Джин Корелиц - Ты должна была знать

• Название: Ты должна была знать
• Автор: Джин Корелиц
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06264-2

Грейс Рейнхарт-Сакс производит впечатление счастливой женщины – и она действительно счастлива. Чуткий, заботливый муж, долгожданный любимый сын, успешная карьера семейного психолога – все ее радует. К тому же готовится к изданию ее книга о браке и отношениях, которая обещает стать бестселлером. Грейс убеждена, что дурные наклонности человека можно распознать при первой же встрече, и призывает женщин быть внимательными, чтобы избежать несчастливого брака. Казалось бы, Грейс – именно та женщина, которой удалось сделать правильный выбор. Но однажды на пороге ее дома появляются полицейские, и оказывается, что сама она совершенно не знала мужчину, с которым прожила в браке пятнадцать лет…

---

– Надеюсь, все захватили чековые книжки. Конечно, пить чудесное вино, угощаться изысканными блюдами и любоваться великолепным видом очень приятно, но нельзя забывать, зачем мы собрались! – улыбнулась Салли, восхищаясь собственной находчивостью. – Мы принимаем к оплате «Визу», «МастерКард», карты «Америкэн экспресс»! А также акции и облигации!

– Картины! – подхватила Аманда Эмери. – Недвижимость!

Ответом были неловкие смешки.

– А теперь, – возвестила Салли, – прежде чем засучим рукава и приступим к серьезному делу – то есть трате денег, – наш обожаемый директор, наш мистер Чипе[16] Роберт Коновер хочет выступить с обращением. Роберт?..

Директор прокладывал путь к платформе из дальнего угла гостиной. Когда он начал произносить речь, Грейс особенно не слушала, понимая, что слова прозвучат вполне предсказуемые. Опять благодарности, снова напоминания, для какой цели собираются деньги, и разглагольствования на тему, как приятно, что работа учителей получила столь высокую оценку. От скуки Грейс принялась глазеть по сторонам. Сильвия сидела рядом с ней за маленьким столиком. Перед ней наготове стоял ноутбук – Сильвии было поручено записывать ставки. Грейс посмотрела на экране время. Двадцать тридцать шесть. Джонатан не просто задерживался, а опаздывал, причем очень серьезно. Грейс прочесала взглядом толпу, для удобства мысленно поделив ее на сектора. Сначала справа налево, потом спереди назад. Джонатана среди гостей не оказалось. И в дверях его тоже не было видно. Тут в холл влетела маленькая группа, состоящая из опоздавших пар. Грейс признала в них родителей учеников младшей подготовительной группы. Джонатана с ними не было. Видно, вновь прибывшие все вместе начали праздновать торжественное событие заранее, в процессе чего напились до такой степени, что не заметили в холле вешалки. Припозднившиеся гости ввалились в гостиную в темных мехах и кашемире, смеясь над чем-то явно забавным, но не имеющим отношения к аукциону. Тут один мужчина наконец сообразил, куда они пришли и зачем, и велел остальным троим помалкивать. Между тем лифт за ними закрылся, а Джонатан все не шел.

Значит, визит соболезнования затянулся. Должно быть, родители не захотели отпускать его без угощения или матери в присутствии лечащего врача сына стало немного легче на душе. А может, собрался миньян[17], чтобы произнести кадиш[18]. В таком случае Джонатан никак не мог уйти и должен был хотя бы поприсутствовать и покивать в такт – вряд ли даже после стольких похорон пациентов он помнит слова молитвы наизусть. Грейс поражало, как он это выдерживает – еще одна шива, еще одна скорбящая семья, еще один кадиш. Джонатан несет на себе поистине непомерный груз – больные дети, их испуганные родители… По сравнению со сверкающей роскошной комнатой все это совершенно другой мир, подумала Грейс, обводя взглядом чуть раскрасневшиеся лица гостей. Слушая директора, они радостно кивали – видимо, директор говорил что-то приятное. Наверное, сообщал, что благодаря их здоровым, крепким детям школа заняла высокое место в очередном рейтинге частных образовательных учреждений Нью-Йорка. А может, рассказывал, что среди выпускников Реардона процент поступивших в университеты Лиги плюща выше, чем в Тринити и Ривердейле. Точно по команде, гости дружно улыбались и смеялись. А почему бы и нет? Здесь, в этом возвышавшемся над обыденными заботами пентхаусе, у всех все хорошо. Мужчины приумножают богатства, а женщины на добытые средства вьют роскошные гнездышки. И всех объединяет благородная цель – проявить «самоотверженность» и собрать пожертвования на школу, где учатся их же дети. Даже трудно представить, что где-то кто-то может переживать трагедию, свидетелем и участником которой стал Джонатан. Грейс представила мужа в крошечной квартирке в Краун-Хайте вместе с другими горюющими. К пальто приколот квадратный кусок ткани[19]. Вот он пожимает руки, склоняет голову, когда произносят молитвы, и чувствует – уж в этом Грейс была уверена, – что во всем виноват он.

Кто знает, когда Джонатан сможет приехать и приедет ли вообще? На секунду Грейс позволила себе предаться досаде. Но потом это неуместное ощущение отступило, сменившись гораздо более длительным чувством вины. Иногда Грейс прямо-таки ненавидела себя.

