной бабой, свекровью его брата Филиппа V. И что же? Эксперимент удался. Людовик X отравился, а на престол встал по желанию свекрови его брат Филипп V. А отчего, думаете, умер Клавдий Тиберий? Он был дважды отравлен своей женой Агриппиной, поскольку та очень уж захотела своего сыночка Нерона на римский трон посадить. Вот хитрая бестия. Сначала, в молодости, конечно, девственность свою брату Калигуле подарила, потом, выйдя замуж за Клавдия Тиберия, заставила его усыновить Нерона и лучших ему учителей нанять. Сам Сенека был его воспитателем. Потом, когда Клавдий почувствовал угрызения совести по отношению к своему родному сыну Британику, которого в черном теле держал и внимания ему не оказывал, Агриппина решает отравить его. Наложила ему в любимое кушанье — грибы — изрядную порцию отравы, да так много, что организм рвотой ее отторгнул. Не растерявшись, Агриппина нанимает живо лекаря, и тот, якобы помогая, сует Клавдию в горло отравленное перо, и, конечно, тот в муках умирает. Думаете, дорогой читатель, Нерон благодарен был матери? Ничуть, уж больно она активно в государственные дела лезла, и он ее убил. Несколько раз пытался: то на худой, с дыркой корабль посадит, но Агриппина не утонула, то потолок на нее должен был сыпаться, и тут ничего не взяло. Тогда, рассердившись на такую живучесть матери, Нерон приказал ее без обиняков зарезать мечом, что и было исполнено.

Словом, возвращаясь к нашей Екатерине Великой, не удивляйтесь, дорогой читатель, что и здесь дорога на трон бескровной не была. Конечно, Петр III, одурманенный винными парами и любовью, такой прыти от своей супружницы не ожидал, уж больно врасплох его войска Екатерины застали, когда Григорий Орлов объявил ему об его отставке с русского престола. Сунулся он туда-сюда, ан было поздно. Думал, к своему дружку прусскому Фридриху Великому убежать. Сели они на маленький пароходик дружной компанией во главе с Воронцовой, а им с берега в рупор объявляют, что они окружены и стрелять будут. Ну, Петр III струсил, конечно. Пароходик повернул, в окно глянул, а там войск тьма и Екатерина на коне в военном мундире скачет. Совсем доконал его этот мундир. Понял Петр III, что дела его плохи, и согласился добровольно трон отдать, что же ему делать оставалось?

Только и попросил всего — мопсика, которого бил не очень сильно, негра Нарцисса, о двузначности отношений с коим умолчим, поскольку уверены только на 90 процентов, ну и, конечно же, любимую Воронцову, без которой зажить тихой, спокойной жизнью не представлял возможным. Но Воронцова, думается нам, которую многие «трактирщицей» величали, наверное, устроила экс-царю истинный трактирный скандал, может, еще и пощечин надавала. Ведь она сама в царицы метила, разочарование, скажем мягко, слишком болезненное. Но если, дорогой читатель, вы хотите узнать несколько поподробнее о том, как происходило это историческое событие, то дадим слово все тому же неутомимому ювелиру Позье: «Граф Орлов тут же похитил Екатерину через окно из комнаты нижнего этажа, в которой она была, чтобы часовые не увидели, посадил в карету, которая стояла невдалеке от дворца, вместе с графом Разумовским. Они повезли ее в город во весь опор. В это время Орлов отправился за полком конных гвардейцев, которые давно уже участвовали в этом замысле. Весь полк прибежал и окружил церковь с криками: „Да здравствует императрица Екатерина!“ Немедленно распространился в городе слух, что император упал с лошади и ушибся до смерти»[181].

Но Петру III не дали пожить тихой, спокойной жизнью, к которой он приготовился и какую Екатерине задекларировал. Умер вскоре, бедняга, от геморроидальной колики. Так официальная версия гласила, и давайте прикроем глаза, если кому-то это и покажется подозрительным. Во имя высшего блага не всю правду надо раскрывать. Вскрытие показало, что сердце у царя было малюсеньким, как у птенчика или у мышки, которым он при жизни покою не давал. Все вздохнули с облегчением и постарались затаить истинную причину кончины плохонького и царя и муженька. И кому надо ворошить прошлое, если Екатерина Великая восходит на русский престол? Дорогу шире!!!