Федор Сологуб - Том 7. Изборник. Рукописные книги

• Название: Том 7. Изборник. Рукописные книги
• Автор: Федор Сологуб
• Издательство: Навьи Чары
• Жанр: Поэзия
• Год: 2002
• ISBN: 5-94639-017-1, 5-94639-024-4

В седьмом томе Собрания стихотворений воспроизведены «Изборник» (1918 г.), десять рукописных (1920, 1921 гг.) и две машинописные (1925–1927; 1926 гг.) книги стихов. Ранее не публиковались.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

«Насытив очи наготою…»

Насытив очи наготою
Эфирных и бесстрастных тел,
Земною страстной красотою
Я воплотиться захотел.

Тогда мне дали имя Фрины,
И в обаяньи нежных сил
Я восхитил мои Афины
И тело в волны погрузил.

Невинность гимны мне слагала,
Порок стыдился наготы,
И напоил он ядом жало
В пыли ползущей клеветы.

Мне казнь жестокая грозила,
Меня злословила молва,
Но злость в победу превратила
Живая сила божества.

Когда отравленное слово
В меня метал мой грозный враг,
Узрел внезапно без покрова
Мою красу ареопаг.

Затмилось злобное гоненье,
Хула свиваясь умерла,
И было – старцев поклоненье,
Восторг бесстрастный и хвала.

«Заря-заряница…»

  Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!

По всей земле ходила,
Все грады посещала, –
В одно село пришла,
Все рученьки оббила,
Под окнами стучала,
Приюта не нашла, –

  Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!

Её от окон гнали,
Толкали и корили,
Бранили и кляли,
И бабы ей кричали:
«Когда б мы всех кормили,
Так что б мы сберегли?»

  Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!

Огонь небесный жарок.
Высок, далёк, да зорок
Илья, святой пророк.
Он встал, могуч и ярок,
И грозных молний сорок
Связал в один клубок.

  Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!

По облачной дороге,
На огненной телеге,
С зарницей на дуге,
Помчался он в тревоге, –
У коней в бурном беге
По грому на ноге.

  Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!

И вихри закружились,
И дубы зашатались,
И молнии зажглись,
И громы разразились, –
И люди испугались,
Молиться принялись:

  «Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!»

Напрасные рыданья,
Напрасные моленья, –
Гневлив пророк Илья.
Не будет состраданья
Для грешного селенья, –
Конец его житья!

  Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!

Детей людских жалея,
Сказала Пресвятая:
«Уймись, пророк Илья.
Грешат, не разумея,
Грешат, не понимая,
Но всем простила я».

  Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!

Перед Ильёю стала,
Словами не смирила,
Да с плеч своих сняла
Святое покрывало,
И всё село покрыла,
И всех людей спасла, –

  Заря-заряница
  Красная девица,
  Мать Пресвятая Богородица!

«Нерон сказал богам державным…»

Нерон сказал богам державным:
«Мы торжествуем и царим!»
И под ярмом его бесславным
Клонился долго гордый Рим.

Таил я замысел кровавый.
Час исполнения настал, –
И отточил я мой лукавый,
Мой беспощадно-злой кинжал.

В сияньи цесарского трона,
Под диадемой золотой,
Я видел тусклый лик Нерона,
Я встретил взор его пустой.

Кинжал в руке моей сжимая,
Я не был робок, не был слаб, –
Но ликовала воля злая,
Меня схватил Неронов раб.

Смолою облит, на потеху
Безумных буду я сожжён.
Внимай бессмысленному смеху
И веселися, злой Нерон!

Нюренбергский палач

Кто знает, сколько скуки
В искусстве палача!
Не брать бы вовсе в руки
Тяжёлого меча.

И я учился в школе
В стенах монастыря,
От мудрости и боли
Томительно горя.

Но путь науки строгой
Я в юности отверг,
И вольною дорогой
Пришёл я в Нюренберг.

На площади казнили:
У чьих-то смуглых плеч
В багряно-мглистой пыли
Сверкнул широкий меч.

Меня прельстила алость
Казнящего меча
И томная усталость
Седого палача.

Пришел к нему, учился
Владеть его мечом,
И в дочь его влюбился,
И стал я палачом.

Народною боязнью
Лишённый вольных встреч,
Один пред каждой казнью
Точу мой тёмный меч.

Один взойду на помост
Росистым утром я,
Пока спокоен дома
   Строгий судия.

Свяжу верёвкой руки
У жертвы палача.
О, сколько тусклой скуки
В сверкании меча!

Удар меча обрушу,
И хрустнут позвонки,
И кто-то бросит душу
В размах моей руки.

И хлынет ток багряный,
И, тяжкий труп влача,
Возникнет кто-то рдяный
И тёмный у меча.

Нe опуская взора,
Пойду неспешно прочь
От скучного позора
В мою дневную ночь.

Сурово хмуря брови,
В окошко постучу,
И дома жажда крови
Приникнет к палачу.

Мой сын покорно ляжет
На узкую скамью.
Опять верёвка свяжет
   Тоску мою.

Стенания и слезы, –
Палач – везде палач.
О, скучный плеск берёзы!
О, скучный детский плач!

Кто знает, сколько скуки
В искусстве палача!
Не брать бы вовсе в руки
Тяжёлого меча!

Время битвы

Наше злое время – время лютой битвы.
Прочь кимвал и лиру! Гимнов не просите,
Золотые струны на псалтири рвите!
Ненавистны песни, не к чему молитвы.

О щиты мечами гулко ударяя,
Дружно повторяйте клич суровой чести,
Клич, в котором слышен голос кровной мести,
Клич, в котором дышит сила огневая.

Песни будут спеты только после боя,
В лагере победы, – там огни зажгутся,
Там с гремящей лиры звуки понесутся,
Там польётся песня в похвалу героя.

Над телами ж мёртвых, ночью после сечи,
Будет петь да плакать только ветер буйный
И, плеща волною речки тихоструйной,
Поведёт с лозою жалобные речи.

«Струясь вдоль нивы, мёртвая вода…»

Струясь вдоль нивы, мёртвая вода
Звала меня к последнему забытью.
Я пас тогда ослиные стада,
И похвалялся их тяжёлой прытью.

Порой я сам, вскочивши на осла,
Трусил рысцой, не обгоняя стада,
И робко ждал, чтоб ночь моя сошла
И на поля повеяла прохлада.

Сырой песок покорно был готов
Отпечатлеть ослиные копыта,
И мёртвый ключ у плоских берегов
Журчал о том, что вечной мглой закрыто.

«Высока луна Господня…»

Высока луна Господня.
  Тяжко мне.
Истомилась я сегодня
  В тишине.

Ни одна вокруг не лает
  Из подруг.
Скучно, страшно замирает
  Всё вокруг.

В ясных улицах так пусто,
  Так мертво.
Не слыхать шагов, ни хруста,
  Ничего.

Землю нюхая в тревоге,
  Жду я бед.
Слабо пахнет по дороге
  Чей-то след.

Никого нигде не будит
  Быстрый шаг.
Жданный путник, кто ж он будет, –
  Друг иль враг?

Под холодною луною
  Я одна.
Нет, невмочь мне, – я завою
  У окна.

Высока луна Господня,
  Высока.
Грусть томит меня сегодня
  И тоска.

Просыпайтесь, нарушайте
  Тишину.
Сестры, сестры! войте, лайте
  На луну!

«Беден дом мой пасмурный…»