Джастин Хилл - Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы

• Название: Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы
• Автор: Джастин Хилл
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87117-9

Семнадцать лет назад легендарный мастер боевых искусств Ли Мубай пал, защищая магический меч – Зелёную судьбу. И теперь грозным оружием желает завладеть жестокий мастер Адский Дай. Но на его пути встают четыре великих воина. Юй Шулень, возлюбленная Мубая, чью жизнь навсегда изменила сила меча. Юные воители Вэй-Фан и Снежный Бутон, неразрывно связанные друг с другом и с Зелёной судьбой. И Молчаливый Волк, считавшийся погибшим жених Шулень, который возвращается, чтобы остановить Адского Дая – и разжечь чувства Шулень.

Впервые на русском языке!

---

Повсюду, куда бы они ни приходили, она везде расспрашивала о женщине, путешествующей со служанкой и младенцем. Но хозяева постоялых дворов лишь пожимали плечами, а солдаты на воротах никого не помнили. Ведь ступни у неё были небинтованные, большие, словно у крестьянки, а в бамбуковой корзине за её спиной плакал младенец. Так она пришла в один из городков округа Чжанье на Великом шёлковом пути. Найдя гостиницу, Цзяолун сняла со спины корзину с ребёнком и привычно спросила хозяина о Фан.

– Я ищу наложницу по имени Фан, у которой есть маленький сын. Она принадлежит судье по имени Хань. Фан похитила моего ребёнка, я хочу его забрать.

Пока она рисовала пальцем на ладони иероглифы имён, девочка расплакалась в своей в корзинке. Мужчина чистил чеснок тупой стороной палочки для еды. Он оглядел Цзяолун с головы до ног, заметил небинтованные ступни и, приняв за крестьянку, заговорил так, словно она была дурочкой:

– Говоришь, ребёнка забрала? А это у тебя кто?

– Это её ребёнок. Она оставила мне девочку, а взяла моего мальчика.

Мужчина вновь покосился на неё и пробормотал нечто в том смысле, что, мол, судьба – это стрела, от которой не увернуться.

– Если бы я был нищей бродяжкой и моего сына забрала себе жена судьи, я бы решил, что небо послало мне подарок. Убирайся. Они будут ему лучшими родителями, чем ты. Продай свою девчонку, когда подрастёт, и не бей понапрасну ноги.

Его глаза расширились от удивления, когда она, откинув полу халата, положила ладонь на рукоятку меча.

– Я не бродяжка.

Мужчина в ужасе убежал. Цзяолун посмотрела вокруг, но все, бывшие в комнате, как один опустили глаза.

– Моё имя – Пострадавшая. Мать Без Сына. А когда воин видит несправедливость, он всегда берётся за оружие.

Она ещё раз обвела всех взглядом в поисках возможного соперника, но никто не решился возразить. Цзяолун подхватила со стола корзину с плачущим ребёнком, закинула на плечо, резко развернулась и вышла.

* * *

Когда она покидала город, следом бежала толпа мальчишек. Они насмехались над ней и дразнили, пока она не вышла за ворота.

Ребёнок её сильно раздражал. Отойдя на достаточное расстояние от города, она достала девочку и посадила на землю у межевого столба.

– Ты не моя дочь, – сказала она. – Ты всё время ревешь, я должна тебя бросить. Ты – дочь похитительницы. Я тебя не хочу.

Девочка молча слушала, пока женщина объясняла, почему её тут оставит. Затем Цзяолун вернулась на дорогу и пошла дальше одна.

Заходящее солнце слепило глаза, приближалась ночь. Здесь наверняка полно было волков, а то и снежных барсов. Она чувствовала себя птичкой, которой кукушка подбросила своего птенца, забрав её собственного. Ну зачем ей этот ребёнок? Он чужой. Он – дитя воровки. Пословица недаром гласит: драконы порождают драконов, а змеи – змеёнышей. Она остановилась и долго взвешивала все за и против. Малышка заплакала в отдалении, и Цзяолун почувствовала тяжесть молока в груди. Она не могла бросить ребёнка на произвол судьбы.

Цзяолун развернулась и пошла назад. Длинные полы её красного вышитого халата развевались на ветру. Не дойдя до младенца десяти шагов, она остановилась и глубоко вздохнула. «Покормлю её в последний раз, и всё», – подумала она, поднимая с земли ребёнка. Приложила девочку к груди и села, раскачиваясь взад и вперёд.

У этого младенца нрав был свирепый. Ребёнок сосал с такой силой, что было больно. Цзяолун внезапно поняла, что уже стала ей матерью, пусть и не по крови. Что ей ещё остаётся, кроме как взять девочку и вырастить как свою собственную дочь?

Она коснулась детской щеки и впервые на своей памяти почувствовала себя побеждённой. Она не сможет сделать то, что намеревалась. Это поражение не имело привкуса горечи. Цзяолун прижала к себе девочку и долго-долго держала так, вдыхая её запах.

Потом, смахнув слёзы и утерев нос, она произнесла:

– Хорошо, теперь ты моя дочь. А раз так, тебе надо дать какое-нибудь имя. Пусть будет Снежный Бутон. Я научу тебя всему, что знаю. Ты – моя дочь.

