Федор Сологуб - Том 1. Книги стихов

• Название: Том 1. Книги стихов
• Автор: Федор Сологуб
• Издательство: Навьи Чары
• Жанр: Поэзия
• Год: 2002
• ISBN: 5-94639-017-1, 5-94639-018-Х

В первый том Собрания стихотворений вошли шесть книг стихов поэта.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

«Для чего этой тленною жизнью болеть…»

Для чего этой тленною жизнью болеть
И к утехам её мимолётным стремиться?
Есть блаженство одно: сном безгрёзным забыться
    Навсегда, – умереть.

Вот волна набежала на влажный песок,
Прошептала прощальный привет и разбилась;
Вот в далёком окошке потух огонёк,
    Вот звезда, догорая, скатилась.

В умираньи, в безропотном этом мельканьи
Для души, безнадёжно отравленной, есть
Благодатная тайна, – о вечном созданьи
    Вожделенная весть.

«Безотрадно тебя полюбя…»

Безотрадно тебя полюбя,
Я не вижу, не знаю тебя.
Отыскать я тебя не могу, –
Да и как же и где же искать?
Не умею тебя и назвать,
Только память в душе берегу,
Как однажды прошла предо мной,
Вся закрытая белой фатой…
За тобою пойти я хотел,
Но мне кто-то остаться велел…

«Светлой предутренней грёзой…»

Светлой предутренней грёзой,
Очерком тонким и нежным,
Девственно-белою розой
Светится в сердце мятежном, –

Нет, не земною женою,
Нет, не из дольных селений!
Это – туманной порою
Небом потерянный гений.

«Под холодною властью тумана…»

Под холодною властью тумана,
Перед хмурой угрозой мороза,
На цветках, не поблекнувших рано.
Безмятежная, чистая грёза.

С изнемогшей душой неразрывны
Впечатленья погибшего рая,
И по-прежнему нежно призывны
Отголоски далекого мая.

«Чем строже себя наблюдаю…»

Чем строже себя наблюдаю,
Тем лучше людей узнаю, –
И с миром теснее сплетаю
Печальную душу мою.

Припомню деяния злые
Напрасно растраченных дней, –
Мне ясны тревоги мирские
И злое безумье людей.

«Тихо сумрак набегает…»

Тихо сумрак набегает,
Звучно маятник стучит,
Кто-то ясный к нам слетает,
О нездешнем говорит…

Там, снаружи, беспокойно:
Зажигаются огни,
И шумливо, и нестройно
Бродят призраки одни.

Милых образов не видно,
Всё туманно впереди,
И глядеть туда обидно, –
От окошка отойди,

Посиди со мною рядом.
Слышишь, – маятник стучит,
Кто-то кроткий, с ясным взглядом,
О нездешнем говорит.

«Вдали, над затравленным зверем…»

Вдали, над затравленным зверем,
Звенит, словно золотом, рог.
  Не скучен боярыне терем,
  И взор её нежен и строг.
Звенит над убитым оленем,
Гремит торжествующий рог.
  Коса развилась по коленям,
  А взор и призывен, и строг.
Боярин стоит над добычей,
И рог сладкозвучен ему.
  О, женский лукавый обычай!
  О, сладкие сны в терему!
Но где же, боярин, твой кречет?
Где верный сокольничий твой?
  Он речи лукавые мечет,
  Целуясь с твоею женой.

«Всё, что ей память сохранила…»

Всё, что ей память сохранила
  В душевной глубине,
Быть может, снова оживила
Последних изменений сила
  В могильной тишине,
И сон последний, сон прощальный
Ей снится, – милый, но печальный.

«Запах асфальта и грохот колёс…»

Запах асфальта и грохот колёс,
  Стены, каменья и плиты…
О, если б ветер внезапно донёс
  Шелест прибрежной ракиты!

Грохот на камнях и ропот в толпе, –
  Город не хочет смириться.
О, если б вдруг на далёкой тропе
  С милою мне очутиться!

Ясные очи младенческих дум
  Сердцу открыли бы много.
О, этот грохот, и ропот, и шум, –
  Пыльная, злая дорога!

