Наталья Чердак - Шутка костлявой девы

• Название: Шутка костлявой девы
• Автор: Наталья Чердак
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906784-92-6

У Натальи Чердак – весьма оригинальный стиль. Но именно таким образом автор старается донести до читателя основную мысль: такие вечные и истинные ценности, как любовь, покаяние, умение ценить жизнь и радоваться ей – все равно пробьются сквозь всю пошлость и мерзость человеческих поступков и пороков. Пусть даже и на последнем пределе, на пороге смерти…

Иллюстрация для обложки книги – Француаза Гофманн, художник-иллюстратор.

---

Стакан пуст, взамен пива приятелю приносят водку. Он быстро опустошает стопку и прежде, чем официантка уходит, просит еще.

Молоденькая девушка смотрит на меня вопросительно. Мне кажется, в ее глазах мелькает капля сострадания. Максу явно нехорошо, и она это видит. Удивительно, что в стрип-бар нанимаются настолько сентиментальные девочки. Ей должно быть все равно, кто и сколько пьет, как выглядит и что говорит.

– Неси, милая, не жалей, – рокочет пьяный Макс и с силой шлепает девочку по крепкому заду. Она обиженно дует губы и уходит.

Никаких нервных смешков или грубых шуточек в ответ. «Новенькая, наверное», – заключаю я.

Будто читая мои мысли, друг произносит:

– Ничего, скоро привыкнет. Так вот, не будем отвлекаться по пустякам… – спокойно произносят его блестящие, будто напомаженные губы. – Мы говорили о времени… той точке в истории, когда эта вселенская зараза начала распространяться. Женщина – дьяволица, безжалостная и сексапильная… Есть еще нежная Ева – спокойная и молчаливая рабыня, рожавшая без остановок отпрысков мужу, чье сердце было отдано явно не ей. Несчастная простушка, которая вынуждена была наблюдать, как ее детишки вырастают и спят друг с дружкой, что, к слову сказать, по Библии запрещено. Наблюдающая, как на молодой земле резвятся братья и перерезают друг друга, будто лишних котят. Если бы Ева знала, к чему заведет ее желание угодить Адаму, пожалуй, она бы наложила на себя руки, – говорит Макс и вздыхает. Его глаза косятся в сторону, а губы растягиваются в улыбке. Две жирные намасленные лепешки раскрываются и обнажают зубы.

К нам подходит обиженная официантка и с силой стукает стопкой о стол с такой силой, что четверть содержания проливается.

– Характерная душка, – обращается к ней Макс и глушит принесенную водку.

За вечер это уже далеко не первая порция спиртного. Как только заканчивается пойло, он тут же подзывает девушку.

В этот раз ее милое личико искажается гримасой злобы, затем она, сделав над собой усилие, расслабляет мышцы лица и спрашивает с такой колючей любезностью, на которую способна только очень сильно обиженная женщина:

– Счет, сэр?

– Птичка, я буду тут сидеть и заказывать еще и еще, чтобы лишний раз посмотреть на твои прелести, – гогочет Макс.

Я тоже изрядно пьян, но все же делаю попытку:

– Макс, старина, не приставай к девушке…

Он отмахивается от моих слов, как от комаров, которые пищат над самым ухом и мешают смотреть телевизор.

– Я бы эту попку… – произносит он и тут же замолкает.

Официантка не в силах больше сдерживаться. Резким движением она бросается на него и дикой кошкой впивается в жертву.

– Пьянь! – орет официантка что есть силы. – Грубая скотина! – вопит она и, изловчившись, бьет Макса коленом в пах.

Я не в силах пошевелиться, что-то удерживает меня от вмешательства. Возможно, подсознательно я понимаю, что Макс сам напросился. Разум преобладает над чувствами: нужно растащить их, он сильно пьян. Одному Богу известно, что он может с ней сделать после того, как перестанет корчиться от боли.

В зале наступает тишина. Стриптизерша с белесыми волосами от изумления раскрывает пухлые губы, тощая девушка орет:

– Мэг, остановись!

А ловкая антисексуальная девчушка грохается со своего шеста. Похоже, она что-то сломала. Самое время: нужно уходить отсюда. К нам несутся охранники и грузная Мамочка. Кто-то подходит к девушке на сцене и помогает ей встать.

– Что происходит? – орет охранник на нашу троицу.

Мэг убирает когти от лица Макса. Макс весь в царапинах и кровоподтеках. Но даже сейчас он пытается улыбнуться и, наверное, сказать что-то еще, но я вовремя затыкаю ему рот, бросаю деньги на стол, и мы убираемся подобру-поздорову.

– Ты совсем ум потерял?! – ору я ему в самое ухо.

Видимо, он выпил сегодня достаточно, чтобы не чувствовать боли. Друг громко смеется и отмахивается от меня. Отчего-то мне тоже становится весело, и я смеюсь. Беззаботность, на которую способны разве что дети.

Спустя какое-то время успокаиваюсь, в то время как Макс продолжает гоготать. Но вот его голос становится тише, и он отходит от меня. В свете фонаря я различаю, как он садится на скамейку и закрывает лицо руками. Его плечи подергиваются, а из горла доносятся жалобные всхлипы. Чужаком стою в стороне.

