Джей Бонансинга - Ходячие мертвецы. Падение Губернатора. Часть вторая

• Название: Ходячие мертвецы. Падение Губернатора. Часть вторая
• Автор: Джей Бонансинга
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-093616-8

В «Восхождении Губернатора» мы узнали, как талантливый лидер и блестящий оратор Филипп Блейк превратился в самопровозглашенного правителя выживших маленького городка на юго-востоке США;

В «Дороге на Вудбери» – познакомились с отважной Лили Коул, сумевшей покинуть осажденную живыми мертвецами Атланту и добраться до владений Губернатора, превращенных в настоящую крепость, которую со всех сторон захлестывают кошмарные волны зомби-апокалипсиса;

В «Падении Губернатора» – стали свидетелями того, как с Блейка сорвали маску доброго самаритянина, обнажив кровожадный безумный оскал истинного чудовища.

И наконец, пришло время шокирующей, душераздирающей развязки. Все сюжетные линии сводятся воедино, а повествование несется со скоростью вагончика на «американских горках», где каждый новый поворот леденит кровь и заставляет сжиматься сердце. Кто из героев останется в живых? И не позавидуют ли он участи мертвых?..

---

Пока она надевала свитер крупной вязки и смотрела в разбитое зеркало, установленное на стопке ящиков возле гипсовой стены, ей почему-то вспомнился отец. Узкое, веснушчатое лицо Лилли в отражении словно состояло из нескольких осколков. Если бы Эверетт Коул в прошлом году пережил первое нашествие мертвецов на Атланту, он бы сейчас лопался от счастья. Если бы его не разорвала на части толпа ходячих прямо перед дверью того жуткого автобуса, он бы сейчас всячески опекал Лилли, приговаривая: «Девочка моя, в твоем положении не стоит стрелять из пистолета». Эверетт Коул воспитал дочь один – ее мать умерла от рака груди, когда Лилли было всего семь лет. Он всей душой любил дочку и всегда гордился ею, но стоило Лилли только представить Эверетта Коула дедушкой – представить, как он балует ее ребенка, учит его ловить рыбу и варить мыло из говяжьего жира, – и она замерла перед разбитым зеркалом, не в силах сдвинуться с места.

Опустив голову, она тихо оплакивала потерю отца. Ее горло свело от чувств, она всхлипнула, а затем еще и еще. Слезы покатились на свитер. Лилли давно не плакала так горько – даже после гибели Джоша, – и теперь хватала ртом воздух, сжимая пальцами переносицу. Голова пульсировала. Может, во всем было виновато ее «положение», но печаль бушевала внутри нее, как штормовое море.

– Довольно этого дерьма, – едва слышно выругалась она и обуздала скорбь.

Она вытащила пистолет. Проверила затвор. Передернула его.

И вышла.

Яркое солнце поднималось над городом, рассветный воздух был прозрачен. Лилли шла по Мейн-стрит, засунув руки в карманы, и подмечала, как настроены те немногие жители Вудбери, которые встречались ей на пути. Державший в руках несколько канистр Гас неуклюже обходил лестницу у задней стены склада на Пекан-стрит. Сестры Сайзмор играли на тротуаре в крестики-нолики под присмотром их мамы Элизабет, сжимавшей в руках дробовик. На улицах Вудбери было удивительно спокойно и тихо – видимо, фабрика слухов на время приостановила работу, – хотя Лилли и чувствовала, что люди нервничают. Это было заметно по взглядам, которые они украдкой бросали друг на друга, по тому, как поспешно они переходили улицы с продуктами в руках и скрывались за дверями домов и в сумраке переулков. Все это напомнило Лилли старые вестерны, которые крутили по воскресеньям на канале «Фокс». Какой-нибудь старый небритый ковбой неизменно говорил с экрана: «Как тихо… Пожалуй, даже слишком тихо». Передернув плечами, Лилли отогнала от себя мрачные мысли и, дойдя до угла Мейн-стрит и Дюран-стрит, повернула на юг.

Она рассчитывала сначала проверить квартиру Губернатора, хотя накануне и не смогла ничего добиться от татуированного байкера Эрла, охранявшего вход, а затем, если там ничего не выяснится, отправиться в госпиталь. По городу бродили слухи, будто Губернатор пострадал, пытаясь предотвратить побег незнакомцев. Но Лилли уже не знала, чему и кому верить. Она знала лишь то, что чем дольше город живет без плана, без согласия, без информации, тем уязвимее его жители.

Заметив в отдалении дом Губернатора и стражника, шагавшего из стороны в сторону возле двери, она начала продумывать свою речь, но тут увидела идущего по улице мужчину. В руках у него были две огромных бутыли с фильтрованной водой. Он двигался с поспешностью человека, бегущего на пожар. Могучего телосложения, коренастый, широкоплечий, он был одет в видавшую виды водолазку и защитного цвета брюки, заправленные в шипованные ботинки. Под мышками у него расплывались темные пятна пота. Большая голова с армейской стрижкой была наклонена вперед, как нос боевого корабля. Мужчина тащил бутыли в центр города, к гоночному треку.

– ГЕЙБ!