* * *

Цзяолун сдержала своё обещание.

Раннее детство Снежного Бутона прошло в разъездах по городам и весям. Когда ей исполнилось пять, мать поселилась в Дуньхуане – городке, расположенном в пустынном оазисе. Вокруг были золотистые пески. Бесконечная пустыня Гоби тянулась на север и запад, а на юге, у самого горизонта, стеной стояли снежные вершины Тибета. Её мама была молодой и красивой женщиной, имевшей множество поклонников и покровителей. Она нанималась охранять караваны от разбойников, торговцы специями и шёлком дарили ей богатые подарки.

Цзяолун построила в Дуньхуане большое поместье, и местные люди стали величать её маленькой императрицей. Самые удивительные слухи о её жизни были правдой: она одевалась в тончайшие сучжоуские шелка, носила безрукавки, расшитые драконами, а в её садах цвели хризантемы и росли плакучие ивы. Каждую осень она устраивала праздник, продолжавшийся до поздней ночи, где гости пили вино, наблюдая, как восходит луна из-за кроны абрикосового дерева.

Она собрала прекраснейшую коллекцию шпилек для волос: золотых, серебряных, нефритовых и бирюзовых, выполненных в форме бабочек и стрекоз. Имелся у неё и старинный нефритовый гребень. Но самым её любимым украшением стала серебряная шпилька в виде сверчка, отделанная лазуритом. Причёсываясь, она садилась перед серебряным зеркалом, раскладывала шпильки, а потом аккуратно закалывала их. Однажды Снежный Бутон не смогла удержаться от искушения прикоснуться к ним.

– Не трогай! – резко сказала ей мать и больно шлёпнула по руке. Впрочем, она обращалась с приёмной дочерью как со своей собственной: заботилась о ней, обучала и даже по-своему любила. Девочка росла сумасбродная и решительная. Не дракон, как мать, нет, скорее – феникс. Временами Цзяолун задумывалась о том, каким расцветёт этот бутон.

Глава 3

Летний зной постепенно сменялся осенней прохладой. Снежный Бутон считала дни, остававшиеся до её семнадцатилетия. Однажды, когда солнце уже начало клониться к закату, она, сидя на лошади, смотрела с вершины высокого бархана вниз, на свой дом в оазисе. Шуршащие поля кукурузы и золотистой пшеницы примыкали к самому городку. Вдоль арыков кучками лежали полосатые зелёные арбузы, ожидая, пока их не отвезут на рынок в тележках, запряженных мулами. Снежный Бутон любила это время, этот запах вечерних костров, грусть ожидания перемен – конца лета и начала тихой задумчивой осени.

Пустыня – опасное место. Там встречаются дикие звери, разбойники, а то и чего похуже. Бояться она не боялась, но всё же девушке не стоило находиться вне городских стен после наступления темноты.

– Пора домой, – сказала она лошади, и та, сама выбирая правильный путь, спустилась по крутому откосу дюны. Тёплый жёлтый песок осыпался вниз под копытами Белой Ласточки, опережая лошадь со всадницей. Храп животного не заглушал нежный звук скользящего песка. Вечером, когда огненный шар солнца низко висел над горизонтом, на востоке всходила полная луна и поднимался лёгкий ветерок, дюны тихонько напевали что-то сами себе.

Слов было никак не разобрать, но Снежный Бутон верила, что однажды она, единственная на всём свете, поймёт их песнь.

Пение оборвалось, золотистые оттенки сменились серыми, и ветер стал холодным.

* * *

Городские ворота уже закрывали на ночь, когда девушка въехала в город.

– Эй! – окликнул её стражник. Солдаты любили Снежный Бутон, особенно когда она задерживалась, чтобы перемолвиться с ними словечком, ну или хотя бы кивала и улыбалась. Однако на сей раз она вся отдалась скачке. Привстала в стременах, одна рука откинута для равновесия в сторону, другая – едва касается поводьев, распущенные волосы развеваются, словно шёлковое полотнище.

– Эге-гей! – прокричали вслед ей охранники, захлопывая створки ворот. – В следующий раз не опаздывайте, молодая госпожа!

Снежный Бутон, не слушая их и смеясь, неслась по улицам города, лавируя между неповоротливыми крестьянами, рикшами, дымящими лотками торговцев лапшой и мясом на бамбуковых шпажках.

Лао Бай, старший слуга, спрятав руки в широких рукавах, уже ждал на ступенях дома. Его глаза были уже не так остры, зато он прекрасно чувствовал приближение Снежного Бутона. Когда все остальные не могли её разыскать, он всегда находил. По существу, Лао Бай стал ей как родной дядюшка. Снежный Бутон помахала в ответ на его нетерпеливое приветствие. Ей было грустно видеть, как он стареет, в то время как она вечно будет молодой.

«Это – осень его жизни. Время перемен. Совсем скоро наступит зима».

– Я сразу разобрал, что это ваша лошадь, – сказал он, поманив её за собой. – Поторопитесь, ваша матушка уже вернулась и желает вас видеть. Я сказал ей, что вы занимаетесь в своей комнате.

Снежный Бутон спрыгнула с лошади, едва не задев ногой голову старика.

– Да? И чем именно я там занимаюсь?