Илья Варшавский - Контактов не будет (Фантастические повести и рассказы)

• Название: Контактов не будет (Фантастические повести и рассказы)
• Автор: Илья Варшавский
• Жанр: Научная Фантастика

---

Впрочем, в то время даже сам И. Варшавский был уверен, что вклинивается своими юморесками в самое существо ведущихся научных дискуссий. "Я не верю,- писал он в предисловии к "Молекулярному кафе", - что перед человечеством когда-нибудь встанут проблемы, с которыми оно не сможет справиться. Однако мне кажется, что неумеренное стремление все кибернизировать может породить нелепые ситуации. К счастью, здесь полемику приходится вести не столько с учеными, сколько с собратьями-фантастами. Думаю, что в этих случаях гротеск вполне уместен, хотя всегда находятся люди, считающие этот метод спора недостаточно корректным..."

Но это только самый верхний слой. Фантастика шестидесятых, в том числе фантастика И. Варшавского, была прежде всего вызвана к жизни глубинными социальными сдвигами, которые произошли в нашем обществе во второй половине 50-х годов. Как сейчас окончательно выяснилось, сдвиги эти оказались необратимыми, хотя их развитие и было резко заторможено двумя десятилетиями застоя. Наверно, шестидесятники сами не всегда отдавали себе отчет в том, что и зачем они делают. Но, как известно, перо мастера бывает умнее самого мастера. Уже тогда в рассказах И. Варшавского ясно видится чисто человеческий подход, и отношения в них возникали не между роботами, а между людьми, хотя эти люди на литературном маскараде и могли принять обличье роботов. В "Секретах жанра" И. Варшавский показал, с какой легкостью, всего лишь перестановкой двух букв, получаются подобные перевертыши, и обыкновенный буколический волк, выступающий в сказочном контрдансе в паре с Красной Шапочкой, превращается в ужасного электромагнитного хищника лвока, сохранившего ту же функцию - глотать нерасторопных бабушек. "Секреты жанра"

открыли бесконечную серию перелицовок сказочных сюжетов под научную фантастику. Их авторы быстро забыли, что в "Секретах жанра" эта операция была проделана с пародийными целями, а потому вскорости остроумный прием был опошлен до безобразия.

И. Варшавский вообще очень любил пародии, розыгрыши, парадоксальные концовки (как, например, в рассказе "Новое о Шерлоке Холмсе"), стилизации с тонкой иронией. Если вы не будете знать правды с самого начала, вы не отличите многих абзацев рассказа "Фантастика вторгается в детектив" от подлинного Жоржа Сименона, до тех пор, разумеется, пока там не появится советская литературовед-девица и пародийное начало полновластно вступит в свои права.

Не так уж и много времени понадобилось, чтобы злободневная пыльца несколько пооблетела с крылышек и на первый план выступили опорные содержательные жилки. Возможность появления злых человекообразных роботов и искусственного мозга с диктаторскими замашками не очень волнует новых читателей И. Варшавского, но они так же искренне веселятся, находя в его рассказах обличение научного пустословия, высокомерия, эгоизма, нетерпимости. Мы без труда найдем у него все то, чем оперирует "большая"

литература, - он писал о доброте, о любви, о соприкосновении душ, о верности и предательстве, словом, обо всем, потому, повторяю, что и сам был "большой"

литературой.

А за вторым, так сказать, бытовым слоем можно обнаружить и еще более глубокий, касающийся кардинальных проблем бытия. Любой научный и социальный прогресс, не обращенный к людям, сам по себе бесчеловечен, никому не нужен.

Он обязательно приводит в конечном счете к появлению и к совершенствованию средств уничтожения сначала народонаселения планеты, а потом и ее самой. Мы уже притерпелись к подобным, часто повторяемым максимам, и они скользят по поверхности наших чувств. Но когда мы уясняем из рассказа "Тревожных симптомов нет", во что превратился престарелый ученый Кларенс после оздоровительной "инверсии", освободившей его гениальный мозг от "ненужного балласта" вроде сентиментальных воспоминаний детства, чувства жалости, сострадания, великодушия, памяти о погибшем сыне-космонавте, становится как-то не по себе. А разве люди с кастрированной совестью обитают только в фантастических рассказах, только в вымышленной Дономаге? А не они ли направляли танки на толпу безоружных людей или ракеты на многолюдный город?

Во имя высшей целесообразности, во имя светлого будущего, во имя спасения страны...

Все прогрессы реакционны,

Если рушится человек...

Это сказал Андрей Вознесенский, тоже шестидесятник, сказал в то же время, когда был написан рассказ "Тревожных симптомов нет"...

Но И. Варшавский не был добрее и к самодовольным, ограниченным обывателям, которых больше всего на свете волнует, не сгорит ли жаркое в духовке, и наплевать им в этот момент на любых пришельцев из любого космоса.

Вспомните "Утку в сметане".

Словом, какой бы рассказ И. Варшавского мы ни взяли - а он написал их около сотни, - в каждом из них мы найдем остроумную и изящно исполненную модель нашей многотрудной, очень непростой действительности; от того, что модель эта фантастическая, то есть изображающая окружающую действительность под непривычным, неожиданным углом зрения, черты реальной жизни становятся выпуклее, рельефнее, освещенное, оставаясь при этом совершенно реальными. В настоящей фантастике ничего выдуманного не бывает.

Позволю себе закончить свое послесловие словами, которые уже были в статье, написанной вскоре после смерти Ильи Иосифовича.

Он был добрым, веселым, остроумным, жизнелюбивым человеком. Таким И.

Варшавский и сохранится в памяти тех, кому выпало счастье знать его лично. И таким же он сохранится в памяти многочисленных читателей, потому что все эти черты проявились в его рассказах, чего нельзя не почувствовать, нельзя не понять.

Всеволод Ревич