Игорь Атаманенко - Сага о шпионской любви

• Название: Сага о шпионской любви
• Автор: Игорь Атаманенко
• Жанр: Военное
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5439-4

Агентесса ЦРУ "Шехерезада" преуспела на поприще шпионажа. Но побеждает тот, кто старается сильнее. Не знавшая поражений в искусстве обольщения "Шехерезада" сама попадает в "медовую ловушку" — влюбляется в агента КГБ-ФСБ "Константинова", которому удастся склонить се к выполнению отдельных поручений высших офицеров ФСБ. Но лишь отдельных!.. Природа берет свое, и агенты влюбляются. Одновременно у них зарождается отвращение к шпионскому промыслу, в котором нет места для искренних чувств, а лишь интриги, ложь, цинизм и предательство. Между агентами и их операторами возникает стена отчуждения. "Константинов" и "Шехерезада" решают начать новую жизнь и бегут во Францию. Но оказалось, что не так-то просто вычеркнуть из памяти свое шпионское прошлое, тем более порвать со своими спецслужбами, щупальца которых простираются по всему миру…

---

Черт! Забыл сказать Казаченко, что нужен букет роз. Прийти на первую встречу без цветов? Да никогда! Это все равно, что заявиться к женщине на первое свидание в несвежих носках и нажравшись чеснока. Первое — тут же станет последним! Значит, придется заехать на Центральный рынок. Розы! И только белые! Как символ чистоты и невинности моих помыслов, наших будущих встреч и наслаждений… Приготовьтесь, господин Казаченко, выделить деньги еще и на розы. Судя по тому, сколько вы мне дали на сегодняшние развлечения, в вашей “Федеральной Службе Быта” напряженка с деньгами. Н-да, у Карпова в “Конторе Глубокого Бурения” было по-другому. Старина Карпов был прав, повторяя:“Средства, потраченные на ухаживания за объектом, — гроши по сравнению с тем капиталом — информацией, которой он располагает!”

Ну и времена настали! Похоже, у вас, чекистов, кроме чистых рук, горячих сердец и холодных голов, теперь появилось еще одно отличие от прочего люда — пустые кошельки! Так, долой лирику, пора приниматься за дела!»

Глава шестая. Первая проба сил

В назначенный час «КОНСТАНТИНОВ» на черной «Волге» со служебными номерами Министерства обороны подкатил к знакомому подъезду на Страстном бульваре.

— Ширин, добрый день! Первый раз в жизни встречаю такую пунктуальную женщину! — сказал Аристотель, усевшись в «мерседесе». — Признаться, я думал, что мне придется или долго ждать, или уехать ни с чем…

— Почему? — вместо приветствия спросила турчанка.

— Видишь ли, хотя я уж и не вспомню, когда последний раз назначал свидание женщине, но мне известно, что все женщины лишены чувства времени, поэтому всегда и всюду опаздывают. А во-вторых…

Агент умолк, выжидательно глядя на собеседницу.

— А во-вторых? — лукаво улыбнулась Ширин.

— А во-вторых, первым на свидание прибывает тот, кто от него ожидает большего, чем…

— Ты — опасный человек, Аристотель! — ударив ладонью по рулю, с грустью в голосе заметила Ширин.

— Самый безобидный и беззащитный человек на свете — это мужчина, сбежавший со службы, чтобы встретиться с возлюбленной! Почему же я опасен? — кротко произнес «КОНСТАНТИНОВ», а про себя подумал: «Привыкай, девочка! Я — тиран, деспот и буду все время, играя на грани фола, подавлять твою психику… Но, в конце концов, поверь, тебе это понравится!»

— Потому что ты — психолог… Действительно, первым приходит тот, кто от свидания ожидает большего, чем другой…

«КОНСТАНТИНОВ» прижался щекой к женскому плечу и примирительно сказал:

— Ширин, дорогая! О чем это мы с тобой заговорили? Кто из нас ждет от свидания больше, а кто меньше? Ну что нам с тобой делить? Уже одно то, что мы с тобой в служебное время вырвались на свидание — это разве не доказательство, что от него мы ждем одинаково много?! Жаль, что я только в душе поэт, а то бы я сложил поэму, как сутки напролет, не смыкая глаз, поминутно смотрел на часы, ожидая наступления этой сказки — возможности вновь увидеть тебя! Пойдем, я тебе что-то покажу…

Агент нежно взял турчанку за руку и открыл дверцу. Ширин, безотчетно повинуясь, выбралась из машины не через свою дверь, а вслед за Аристотелем.

Увидев целый стог белых роз, заполнивших заднюю половину салона «Волги», турчанка, головой окунувшись в него, еле слышно выдохнула:

— Ты — поэт, Аристотель… Не на словах — в жизни!

* * *

Так и ехали: «КОНСТАНТИНОВ» — за рулем, Ширин — в дурманящем цветочном сугробе сзади.

Когда выбрались на Можайское шоссе, Ширин вдруг спросила:

— Аристотель, а куда ты меня везешь?

«Отлично сказано, девочка! Мысленно я тебе, нет, не тебе — себе аплодирую! — оценил вопрос турчанки агент. — Ты правильно поставила вопрос: не куда Мы едем, а куда Я тебя везу! Значит, подсознательно ты уже готова к тому, что ведущий — я, а ты — ведомая».

