Лев Власенко - Настоящие люди

• Название: Настоящие люди
• Автор: Лев Власенко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 0101

---

            Когда байдара подошла достаточно близко, Элгар подхватил лук, перекинул через плечо лямку колчана и выпрыгнул за борт. Ноги будто обхватили тяжелые холодные обручи. Он не боялся, что промокнут сшитые из дымлины сапоги, но оставаться в ледяной воде было неприятно. Человек, наблюдавший за их прибытием, исчез, было слышно только шуршание потревоженной гальки. Ловко прыгая по скользким камням, Элгар выбрался из воды и устремился вверх по склону. Умка, держа в руках копье с железным наконечником, неторопливо последовал за воспитанником.

            Мужчинам потребовался почти час, чтобы осилить подъем. Взобравшись на каменную площадку на вершине Имегелина, Элгар огляделся. Человек, наблюдавший за их прибытием, спускался по противоположному склону. С такого расстояния Элгар без труда мог поразить его, но это не был задумавший недоброе воин. Черная фигурка — маленькая, быстро удаляющаяся — была ребенком или женщиной.

            — Один из местных… — Умка покраснел, но не запыхался. Он все еще был очень силен и вынослив, хотя и с трудом поспевал за проворным молодым воспитанником. Подъем утомил старика, но он не желал показывать слабость.

            — Стрелять?

            — Не нужно. Они плохо живут, всего боятся…

            Юноша проводил беглеца взглядом и продолжил осматриваться. Большой остров был практически лишен растительности, прошлогодняя трава и мох кое-где пробивались сквозь подтаявший снег, но по большей части Имегелин состоял из серого камня. С вершины хорошо просматривался соседний меньший остров, Инетлин. На его берегу Элгар разглядел следы местных жителей: свернутые яранги, наспех потушенные костры и другие отметины, которые неизбежно оставлял человек. Наметанным глазом юноша определил, что в селении живет не меньше пяти семей. По-видимому, они спрятались, когда увидели приближающуюся байдару.

            — Здесь живут инук? — спросил Элгар.

            — Сыроеды? — переспросил Умка. — Да, они с ними одного корня, но островитяне отличаются от жителей побережья также сильно, как мы — от оленеводов. Мы зовем их большеротыми.

            Юноша повернулся к морю. Имегелин возвышался над беспокойной черной водой, будто поддерживаемый белым поплавком окружающего его льда. С вершины острова Элгар видел море, перекатывающееся темными разводами волн. В небе парили низкие серые облака и редкие птицы, отважившиеся взлететь в такой ветер. С запада, покачиваясь на волнах, приближались большие лодки торговцев. Несмотря на поднятые паруса, они шли гораздо медленнее проворного суденышка, на котором плавали Умка и Элгар.

            — Когда-то большеротые были сильным племенем, — Умка присел на землю. — Они даже воевали с другими островитянами и людьми моего рода, но частые стычки ослабили их…

            Элгар двинулся вдоль склона, он увидел несколько каяков у противоположного берега, вокруг которых суетились люди.

            — Что ты видишь, малыш? — щурясь, спросил подошедший Умка.

            — Это инук, — ответил Элгар. — Но здесь только легкие каяки. На них нельзя перевезти большой груз…

            — Сколько?

            Элгар насчитал пятнадцать каяков и две небольшие рыбацкие байдары.

            — Много… — прогудел Умка. — Не припомню, чтобы раньше сыроеды собирали такую толпу.

            Старик упрямо называл инук — обитателей соседних берегов — сыроедами. Он рассказывал, что так их прозвали восточные соседи. В молодости Умка был отчаянным путешественником и видел места, где до него не ступала нога настоящего человека. Славу бродяги-Умки затмевала только его же слава Умки-воина.

            — Будем сражаться? — спокойно спросил Элгар.

            Старый медведь одобрительно посмотрел на воспитанника. Стройный и ловкий, Элгар не обладал и толикой физической силы, данной от рождения Умке, но был необычайно умен и проворен. Юноша никогда не избегал боя, но и не выказывал неразумной поспешности, когда дело шло к кровопролитию. Умка объяснял это врожденной осторожностью, но он ошибался. Элгара возбуждал вид крови. Еще в детстве он заметил за собой это качество и прилагал все силы, чтобы контролировать свою жажду. Даже в суровых северных краях такая излишняя, противоестественная кровожадность осуждалась и считалась проклятьем, наложенным злыми духами.

