Рудольф Ложнов - Записки следователя. Привидение

• Название: Записки следователя. Привидение
• Автор: Рудольф Ложнов
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906829-34-4

Читать захватывающие истории о работе полицейских, о стрельбе и погонях любят многие. Но сейчас вы держите в руках не обычный детектив. Здесь нет погони, ярких спецэффектов и леденящих кровь загадок. Здесь кровь леденеет от другого – от понимания, насколько порой темна и жестока душа человеческая… Автор этой книги Рудольф Васильевич Ложнов рассказывает о своей работе, о деле, которое пришлось ему расследовать. Он делал это серьезно, вдумчиво, справедливо и обстоятельно – как, собственно, и должны работать люди, стоящие на страже нашей безопасности…

---

Только переступил порог двери лаборатории, тут же Валентина Петровна предложила сесть за стол. Я по её глазам заметил, что она хочет поговорить со мной.

– Валентина Петровна, давай договоримся, что ты сейчас не будешь задавать вопросы. Согласна?

Глухова сделала недовольный вид, но всё же ответила примирительно:

– Но если так тебе хочется, не буду докучать. Ведь ты сюда не просто так явился, признайся? Наверняка я нужна тебе, или я ошибаюсь? Угадала?

– Угадала, угадала. Скажи, ты можешь уделить мне небольшой кусочек времени, к примеру, полчасика, может, чуть больше, но не более. В случае согласия ты претворишь вместе со мной указание полковника в жизнь и заработаешь благодарность от руководства.

– Рудольф Васильевич, ну, предположим, я соглашусь, но перед тем, как произнести короткое слово „да“, хотела бы услышать: это указание полковника исходит через твои уста или это сугубо твоя личная просьба?

– Милая Валентина Петровна, конечно, это моя сугубо личная просьба в порядке служебного долга. В твоих глазах, где отразился глубочайший интерес к моей просьбе, нетрудно догадаться, что моя просьба будет удовлетворена. Не так ли, Валентина Петровна?

– Если ты, Рудольф Васильевич, даже прочёл в моих глазах интерес к твоей просьбе, это не значит, что я тут же соглашусь. Выражение заинтересованности может длиться до бесконечности, пока не услышу суть самой твоей просьбы. Не так ли?

– Твоя правда, Валентина Петровна. Удовлетворю с удовольствием. Поедем с тобой в больницу. Ты ведь хочешь увидеть девчонку? – я вопросительным взглядом взглянул на эксперта-криминалиста.

– Ты в самую точку попал, Рудольф Васильевич. Можно было не спрашивать, хочу ли я увидеть девчонку. Конечно, хочу! Да, что нужно для этого? Может, передачку сообразить? Что скажешь? Я быстро сбегаю в магазин, куплю что-нибудь девчонке… – и она и вправду направилась было к выходу из лаборатории. Я вовремя её остановил.

– Постой, постой, Валентина Петровна! Опомнись! Какая передачка? О чем ты говоришь? Не нужно никакой передачки! Она ведь в коме находится. Она ещё ничего не ест. Твоя задача, короче говоря, возьми свою технику, криминалистическую. Вот что нужно тебе в больнице. Сфотографируешь её. Снимешь отпечатки пальцев. Вот что надо!

Знаешь, у девчонки уже есть опекунша одна. Это моя жена. Как только я сообщил ей, что девчонка жива, тут же забеспокоилась. То надо, это надо. Ждёт не дождётся, когда можно будет посетить её. Она даже согласна ухаживать за ней. Так что ты насчёт передачки не суетись. В беде мы её не оставим.

Лишь бы она выжила и пришла в себя. Фотографии нужны для опознания и для объявления розыска. Отпечатки пальцев нужны для проведения следственных действий. Мало ли где она могла оставить свои отпечатки пальцев.

– Я поняла. Давай быстрее, хочу её увидеть!

– Увидишь, увидишь. Можешь даже её пощупать. Если захочешь, поговоришь с ней. А теперь собирайся. – Через несколько минут она объявила, что она готова ехать. – Как ты, Валентина Петровна, есть желание прогуляться до больницы пешим ходом? – спросил я, выходя из лаборатории на улицу. – У-у-ух! Тут, оказывается, дождичек накрапывает, – воскликнул я. – Пешая прогулка отменяется. Быстрее в дежурную часть!

Пока мы добрались до дежурной части, дождик изрядно успел намочить наши одёжки.

– Иван Михайлович, выручай! – обратился я к дежурному по отделу. – Видишь, мы пока добрались до тебя, мокрые, как цыплята! А нам нужно попасть срочно в горбольницу. Если мы пешим ходом будем добираться, то от нас останутся одни мокрые места. Пожалей нас, пожалуйста.

Иван Михайлович, услышав мою просьбу, повернулся в нашу сторону и сочувственно произнёс:

– Не отправлять же вас пешком в дождь. Я не бесчувственный, я жалостливый, имейте это в виду! Вот вам водитель и в путь! – указал он рукой на водителя дежурной машины, который уже выходил из дежурки.

– Премного мы благодарны тебе, Иван Михайлович, за заботу о человечестве. Родина не останется в долгу перед тобой! Обязательно отметит, только очень жди!