Между тем за привычное дело взялся аукционист «Сотби».

– Внимание, позвольте сделать краткое объявление, – провозгласил он.

Этот худощавый мужчина в якобы школьном галстуке держал в руке наполовину полный стакан воды. Стакан был самый простой, обыкновенный. Грейс сразу догадалась, что за этим последует, поэтому на Салли смотреть не решалась.

– К нашему аукциону добавился новый лот, – продолжил он. – И это мое собственное пожертвование в пользу школы Реардон, ради которой мы все здесь собрались. Выставляю на продажу вот этот стакан воды из-под крана. Уточняю – из-под крана в кухне. Начальная цена? Ноль. Любой из присутствующих мог бы сходить к раковине и налить воды в такой стакан самостоятельно.

Это вряд ли, подумала Грейс.

– А ваш стакан наполовину пуст или наполовину полон? – крикнул мужской голос из задних рядов.

Аукционист улыбнулся, но отвечать не стал.

– Делайте ваши ставки! – воскликнул он и поднял стакан над головой.

– Тысяча, – объявил кто-то с середины комнаты. Натан Фридберг, тот самый, у которого места в летнем лагере по двадцать пять тысяч каждое.

– Отлично! – прокомментировал аукционист. – Теперь наш замечательный стакан стоит тысячу долларов. Значит ли это, сэр, что вы готовы пожертвовать тысячу долларов родительскому комитету школы Реардон в обмен на полстакана воды?

Натан Фридберг засмеялся. Рядом с ним стояла жена, сжимавшая в унизанных кольцами пальцах ножку такого же обыкновенного бокала вина. Другой рукой женщина сжимала локоть супруга.

– Нет, – усмехнулся Фридберг. – Но готов пожертвовать две тысячи долларов.

Казалось, напрягшая толпа разом выдохнула.

– Значит, теперь стакан стоит уже две тысячи, – одобрительно кивнул аукционист. – Собственно, к чему я это затеял? Перед началом торгов всем нам следует вспомнить, с какой целью мы участвуем в аукционе. Разве мы не можем просто купить билет на бродвейский мюзикл? Или сами снять на недельку квартиру в Париже? Конечно же можем. Но суть нашего аукциона в другом. Мы здесь для того, чтобы собрать деньги для школы, в которой учатся наши дети, и это дорогого стоит. Предметы и услуги, выставленные в качестве лотов, оправдывают любые затраты. Кстати, должен заметить, – аукционист улыбнулся, – за свою карьеру я повидал множество аукционов, и ваш ничуть не уступает лучшим образцам.

– Три тысячи! – поднял руку Саймон Голден.

– Благодарю! – Аукционист поднял бокал, вода в котором становилась все дороже и ценнее. – Я ведь уже сказал, что это не шутка, и я всерьез рассчитываю выручить за этот стакан кругленькую сумму?

Теперь засмеялись все. В торгах решил поучаствовать еще чей-то муж, потом еще один. С каждой ставкой цена возрастала на тысячу долларов. Когда она достигла одиннадцати тысяч, аукционист снова поднял стакан. Казалось, даже он почувствовал, что этот балаган пора прекращать, пока дело окончательно не вышло за рамки разумного.

– Будут еще ставки? Предупреждаю – торг завершается.

Ставок больше не было.

– Продано! Один стакан, наполовину наполненный нью-йоркской водопроводной водой, достается джентльмену в очень элегантной синей бабочке за одиннадцать тысяч долларов. Сэр, получите вашу воду.

Под оглушительные аплодисменты Натан Фридберг приблизился к платформе, взял у аукциониста стакан и осушил приз до дна.

– Великолепный вкус! – доложил Фридберг. – Деньги потрачены не зря!

«Разогрев» мужчин и вселив в них боевой дух, аукционист начал серьезные торги. Путешествия, украшения, ужин с шеф-поваром в «Блю Хилл», билеты на церемонию вручения театральной премии «Тони», неделя в спа-отеле «Кэннон Ранч». Ставки бодро сыпались одна за другой, каждый резкий удар молотка по кафедре сопровождался всеобщим счастливым вздохом. Грейс видела, что Салли буквально вне себя от восторга. Продали только половину списка, но уже собрали больше, чем планировали за весь вечер.

Конечно, многие лоты звучали абсурдно, но даже Грейс знала – на школьных аукционах это обычное дело. В Дальтоне кто-то выставил на продажу право провести день в Овальном кабинете[20] – причем этой чести должен был удостоиться не сам победитель торгов, а его ребенок. В Спенсе кто-то за солидное пожертвование получил возможность сидеть рядом с главным редактором «Вог» Анной Винтур во время одного из показов Недели моды. Видимо, беседа с гуру модной индустрии в стоимость не входила. А про Коллегиат и вовсе ходили слухи, что там участникам предлагали встречи один на один с деканами, отвечавшими за набор новых студентов в Йеле и Амхерсте. Иными словами, на продажу выставлялся Доступ. Причем не за кулисы театра Гарден, хотя этот скромный лот предлагался на аукционах всех частных школ города. Нет, речь прежде всего шла о доступе к информации. И конечно, к широким возможностям.