Опасаюсь, как бы у него не начался очередной взрыв откровения или ярости. Необходимо уехать отсюда, как можно быстрее попасть домой и лечь спать. Машину я оставил дома, такси нужно ждать… Это не в наших интересах, вдруг охранники решат выйти подышать воздухом и все-таки прояснить ситуацию.

Лучше не рисковать. Ныряю в метро, волоча за собой друга.

В подземке не происходит ничего сверхъестественного.

Разве что Макс пытается что-то говорить и при каждой фразе широко улыбается, обдавая меня зловонием. Его лицо исполосовано царапинами, на зубах тонкими линиями прорисованы следы желтого налета.

«У нее там бритвы, что ли, под ногтями?» – размышляю я, пока мы ждем поезд.

Движимый состраданием к другим пассажирам, прислоняю друга к колонне, чтобы он случайно не упал на кого-нибудь. Сам стою и с нетерпением всматриваюсь в темноту тоннеля. Со скамейки поднимается девушка… Слишком поздно я понимаю, что она идет к нам. Черты ее лица становятся четче, вблизи ей можно дать лет 35. Женщина с грустным лицом сочувственно спрашивает:

– Может, помочь?

Я искренне не понимаю ее… Она что, ненормальная? Или ищет приключений? А может, ее заводят пьяные незнакомые мужики?

Макс смотрит на незнакомку и пытается что-то сказать, но его рот тут же извергает разноцветные радужные коктейли и море водки.

– Пожалуй, не стоит, – предостерегаю я.

– Как хотите, – безразлично произносит странная особа и уходит, обиженно цокая каблуками. В ее походке есть что-то искусственное и слишком напыщенное, будто она хочет дать нам пощечину.

Поезд все не идет. Минуты тянутся и кажутся мне часами… Наконец из громкоговорителей звучит объявление, из которого я понимаю, что какой-то сентиментальный мудак бросился на рельсы на соседней станции.

Самоубийцы – жуткие эгоисты. Как правило, они совершают эгоистичный прыжок в никуда как раз в тот момент, когда тысячи людей знают, куда им нужно попасть. Из-за таких можно получить выговор от начальника, не попасть на день рождения к другу или пропустить утренник в детском саду… Если сложить все то время, что люди ждут, пока остатки себялюбца уберут, может получиться целая жизнь. Каждый отдает свои бесценные минуты, и если их сложить, откроется, что человек не был одинок. Теперь вся эта толпа не только сочувствует, но еще и молча ненавидит его.

Делать нечего: придется ждать и просто наблюдать за людьми, пока бренные останки камикадзе не соскребут с недавно побеленных стен.

Хотя если это произошло на станции *** или станции ***, то процесс не затянется надолго, там повсюду кафель…

Друг медленно сползает вниз, ложится на пол и что-то мурлычет. Принимаю решение пока его не поднимать, вряд ли сюда наведается полиция. Да и что удивительного в пьяном человеке? Пожалуй, кроме той странной девушки, сегодня с нами никто не захочет связываться. Интересно, зачем она подходила? Был ли это минутный порыв жалости, который нужно было подавить сразу же, или что-то другое?

А вот и она. Всего в нескольких шагах: стоит с молодым высоким мужчиной и, поднявшись на носки, заговорщически шепчет что-то ему на ухо. Приторные слова срываются с ее сладких губ и вызывают у мужчины глуповатую улыбку.

До меня доходит запоздалое осознание того, что никакая она не наивная девчушка, решившая предложить помощь тем, кому она не нужна. Скорее, наоборот: обыкновенная ночная леди, рекламирующая свои услуги в подземке. Наверное, к нам она подошла, потому что решила, что мы – легкая цель. Затащить пьяных мужчин в ближайший отель и с утра убраться со всеми ценностями до того, как они проспятся, – вот ее план.

«Ну и потаскушка», – думаю я, провожая глазами тощий зад и неопытного парня, который, предвкушая дикую ночь, направился с ней к эскалатору. Воркует, прижимается, а сама того и думает, как бы его обмануть. Фу, противно!

Отворачиваюсь.

Вскоре приходит поезд. Лучи прорезают темноту. Поворачиваю голову и с полузакрытыми глазами поднимаю друга за подмышки. Поначалу он сопротивляется и даже пытается замахнуться на меня кулаком, но уже через секунду его ноги становятся чуть более послушными и он идет со мной как первоклассник, придерживаясь рукой за мое плечо. Когда двери открываются, затаскиваю его в вагон и плюхаю на кресло. Вокруг разносится едкий запах. Большинство людей зажимают рты ладонями и переходят в другой вагон, будто боятся заразиться. Чувствую себя не в своей тарелке. Лично я выгляжу адекватно, хворь – это Макс. Ну да черт с этим, так даже лучше – без людей.

«Осторожно, двери закрываются!» – звучит из динамиков. За секунду до закрытия дверей некто очень быстрый заскакивает в соседний вагон. Двери чуть не защемляют его, но мужчины услужливо придерживают их руками, пока юркая женская фигурка не просачивается внутрь.