Элизабет Вернер - Дорогой ценой

• Название: Дорогой ценой
• Автор: Элизабет Вернер
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86185-9

После неожиданной встречи в лесу Георг понимает, что уже никогда не сможет забыть Габриэль. Ее очарование пленит его сердце навсегда. Как жаль, что их любви не суждено случиться, ведь девушка – богатая баронесса, а он лишь бедный мещанин. Ради счастья Георг готов пойти на самые отчаянные поступки. Но он даже не догадывается, какую высокую цену ему придется заплатить.

---

– Солнце мешает мне работать, – возразил барон.

– Боже мой, нельзя жить одной работой! – воскликнула Габриэль.

– Однако есть люди, для которых работа является необходимой потребностью, как я, например. Такой мотылек, как ты, конечно, не понимает этого. Он порхает в солнечном сиянии, сверкая и переливаясь яркими красками, и будет порхать, пока не сотрется с его крылышек пестрая пыльца. В таком существовании много заманчивого, но оно преходяще.

В последних словах барона послышался его обычный сарказм. Габриэль сделала обиженную гримаску:

– Ах так, по-твоему, и я такое пестрое ничтожество? Да?

– Мне кажется, несправедливо требовать от тебя, чтобы ты росла среди страданий и борьбы, – серьезно возразил Равен. – Труд и борьбу я предоставляю себе и себе подобным. Подобные же тебе существа как бы созданы для счастья и солнечного света и не могут жить в другой атмосфере. Они представляют собой как бы солнечный свет для окружающих и ярко освещают тьму. Ты права: глупо избегать солнца из страха быть ослепленным им. Отчего ему и не позолотить осень жизни?

Барон склонился к девушке и заглянул прямо в ее глаза. Как раз в этот момент дверь отворилась и в ней показалась баронесса Гардер. Губернатор выпрямился и бросил на свояченицу далеко не приветливый взгляд, которого она, к счастью, не заметила. Она как раз проходила мимо огромного зеркала и пытливым взором окинула свое отражение в роскошном туалете, слишком вычурном, чтобы быть красивым. Дорогая атласная ткань ее платья терялась под бархатом и кружевами, почти скрывавшими ее. На голове был целый цветник; на шее и руках сверкали великодушно спасенные бароном от краха бриллианты. Все ухищрения туалетного искусства были использованы здесь, и с их помощью баронессе, возможно, удалось бы в этот вечер сойти за молодую красавицу, если бы рядом с ней не было юной и цветущей дочери. Тут вся искусственная красота не выдерживала никакого сравнения, и мать казалась отцветающей, пожилой женщиной.

– Простите, что я заставила вас ждать! – с обычной любезностью обратилась она к зятю. – Я не знала, что вы уже в зале, Арно. Никто из гостей еще не приехал. Надеюсь, Габриэль заняла бы их в мое отсутствие.

– Вскоре начнут съезжаться и гости, – сказал Равен, видимо недовольный ее вторжением.

И в самом деле снизу донесся шум подъезжающих экипажей.

Барон предложил руку своей свояченице и повел ее через зал к месту, где она должна была встречать гостей.

– А знаете, Матильда, Габриэль совершенно не похожа на вас, – заметил он, и в его голосе слышалось едва скрытое удовольствие.

– Вы так думаете? – спросила баронесса, которой, надо полагать, больше пришлось бы по вкусу противное мнение. – Может быть, она похожа на отца.

– И на барона нисколько не похожа, – возразил Равен. – Она не унаследовала от своих родителей ни единой черточки… «Слава богу!» – прибавил он про себя.

Баронесса приняла обиженный вид, хотя и не могла расслышать заключительные слова его замечания. Впрочем, Габриэль действительно совершенно не походила на своих родителей.

Залы стали наполняться нарядной толпой. На темном фоне фраков выгодно выделялись военные мундиры и светлые туалеты дам. Начальники ведомств и офицеры гарнизона соседней крепости все были налицо; в полном составе собрались чиновники губернского правления и вообще все сливки общества, так или иначе претендующие на положение и значение в городе. Поскольку торжество носило официальный характер, все считали долгом отозваться на приглашение. Разумеется, явились и городской голова, и другие представители города, несмотря на конфликт между ними и губернатором, со дня на день все больше обострявшийся.

Барон Равен сегодня, казалось, совершенно позабыл о конфликтах. Он принял этих гостей, как и всех остальных, с величайшей учтивостью, хотя и со свойственной ему холодной сдержанностью.

