Сергей Шаталов - Антология странного рассказа

• Название: Антология странного рассказа
• Автор: Сергей Шаталов
• Издательство: Фолио
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: ISBN 978-966-03-6080-8

Эта книга — своеобразный срез (от Чикаго до Ферганы) новаторской, почти невидимой литературы, которую порой называют «странной».

---

Сьеста кончалась. Капитан Део пересчитал задаток, ссыпав часть серебра в узкий кожаный кисет. Кисет сунул под подушку. Мог бы оставить на столе, но так скромнее. Хотя… Щелчок пальцев, какое-то шипение, которого сам Белесый не понимал, и Капитан Део был бы уверен, что никто не тронет его деньги. Проверено — если так сделать, нормальный человек не заметит вещь, даже нащупав ее рукой на столе… Ну и что? Ему не хотелось лишний раз вспоминать о своем странном умении. В этом доме все равно не воруют.

2

Нужный Белесому человек был на месте, в кабаке, который хозяин назвал «Прекрасной Хелен». Остальные звали его «Титьки Красотки», сокращая и это непринужденное название то так, то эдак, а то вовсе неприлично. Те из брадеков, которые не совсем одичали в Чащах, любили это заведение. Хозяин, кривой Тутос, был не лишен романтизма: пиво держал только свежее и грязь на столах не разводил. Но сейчас светлый, обшитый корявыми досками зальчик пустовал. Возле Лютра не было никого и ничего, кроме пары еще полных кружек.

— Привет, Корноухий! — бросил Капитан Део, садясь.

Лютр поморщился. Часть левого уха он потерял в детстве, от которого в памяти вообще осталось мало хорошего. Напоминать об увечье позволялось только близким друзьям, и то не всем. Только тем, которые способны его вздуть. Правда, за глаза все горожане звали этого брадека Корноухим. Имя Иммануэль не шло ему совершенно, а фамилию Лютр он выдумал самостоятельно, собрал по буквам с помощью пары костей и клочка потертой карты, изображавшей какие-то никому не известные края… На самом деле Иммануэль Лютр был сыном туземки, тогда еще девочки, приблудившейся в город и протянувшей в нем лет десять. Если такой мальчишка не сдох в детстве, а вопреки всему вырос в крепкого жилистого мужика, нужна же ему какая-то фамилия. Даже сьер Морено, капитан стражи, признавал это.

Впрочем, судьба Корноухого оказалась не такой уж несправедливой. Человек он был неплохой, и дела у него шли совсем неплохо. Хороший охотник, красавчик, один из опаснейших мужчин по эту сторону Реки и невероятно удачливый игрок, Корноухий владел паем в лучшем городском трактире с комнатами для приезжих; в другом городе, поцивилизованней, такое заведение звали бы гостиницей. Лютр уже подумывал: а не пора ли ему жениться?

Обернувшись, он пододвинул Белесому одну из своих кружек… Капитан Део не любил светлое пиво, и Лютр знал это. Длинные туземные глаза хитро щурились. Взглянув на его прищур. Белесый злорадно улыбнулся и выхлебал разом полкружки; оба расхохотались.

— Не грусти! — и Белесый позвенел над его целым ухом монетами.

— Хм! — хмыкнул Лютр. Он попытался нахмуриться… Но нахмуриться убедительно даже с его физиономией, смазливой и слишком выразительной для честного человека, не получилось.

…Жениться, кроме прочего, означало остепениться и прекратить вылазки в Чащи. Когда-то Корноухий ходил туда по необходимости, ради заработка. Теперь нужды не было. Оставалось либо бросить, либо признать, что деньги ни при чем и Лютр, хоть осыпь его золотом, не высидит в городе больше месяца. Что он — полоумный брадек, не лучше Пол-петра, Белесого, Жженого Кота и десятка других помешанных, над которыми Корноухий сам от души потешался.

— Не грусти! — повторил Капитан Део.

Корноухий и тут хитрил. Ходил в Чащи только с Белесым, якобы по большой дружбе и за двойную плату… Дружба у них вправду была, а двойной платы Иммануэль Лютр стоил не меньше любого другого брадека. Но если заказы долго не подворачивались, Корноухий запускал все дела тут, в городе, и лечил тоску жуткими дозами пива, в конце концов срываясь на напитки покрепче… Нет, Лютр мог хитрить хоть с другими, хоть с самим собой, но звон серебра в кошельке Белесого казался ему нежней и мелодичней, чем звук золота в его собственном кармане.

— Да… — вздохнул Корноухий как бы недовольно, а на деле смакуя каждое мгновение. Он махом допил кружку, которую держал в руке, а вторую, полную, отодвинул на другую сторону стола. — Да… Ты, я, Шкиля сейчас свободен… Красное Пузо найдем… Четверых хватит? — Белесый кивнул: да, хватит. (Он мог бы пойти и в одиночку, но зачем терять удовольствие от хорошей компании?) — А кто будет закупать провизию?