Бесстрастным тоном, как если бы вопрос о маршруте был уже согласован, «КОНСТАНТИНОВ», не отрывая глаз от дороги, коротко заметил:

— На дачу моего приятеля…

В ответ Ширин согласно кивнула головой. Затем, спохватившись, обеспокоенно спросила:

— А кто, кроме нас, там будет? Приятель?

«Это очень хорошо, что у тебя, девочка, всех-то и проблем — будет ли на даче приятель, а не когда мы вернемся и чем мы будем там заниматься! Или последнее — это уже для тебя вопрос решенный? Ну-ну, посмотрим, как ты поведешь себя дальше!» — «КОНСТАНТИНОВ» весело рассмеялся.

— Нет, приятеля там не будет! Он — не поэт… Он — мой сослуживец, и в рабочее время подсчитывает и оценивает секреты, украденные нашей разведкой у военно-морских сил стран НАТО. На даче будет только сторож. Он приготовит шашлыки, пока мы будем кататься на катере. Ты каталась когда-нибудь на катере по Москва-реке?

Надо было срочно перевести стрелки мыслительных процессов иностранки на любой свободный путь, переключив ее внимание, пока она не передумала, ехать или нет.

«Всё как будто идет по плану, но черт его знает, как ты поведешь себя в следующую секунду! Мало ли что может заставить тебя, девочка, круто изменить намеченный генералом Казаченко и мною маршрут?!»

— Долго нам ехать?

Оценив вопрос, агент с облегчением вздохнул — возвращаться с полпути не придется.

— Уже почти приехали…

Как только с Можайского выехали на Успенское шоссе, «КОНСТАНТИНОВ», чтобы окончательно отвлечь турчанку от возможных размышлений о ее безрассудном поступке, начал нести всякую чепуху о мелькавших за окном строениях, их мнимых хозяевах, не забывая забрасывать попутчицу вопросами.

— А вот здесь Молотов принимал свою любовницу, балерину из Большого… Помнишь такого заместителя Сталина?

— Конечно… Я училась в Сорбонне и прослушала специальный курс о вашей советской истории. Там я начала учить русский язык…

Агент, будто никогда не слышал от генерала Казаченко, что турчанка получила европейское воспитание и образование, разыграл искреннее изумление.

— Как?! Ты училась во Франции? Вот оно, оказывается, в чем дело! А я-то, влюбленный глупец, думаю, почему моя дорогая Ширин по Москве разъезжает не в парандже?! Н-да, как поет Володя Высоцкий: «Она жила в Париже, куда мне до нее! — Ты слышала, Ширин, песни Высоцкого?

— Конечно…

— А вот здесь, смотри-смотри, Микоян жарил шашлыки из осетрины и чуть не погиб, подавившись костью! А правда, что это ваше национальное блюдо — шашлык из осетрины?

— Ну, не совсем наше… Скорее, это иранское национальное блюдо…

— А вот здесь, знаешь, что происходило в сталинские времена?..

Импровизировал агент искренне и самозабвенно, а в памяти всплывали эпизоды из жизни Ширин, рассказанные генералом Казаченко в ходе последней явки…

Глава седьмая. Из девушки по вызову — в агентессы

Ослепительной красоты девочку-подростка, доставленную в стамбульскую клинику с диагнозом «гнойный аппендицит», на операционном столе изнасиловал врач-маньяк.

Суд приговорил вурдалака к четвертованию, но горю семьи и репутации пятнадцатилетней Ширин это помочь не могло.

Ширин Фаттах-кызы, единственная дочь у родителей, внучка известного в Турции соратника Ататюрка, скрываясь от местных папарацци и людских пересудов, вынуждена была покинуть родину и выехать в Париж.

Вскоре, не вынеся горя и позора, покончил с собой ее отец, высокопоставленный правительственный чиновник, и Ширин, студентка факультета славянской филологии Сорбонны, осталась без материальной и моральной поддержки…

…Умопомрачительно красивое юное создание, к тому же иностранка, Ширин не могла остаться незамеченной парижскими сутенерами, вербовавшими наложниц в студенческой среде.

Начали с малого: предложили за большие деньги позировать для мужских журналов. Один парижский журнал поместил ее цветное фото на обложке, и для Ширин это явилось следующей ступенью по лестнице, ведущей вниз.

Экзотическая красота и загадочный шарм турчанки, наконец, безупречные формы тела обратили на себя внимание людей, рассматривающих такие снимки с коммерческой точки зрения. Она получила предложение от нескольких почтенных парижских клубов и приняла самое выгодное из них. За 250 франков в неделю она поступила в кабаре гостиницы «Пале-Рояль».

В воздушном, украшенном блестками наряде она проделывала на маленькой сцене несколько ритмических движений, после чего по приглашению кого-нибудь из посетителей подсаживалась к его столику.

…Однажды обер-кельнер передал ей приглашение от Жоржа Бофиса. Обычно в таких случаях он говорил девушке несколько слов о кредитоспособности приглашающего.

Когда Ширин ворчливо спросила, что представляет собой этот Бофис, обер-кельнер коротко ответил:

— Я был бы рад получить десятую долю той суммы, на которую он раскошелится, если ты сумеешь ему понравиться.