Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 11. Июль ~ октябрь 1905

• Название: Полное собрание сочинений. Том 11. Июль ~ октябрь 1905
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1960

В одиннадцатый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, относящиеся к периоду с июля по 12 (25) октября 1905 года. Центральное место в томе занимает книга «Две тактики социал-демократии в демократической революции», написанная в июне – июле 1905 года.

---

«Пролетарий» № 21, 17 (4) октября 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью

Либеральные надежды на думу

Либералы стараются вселять в публику оптимизм насчет состава Думы. Корреспондент «Франкфуртской Газеты» пишет из Петербурга от 14 октября н. ст.: «Рассмотрение результатов подготовительных собраний к выборам, происходящих теперь, приводит к выводу, что состав Думы будет далеко не столь худой, как казалось сначала. Уже теперь можно с известной вероятностью предсказать, что собственно консервативный элемент вряд ли составит половину Думы. Больше всего шансов быть выбранными имеют умеренные либералы и либералы, шансы же радикалов гораздо менее благоприятны, хотя и их можно назвать сравнительно хорошими с точки зрения того пессимизма, с которым радикалы смотрели на будущее еще в августе. Вряд ли может подлежать сомнению, что радикалы будут представлены в Думе не слишком слабо. Вопрос только в том, насколько удастся им повести за собой либералов и умеренных либералов, ибо лишь в том случае, если эти три элемента будут сплоченно выступать против консервативного ядра, обеспечено учредительное собрание».

Радикалы – это несомненно кадеты. Кандидаты их в Питере – Набоков, Кедрин, Винавер. «Умеренные либералы» автором корреспонденции не определяются сколько-нибудь точно, но в числе кандидатов названы Федоров («собственно» консерватор, «но его могли бы поддержать и либералы»!) и Никитин (кандидат правой и в то же время кандидат умеренно-либеральный).

Итак, учредительное собрание «обеспечено» при подчинении и либералов и умеренных либералов руководству «радикальных» освобожденцев… Вот уже, воистину, «за соломинку» хватаются либеральные оптимисты. Курьезнее всего, однако, их слепота в том отношении, что даже при голосовании большинства Государственной думы за учредительное собрание «обеспечено» на самом деле еще не это последнее, а обеспечена только решительная революционная борьба за него. Господам к.-д. хочется двух маток сосать: и самодержавную (легальная оппозиция в легальной Думе) и революционную («мы пахали» в пользу учредительного собрания).

Написано в октябре, позднее 9 (22), 1905 г.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVI

Печатается по рукописи

Уроки московских событии

Революционный подъем московского пролетариата, выразившийся так ярко в политической стачке и уличной борьбе, еще не улегся. Стачка продолжается. Она перекинулась частью в Петербург, где бастуют наборщики из сочувствия своим московским товарищам. Еще неизвестно, стихнет ли настоящее движение вслед до следующей волны прибоя, или примет затяжные формы. Но некоторые, и притом крайне поучительные, результаты московских событий уже сказались, и на этих результатах стоит остановиться.

В общем и целом, движение в Москве не дошло до решительного боя революционных рабочих с силами царизма. Это были только небольшие стычки на форпостах, частью, может быть, военная демонстрация в гражданской войне, но не одно из тех сражений, которые определяют исход войны. Из двух предположений, высказанных нами неделю тому назад, оправдывается как будто первое, именно, что перед нами не начало решительного натиска, а лишь репетиция его. Но репетиция все же показала всех действующих лиц исторической драмы во весь рост, проливая, таким образом, яркий свет на вероятный – отчасти даже неизбежный – ход самой драмы.