Сьер Леоно назвал бы последний вопрос риторическим.

Капитан Део просидел в «Хелене» часа три. Подготовку новой вылазки они с Корноухим обсуждали около часа, перемежая фразы долгими, блаженными глотками пива. Могли бы и вовсе не обсуждать, потому что ходили в Чащи два года. Сборы отработаны до мелочей, спорить не о чем… Впрочем, спешить тем более некуда. В кабаке становилось людно. Оба здоровались с приятелями, смеялись, слушали накопившиеся со вчерашнего дня новости, хлопали кого-то по рукам, ставили выпивку и сами сдували пену с поднесенных им кружек… Любимое занятие мужчин в этом городе; Белесому оно тоже, пожалуй, нравилось. Наконец они вывалились за дверь, в яркий горячий закат, будоражащий, обостряющий чувства. Корноухий возбужденным голосом шептал Капитану Део о своей очередной женщине, сравнивая ее с представлениями о будущей жене. (Сьер Леоно назвал бы их идеальными.) Белесый слушал. Образ придуманной женщины возбуждал его друга сильнее, чем очередная вполне конкретная Мелисса, впрочем, Капитан Део не видел в таком увлечении ничего плохого. Время от времени он ловил Лютра за локоть; тот в запале не глядел под ноги, а внизу, под домами, быстро темнело, несмотря на горящее небо. Какое-то время им было по пути.

Трое вышли на дорогу неожиданно. Темные силуэты на фоне заката казались такими выразительными, что спрашивать о намерениях не стоило. К тому же они были крупными, каждый раза в два больше, чем худой, изящный Капитан, не говоря уже о Корноухом — щуплом и низкорослом, несмотря на широкие плечи.

«Не местные», — думал Белесый, глядя, как эти трое пытаются взять их в коробочку, загораживают плечами и без того узкий переулок… Он поспешно отступил в сторону, под стенку.

В сознании Корноухого крылись странные противоречия. По натуре он был страстным драчуном и забиякой, по убеждениям — ханжой, противником любого насилия. Лютр позволял себе карать зло только тогда, когда оно (зло) становилось совсем очевидным. Эта радость выпадала редко. Пороков в городе хватало, но местное, городское зло знало привычки Корноухого и в глаза не лезло… По крайней мере, оно (зло) попадалось на глаза Лютру гораздо реже, чем ему (Лютру) хотелось бы… Поэтому Белесый не стал портить своему другу праздник.

Хотя выпитое пиво давало себя знать. Капитан Део поморщился, когда мелкий, почти невидимый в темноте силуэт Лютра взорвался движением. Двух он достал капитально, но третьего ударил легко, по касательной. Тот хекнул, согнулся, но ненадолго. Простым тычком столько мяса не прошибешь. Белесый видел, что здоровяк вот-вот опомнится и зайдет Корноухому за спину. Пришлось стукнуть этого третьего ребром ладони по горлу. Тот молча упал, умудрившись уже под ногами свернуться калачиком.

— Хватит, — мягко сказал Белесый, перехватывая Лютра за плечо. Бултыхание двоих, доставшихся на долю Корноухого, можно было понимать как слепые беспорядочные удары в сторону пляшущего, изменчивого силуэта противника… Если очень захотеть, конечно. На самом деле они пытались всего-навсего устоять на ногах. Шло явное избиение младенцев.

— Хватит!

— А если бы они так на двух нормальных парней? Втроем?! — спросил Корноухий, отсапываясь.

Зло… Явное зло в чистом виде. Белесый только вздохнул. Лютр, впрочем, отошел от избиваемых и снова затрусил рядом с Капитаном Део в сторону своего дома.

— …Я всегда думал, что люблю смирных женщин, но эта тихость у Мелиссы меня пугает. Что ни скажу — со всем согласна… Даже и не согласна, а молчит. Моргает своими ресницами, и все… Никаких звуков. Только глаза — черные, большие, как у коровы… Хоть колоти ее, никакой реакции!..

…Я и думаю: вдруг она после свадьбы на мне за это все отыграется?!

3

Белесый проснулся. Он встретил взгляд двух огромных, невероятных глаз. Круглые, сине-радужные, покрытые сетью мелких трещин, они выступали за пределы узкого зеленого… лица, нет, скорей морды, длинной и узкой, почти неотличимой от длинных узких листьев, похожих на острия.

— Привет, — улыбнулся Белесый. — Привет.

Лицо саранчука оставалось суровым и неподкупным, но он слегка отвернулся, протирая крылья и готовясь испустить долгий, низкий, навязчивый скрип, самую воинственную из своих песен.

Конечно, Капитан Део не мог оценить настроение кузнечика на слух, он только смотрел… Длинная выступающая челюсть скупо ходит из стороны в сторону, усики топорщатся. В глазах, несмотря на нечеловеческую фактуру, мелькает что-то презрительное. Поэтому Белесый решил, что и песня полна боевого вызова, суровей не бывает.