            — Может, и будем, — старик хлопнул юношу по плечу. — Но мы пришли для обмена, а не для драки. Идем, нужно встретить остальных…

            Торговцы-луораветлан уже подошли к берегу. Они вывели свои неповоротливые суда на мелководье и теперь переносили на сушу тюки с товарами. Некоторые мужчины были одеты легко, по-летнему, другие, пришедшие из далекой тундры, все еще носили глухие зимние одежды и сапоги-торбаса, подбитые мехом.

            — Говоришь, инук привели много воинов? — мужчина по имени Омрын, предводитель торговцев, был взволнован. Он беспокойно теребил завязки шапки из собачьей шерсти, которую носил поверх чепца с меховыми наушниками. От морских брызг этот массивный головной убор отяжелел и грязным комом валился ему на глаза. Омрын без конца поправлял его и поглядывал на Умку, который помогал разгружать баркасы.

            Таких торговцев, как Омрын, жители побережья называли «кавралинами» — вечными странниками. Он путешествовал от самого мыса Пок’ыткын до берегов полноводной Экулумен и торговал со всеми народами и племенами, живущими на этих обширных землях. Его хорошо знали и моряне, и оленеводы, и даже коряки и островитяне-инук. Хорошо знали и одинаково недолюбливали за скупость, пронырливость и незаменимость, ведь всем нужна была его помощь, чтобы договориться с соседями. Еще одной причиной для такого отношения к Омрыну было его темное прошлое. Кавралина изгнали из рода. Это было самое тяжелое наказание для луораветлан, такой приговор означал медленную голодную смерть в тундре. Но Омрын выжил, сумел завязать отношения с соседями и стал странствующим торговцем. Спустя много лет после своего изгнания он даже возобновил общение с отказавшимися от него родственниками.

            — Они не отважатся напасть, — предположил Элгар. — Боятся, что мы нападем первыми — вот и привели с собой больше людей.

            Кавралин бубнил о том, что нужно было позвать еще воинов. Его считали трусом, потому что торговец предпочитал избегать поединков.

            — Если они готовятся напасть — стоит ли выгружать наши товары? — с сомнением спросил Омрын у подошедшего Умки.

            — Нападут — будем защищаться, — хмуро отозвался старик. — Не годится нам нарушать свое слово, даже если они свое нарушат.

            Омрын нахмурился, но промолчал. Торговец боялся засады, но спорить не стал. Он вспомнил ясный день поздней зимой, когда пришел к Умке со своим предложением...

            ***

            Нежданные гости приехали на собачьих упряжках по припорошенному снегом твердому прибрежному льду, протянувшемуся вдоль неровной гряды торосов. Найти Умку можно было, двигаясь от мыса Пок’ыткын на север по морскому берегу не меньше пяти дней. Люди не заходили сюда случайно. Старик не соблюдал старое правило, согласно которому жилье соседей должно находиться не дальше, чем на расстоянии видимого дыма, и в округе негде было накормить или поменять оленей. К тому же эти края пользовались у морян дурной славой. Молва гласила, что над ними довлеет проклятье.

            Много лет назад здесь находилось стойбище, в котором жил многочисленный род. Море было богато рыбой, на суше в изобилии водились звери, а птиц было столько, что их стаи закрывали солнце, и днем становилось темно, почти как ночью. Люди этого богатого рода забыли времена нужды и уверились, что их сети и силки наполняются добычей без помощи высших сил. Они перестали приносить жертвы богам и не боялись злых духов-кэле. Гордыня довела этих людей до того, что они перестали даже чтить предков и лишились своей последней защиты.

            Однажды зимой по стойбищу проехали на костяных санях кэле и принесли с собой мор. Люди начали болеть и умирать, а те, кому хватало сил для охоты или рыбалки возвращались с пустыми руками. Соседи отказались принимать жертв проклятия, и весь род вымер. Богатое стойбище пришло в запустение, и зимний ветер занес его снегом. Элгар знал, что это правдивая история, потому что однажды при устройстве временного лагеря наткнулся на полусгнившие остовы яранг.