Завязкой московских событий были происшествия чисто академического, на первый взгляд, характера. Правительство даровало частичную «автономию», или якобы автономию, университетам. Гг. профессора получили самоуправление. Студенты получили право сходок. В общей системе самодержавно-крепостнического гнета была пробита, таким образом, маленькая брешь. И в эту брешь сейчас же устремились с неожиданной силой новые революционные потоки. Мизерная уступочка, крошечная реформа, проведенная в целях притупления политических противоречий и «примирения» разбойников с ограбляемыми, вызвала на деле громадное обострение борьбы и расширение состава ее участников. На студенческие сходки повалили рабочие. Стали получаться революционные народные митинги, на которых преобладал передовой класс в борьбе за свободу – пролетариат. Правительство вознегодовало. «Солидные» либералы, получившие профессорское самоуправление, заметались и забегали от революционных студентов к полицейскому, нагаечному правительству. Либералы воспользовались свободой, чтобы изменить свободе, чтобы удерживать студентов от расширения и обострения борьбы, чтобы проповедовать «порядок» – перед лицом башибузуков и черносотенцев, господ Трепова и Романова! Либералы воспользовались самоуправлением, чтобы править дела народных палачей, чтобы закрыть университет, это чистое святилище разрешенной нагаечниками «науки», которое осквернили студенты, допустив в него «подлую чернь» для обсуждения «не разрешенных» самодержавной шайкой вопросов. Самоуправляющиеся либералы предавали народ и изменяли свободе, ибо они боялись побоища в университете. И они были примерно наказаны за свою подлую трусость. Закрыв революционный университет, они открыли уличную революцию. Жалкие педанты, они уже ликовали было, наперерыв с негодяями Глазовыми, что им удалось потушить пожар в школе. На самом деле, они только разожгли пожар в громадном промышленном городе. Они запретили, эти ходульные людишки, рабочим идти к студенчеству; они только толкнули студенчество к революционным рабочим. Они оценивали все политические вопросы с точки зрения своего, насквозь пропитанного вековой казенщиной, курятника; они умоляли студентов пощадить этот курятник. Достаточно было первого свежего ветерка, выступления свободной и юной революционной стихии, – чтобы все позабыли даже и думать о курятнике, ибо ветерок крепчал, превращаясь в бурю, направленную против основного источника всей казенщины и всего надругательства над русским народом, против царского самодержавия. И даже теперь, когда первая опасность миновала, когда шторм явно улегся, лакеи самодержавия все еще дрожат от страха при одном воспоминании о той пучине, которая разверзлась перед ними в кровавые московские дни: «пока еще это не пожар, но уже несомненный поджог», – бормочет г. Меньшиков в лакейском «Новом Времени» (от 30-го сентября) – «пока это еще не революция… но уже пролог к революции». ««Она идет», доказывал я (г. Меньшиков) в апреле, и с тех пор какие страшные шаги «ею» сделаны!.. Народную стихию всколыхнуло до самых ее пучин»…

Да, в хорошие тиски попали Треповы и Романов вместе с предательствующими либеральными буржуа. Откроешь университет – дашь трибуну для народных революционных собраний, окажешь неоценимую услугу социал-демократии. Закроешь университет – откроешь уличную борьбу. И мечутся, скрежеща зубами, наши рыцари кнута: они снова открывают московский университет, они делают вид, что хотят позволить студентам самим охранять порядок во время уличных процессий, они смотрят сквозь пальцы на революционное самоуправление студентов, которые оформливают деление на партии социал-демократов, социалистов-революционеров и т. д., образуя правильное политическое представительство в студенческом «парламенте» (и которые, мы уверены, не ограничатся революционным самоуправлением, а займутся немедленно и серьезно организацией и вооружением отрядов революционной армии). А вместе с Треповым мечутся и либеральные профессора, бросаясь уговаривать – сегодня студентов, чтобы были поскромнее, завтра нагаечников, чтобы они были помягче. Метания тех и других доставляют нам величайшее удовольствие; значит, хорошо дует революционный ветерок, если политические командиры и политические перебежчики подпрыгивают так высоко на верхней палубе.

Но, кроме законной гордости и законного удовольствия, истинные революционеры должны почерпнуть еще из московских событий нечто большее: уяснение того, какие социальные силы и как именно действуют в русской революции, – более отчетливое представление о формах действия этих сил. Представьте себе политическую последовательность московских событий, и вы увидите замечательно типичную и характерную в классовом отношении картину всей революции. Вот эта последовательность: пробивается маленькая брешь в старом порядке; правительство чинит брешь заплатой уступочек, обманчивых «реформ» и т. п.; вместо успокоения получается новое обострение и расширение борьбы; либеральная буржуазия колеблется и мечется, отговаривая революционеров от революции и полицейских от реакции; революционный народ с пролетариатом во главе выходит на сцену, и открытая борьба создает новую политическую ситуацию; на отвоеванном высшем и более широком поле сражения в укреплениях врага опять пробивается новая брешь, и движение поднимается тем же путем выше и выше. Перед нами происходит по всей линии правительственное отступление, – справедливо замечали недавно «Московские Ведомости». А одна либеральная газета не без остроумия добавляла: отступление с арьергардным боем{131}. Петербургский корреспондент либеральной берлинской газеты «Vossische Zeitung» телеграфировал от 3 (16) октября о своей беседе с начальником канцелярии Трепова. «От правительства, – сказала корреспонденту полицейская крыса, – нечего ждать проведения какого-либо последовательного плана, ибо каждый день приносит такие события, которых нельзя было предусмотреть. Правительство вынуждено лавировать; силой не подавишь теперешнего движения, которое может протянуться и два месяца и два года».