Рядом с ним в качестве хозяйки дома принимала гостей баронесса Гардер, с огромным удовольствием замечавшая, что она и ее дочь являются предметом всеобщего внимания. Ни той, ни другой до сих пор еще не представлялось случая принимать участие в общественной жизни Р., потому что она, собственно, и начиналась лишь с началом осени. Только на сегодняшнем вечере они вступали в этот новый, практически чуждый им круг людей, среди которых родство с губернатором ставило их на первое место. Совершенно естественно они представили собой центр общества; но в то время, как на долю баронессы выпадали всяческие знаки вежливости и внимания, подобающие хозяйке дома, красота и привлекательность Габриэль производили настоящий триумф. Юная баронесса была весь вечер окружена восхищенной толпой, и молодежь буквально осаждала ее, чтобы заручиться обещанием хотя бы на один танец.

Барон по временам поглядывал на толпу, беспрестанно сменявшуюся вокруг его племянницы, и слегка улыбался. Он видел, с каким удовольствием и непринужденностью она принимала поклонение.

На деле же триумф и поклонение помогали лишь несколько умерить нетерпение, с которым Габриэль ожидала приближения единственного человека. Георг Винтерфельд уже давно был в зале, но Габриэль успела перекинуться с ним лишь двумя-тремя словами. Едва он поздоровался с ней и ее матерью, как подошел какой-то полковник, чтобы представить двух своих сыновей-офицеров, и внимание дам было отвлечено ими. К ним присоединилось несколько высокопоставленных лиц, близких знакомых хозяина дома, и молодой чиновник, совершенно чуждый этому кружку, не желая показаться навязчивым, удалился. После того ему никак не удавалось подойти к Габриэль, которая вместе с бароном и своей матерью принимала гостей.

Но вот раздались первые звуки музыки, и медлить было нельзя. Георг, во что бы то ни стало искавший новой встречи, подошел к юной баронессе и пригласил ее на танец.

Габриэль, предвидевшая это, постаралась оставить один танец свободным и тотчас обещала его Георгу. Барон, разговаривавший вблизи них с одним из гостей, услышал это обещание; он оглянулся и удивленно посмотрел на молодых людей.

– Мне казалось, что ты ангажирована на все танцы, – сказал он. – Разве у тебя остались еще свободные?

– Мадемуазель Гардер была так добра, что обещала мне второй вальс, – ответил Георг.

Барон нахмурился:

– В самом деле, Габриэль? Насколько мне известно, ты была приглашена на второй вальс сыном полковника Вильтена и отказала ему.

– Да, но я еще раньше обещала второй вальс господину Винтерфельду.

– Та-ак, – медленно произнес Равен, – конечно, право на стороне того, кто пригласил первый. Барон Вильтен будет очень жалеть, что опоздал.

При этих словах Равен пытливо взглянул на Габриэль и затем на Георга. В это время подошел господин, которому Габриэль обещала свой первый танец, и увел ее. Георг молча поклонился и отошел.

Общество оживилось. Молодежь потянулась в бальный зал, из раскрытых настежь дверей которого слышались звуки музыки, а гости постарше рассеялись по другим комнатам.

Приемный зал опустел, и баронесса Гардер уже собиралась покинуть свое место, как вдруг к ней подошел ее зять и спросил:

– Вы близко знакомы с асессором Винтерфельдом?

– Я уже говорила вам, что мы познакомились в Швейцарии.

– И что же, он часто бывал у вас в доме?

– Довольно часто. Я всегда охотно принимала его и делала бы это до сих пор, если бы вы не высказались против.

– Я не люблю вводить молодых чиновников в свою частную жизнь, – резко возразил барон. – И вообще, не понимаю, Матильда, как вы в своем тогдашнем уединении допустили в свой дом первого встречного и позволили ему быть в столь близких отношениях со своей дочерью.

– Я сделала исключение, – защищалась баронесса. – Винтерфельд оказал нам услугу, когда мы очутились в опасности на озере. Вам ведь известно, что он меня и Габриэль…

– …провел мелководьем без всякого труда на землю, – докончил Равен. – Да, мне это известно, и я нисколько не сомневаюсь, что он воспользовался своей услугой, чтобы явиться перед вами в роли спасителя, и, по-видимому, не без успеха. Габриэль обещала ему танец, в котором отказала Вильтену, очевидно приберегая его для господина асессора. Я нахожу эту интимность, конечно, основанную на прежнем знакомстве, в высшей степени неприличной. Разумеется, нельзя взять обратно данное обещание, но я прошу вас позаботиться о том, чтобы Габриэль больше с ним не танцевала. Я решительно не желаю этого.

Барон говорил раздраженным тоном. Баронесса, очень удивленная, поспешно заявила, что сейчас же переговорит с дочерью, и под руку с полковником Вильтеном, в эту минуту подошедшим к ним, направилась в танцевальный зал.

Барон между тем направился в другие залы, где собралось и оживленно беседовало нетанцующее общество. Равен переходил от одной группы гостей к другой, то принимая участие в разговоре, то ограничиваясь беглыми замечаниями или обычной любезностью. Он подошел и к городскому голове и любезно заговорил с ним.