Дежурная автомашина, видавшая на своём веку всяких ездоков, до больницы добежала, кряхтя и тарахтя, за десять минут с хвостиком. Спасибо ей хоть за то, что мы остались сухими. Мы отпустили машину, а сами вошли в здание больницы.

– Валентина Петровна, ты в курсе, что в нашей больнице имеется лифт?

Эксперт-криминалист удивлённо вытаращила на меня свои карие глаза:

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Давай тогда поднимемся на второй этаж на лифте. Не возражаешь?

– Можно и на лифте, – неопределённо ответила Валентина Петровна, продолжая смотреть на меня своими удивлёнными глазами. – Скажи, почему ты спросил про лифт?

– Да так… – скривил я душой.

Сначала я хотел рассказать ей, как однажды опер Дмитриченко опозорил меня за лифт. Передумал. За разговором я не заметил, как оказались мы возле дверей лифта. Я, как будто часто пользующийся лифтом, машинально нажал на кнопку вызова. Как порядочные люди, стали ждать. Ждём, когда же откроются двери. Проходит минута. Чудо-техника перед нами почему то не появляется. Нажимаю повторно. Второе нажатие тоже осталось без какого-либо движения.

Валентина Петровна как-то недоверчиво и странно посмотрела на меня, но не произнесла ни единого слова. И сама, вероятно, решила нажимать на кнопку, не доверяя, по-видимому, мне, но в этот момент к нам подошла девчонка лет семи-восьми и, глядя на нас, проговорила:

– Дядя, вы читать умеете?

Я изумлённо посмотрел на девчонку, и почему-то мне стало смешно. Но не стал показывать вида, что мне смешно и, чтобы не остаться в долгу, шутливым тоном сказал:

– Буквы, кажется, изучал в первом классе, но это было очень, очень давно.

Девчонка, по-видимому, всерьёз приняла мои слова и, став серьёзной, продолжила:

– Тогда, дядечка, посмотрите вот сюда! Видите бумажку, приклеенную на стене?

– Да… – только успел произнести, как Валентина Петровна тоже произнесла:

– Да.

Тогда девчонка, обрадовавшись, что мы заметили приклеенную на стене бумажку, выкрикнула:

– Так вот, там написано, что лифт не работает! Теперь вы поняли?

– Теперь, девочка, мы поняли. Спасибо тебе! – погладив её по голове, ответила Валентина Петровна. – Тогда мы пойдём пешком.

Попрощавшись с девчонкой, мы направились к лесенке, ведущей на второй этаж. Поднявшись на второй этаж, мы направились к кабинету врача Евгения Ивановича. Я постучал в дверь. Никто не отозвался. Стали ждать. Через какое-то время появилась медсестра. Я спросил:

– Не подскажете, где можно найти Евгения Ивановича?

Медсестра приняла строгий вид и проговорила:

– Евгений Иванович сейчас занят. Он осматривает недавно привезённого больного. Он вам что, очень нужен?

– Хотелось бы, конечно.

– Тогда подождите здесь. Я схожу к нему. Передать что?

– Да, пожалуй! Скажите, что его ждёт следователь для важного разговора.

– Хорошо! Я быстро.

Ждать пришлось изрядно, порядка минут двадцать.

– Добрый день! – сказал Евгений Иванович, поочерёдно пожимая наши руки. – Прошу прощения, не мог раньше освободиться. Какие срочные дела привели вас ко мне, Рудольф Васильевич?

– Евгений Иванович, порадуешь меня или огорчишь, скажи, как наша девочка? Есть новости?

Евгений Иванович как-то странно посмотрел на меня, и тут я догадался, что он не хочет говорить при постороннем человеке. Он, по-видимому, не знал, кто эта женщина со мной.

– Евгений Иванович, Валентина Петровна – наш эксперт-криминалист. При ней можно говорить.

– Обрадовать тебя мне нечем. Состояние её прежнее. Сознание ещё не проснулось.

– Я понял. Спасибо хоть на этом. Скажи, Евгений Иванович, хотя я понимаю тебя, всё же долго ещё её сознание будет спать?

– Рудольф Васильевич, ты сам видишь, что я не бог. Я не владею его возможностями. Я такой же простой смертный, только в облике врача. Всё в руках божьих. Может пробыть в нём несколько дней, а может, с божьей помощью, – в любую минуту проснётся.

– Ответь мне ещё на такой вопрос: больные, подобные, как наша девчонка, которые находятся в коматозном состоянии, могут произнести какие-то слова, рыдать, делать и другие действия?

– Отвечу. Могут. Могут рыдать, метаться. Я не исключаю, что могут произнести какие-то слова.

– Как ты думаешь, есть шанс, что она выкарабкается?

– Думаю, да. Сердце у неё работает нормально. Опасений за сердце нет.

– Рентген сделали, Евгений Иванович?

– Да. Снимки есть. Хочешь посмотреть?

– Я по образованию не врач, не специалист по снимкам. Конечно, желаю, но только с твоими комментариями.

– Согласен.

Евгений Иванович подошёл к стоящему возле стены шкафу, с полки взял рентгеновский снимок. Сел рядом со мной и, держа в левой руке снимок, указательным пальцем правой руки стал показывать череп, мозг и другие части головы.