«Запоздалый ездок на коне вороном…»

Запоздалый ездок на коне вороном
  Под окошком моим промелькнул.
Я тревожно гляжу, – но во мраке ночном
  Напряжённый мой взор потонул.
Молодые берёзки печально молчат,
  Неподвижны немые кусты.
В отдалении быстро копыта стучат, –
  Невозвратный, торопишься ты.
Одинокое ложе ничем не согреть,
  Бесполезной мечты не унять.
Ах, еще бы мне раз на тебя посмотреть!
  Ах, еще б ты промчался опять!

«Туманный день глядит в окно…»

Туманный день глядит в окно,
В душе и пасмурно, и строго.
Воспоминания давно
Стоят угрюмо у порога
Изнемогающей души,
Не появляясь, не скрываясь, –
О днях, когда в немой глуши
Я жил, восторгами питаясь,
Далёкий призрак возлюбя,
Мечтою обнимая тени,
И жизнь недужную губя

Стихи. Книга третья

«Передрассветный сумрак долог…»

Передрассветный сумрак долог,
И холод утренний жесток.
Заря, заря, раскинь свой полог,
Зажги надеждами восток.

Кто не устал, кто сердцем молод,
Тому легко перенести
Передрассветный долгий холод
В истоме раннего пути.

Но кто сжимает пыльный посох
Сухою старческой рукой,
Тому какая сладость в росах,
Заворожённых тишиной!

«Побеждайте радость…»

Побеждайте радость,
Умерщвляйте смех.
Всё, в чем только сладость,
Всё – порок и грех.
Умерщвляйте радость,
Побеждайте смех.

Кто смеётся? Боги,
Дети да глупцы.
Люди, будьте строги,
Будьте мудрецы, –
Пусть смеются боги,
Дети да глупцы.

«В поле не видно ни зги…»

В поле не видно ни зги.
Кто-то зовёт: «Помоги!»
   Что я могу?
Сам я и беден, и мал,
Сам я смертельно устал,
   Как помогу?

Кто-то зовёт в тишине:
«Брат мой, приблизься ко мне!
   Легче вдвоём.
Если не сможем идти,
Вместе умрём на пути,
   Вместе умрём!»

«Отвори свою дверь…»

  Отвори свою дверь,
И ограду кругом обойди.
  Неспокойно теперь, –
Не ложись, не засни, подожди.

  Может быть, в эту ночь
И тебя позовёт кто-нибудь.
  Поспешишь ли помочь?
И пойдёшь ли в неведомый путь?

  Да и можно ли спать?
Ты подумай: во тьме, за стеной
  Станет кто-нибудь звать,
Одинокий, усталый, больной.

  Выходи к воротам
И фонарь пред собою неси.
  Хоть бы сгинул ты сам,
Но того, кто взывает, спаси.

«Я лицо укрыл бы в маске…»

Я лицо укрыл бы в маске,
Нахлобучил бы колпак,
И в бесстыдно-дикой пляске
Позабыл бы кое-как
Роковых сомнений стаю
И укоры без конца, –
Все, пред чем не поднимаю
Незакрытого лица.

Гулкий бубен потрясая
Высоко над головой,
Я помчался б, приседая,
Дробь ногами выбивая,
Пред хохочущей толпой.
Вкруг литого, золотого,
Недоступного тельца,
Отгоняя духа злого,
Что казнит меня сурово
Скудной краскою лица.

Что ж меня остановило?
Или это вражья сила
Сокрушила бубен мой?
Отчего я с буйным криком
И в безумии великом
Пал на камни головой?

«Для чего в пустыне дикой…»

Для чего в пустыне дикой
Ты возник, мой вешний цвет?
Безнадёжностью великой
Беспощадный веет свет.

Нестерпимым дышит жаром
Лютый змей на небесах.
Покоряясь ярым чарам,
Мир дрожит в его лучах.

Милый цвет, ты стебель клонишь,
Ты грустишь, ты одинок, –
Скоро венчик ты уронишь
На сухой и злой песок.

Для чего среди пустыни
Ты возник, мой вешний цвет,
Если в мире нет святыни,
И надежды в небе нет?

«В одежде пыльной пилигрима…»