Лилли постаралась, чтобы ее голос звучал ровно, постаралась не казаться слишком взвинченной, но в ее выкрике все равно слышались нотки истерики. Она не видела Гейба уже двое суток – с того самого момента, как незнакомцы таинственным образом сбежали, – и полагала, что у него точно есть ответы на все ее вопросы. Здоровяк все-таки был одним из ближайших поверенных Губернатора – бойцовым псом, который отказался от собственной личности ради служения человеку крепко держащему город в руках.

– А? – Гейб раздраженно поднял голову и осмотрелся. Он слышал шаги, но не видел, кто идет к нему. Не опуская бутылей на землю, он развернулся. – Ч-что?..

– Гейб, что происходит? – запыхавшись, спросила Лилли, подходя ближе. Она постаралась справиться с волнением, успокоиться и понизить голос. – Где черти носят Губернатора?

– Я не могу сейчас говорить, – ответил Гейб и попытался обойти ее, протиснувшись с бутылями дальше.

– Стой! Гейб! Погоди секунду, – Лилли схватила его за мускулистую руку. – Просто объясни, что происходит!

Гейб помедлил и огляделся, чтобы узнать, нет ли в зоне слышимости еще кого-нибудь. Улица была пустынна.

– Ничего не происходит, Лилли, – тихо ответил он. – Не лезь не в свое дело.

– Гейб, да ладно тебе! – она оглянулась через плечо, а затем снова посмотрела на Гейба. – Я только хочу спросить… он здесь? Он в Вудбери?

Гейб со вздохом поставил бутыли на тротуар и провел рукой по коротким светлым волосам. Голова была мокрой от пота. В этот момент Лилли заметила в лице здоровяка нечто странное, чего она никогда прежде не видела. Его руки дрожали. Он сплюнул на землю.

– Ладно… смотри. Скажи всем… скажи им… – он сделал паузу, тяжело сглотнул, опустил глаза и покачал головой. – Не знаю… скажи, что все в порядке, что с Губернатором все хорошо и волноваться не о чем.

– Гейб, если волноваться не о чем, что где он, черт возьми?

Гейб взглянул на нее.

– Он… здесь. Он просто… занят сейчас.

– Чем занят?

– Проклятье, я же сказал, не лезь не в свое дело! – сорвался Гейб, и его зычный голос эхом отразился от каменных стен и кирпичных фасадов. Глубоко вздохнув, он взял себя в руки. – Слушай, мне нужно идти. Губернатору нужна вода.

– Гейб, послушай, – Лилли подошла ближе к здоровяку и заглянула ему в лицо, – если ты знаешь, что происходит, скажи мне… Город трещит по швам, никто ничего не знает. Каждый творит что хочет. Ребята на стене уже не приходят на дежурство, – в этот момент Лилли как будто стала тверже. Весь страх, все сомнения ушли, уступив место холодному, расчетливому разуму. Она не отводила взгляда от серых глаз Гейба, которые бегали из стороны в сторону. – Посмотри на меня.

– А?

– Посмотри на меня, Гейб.

Он посмотрел на нее, прищурившись от гнева.

– Женщина, какого черта с тобой происходит? С чего это ты решила, что можешь со мной так разговаривать?

– Мне небезразлична судьба этого города, Гейб, – ответила Лилли, которой на миг показалось, что она оказалась нос к носу с разъяренным быком. – Послушай меня. Мне нужен этот город. Понимаешь? А теперь объясни, что происходит. Если все в порядке, тебе нечего скрывать.

– Да пошла ты, Лилли…

– Скажи мне, Гейб, – она пронизывала его взглядом. – Если есть проблема, я могу помочь. Спроси у Губернатора. Я на его стороне. Он нужен мне в этом городе, он необходим, чтобы остальные не расслаблялись.

Наконец здоровяк выдохнул и опустил глаза.

– Если я покажу тебе, что происходит… обещай не рассказывать об этом, – тихо и несколько грубо, как мальчишка, признающий свою вину, произнес Гейб.

Лилли ничего не ответила, гадая, насколько все плохо.

Глава третья

– Господи Иисусе.

Слова вырвались у нее неосознанно, самопроизвольно, стоило ей только оглядеть выложенную плиткой подземную камеру. Гейб стоял на пороге позади нее, все еще держа в руках бутыли с водой, и не шевелился, словно впав в состояние анабиоза.

На краткий миг мозг Лилли будто затопило ощущениями. Главным образом она заметила жгучую боль страдания, металлический запах крови, жуткую вонь желчи и гноя и резкий запах аммиака – все это перевесило остальные впечатления. Но затем она почувствовала другой аромат, полную противоположность первому букету запахов, – аромат пережаренного кофе, доносящийся из старого кофейника, наполненного горьким «Максвелл-Хаус». Этот неуместный аромат – который на самом деле был здесь вполне уместен – странным образом смешивался с другими запахами госпиталя. Лилли подошла к кушетке, стоящей в центре залитой ярким светом комнаты.

– Он что…

Она едва могла говорить и с ужасом смотрела на тело, распростертое на кушетке. Сейчас, подсвеченное резким светом, оно напоминало тела мировых лидеров, любимых диктаторов, не устоявших перед лицом смерти и выставленных в стеклянных саркофагах на обозрение бессчетного количества плакальщиков. Лилли не сразу поняла, что пациент еще дышит – пускай и слабо, пускай и неровно, – его грудь медленно поднималась и опускалась под простыней, закрывавшей обнаженный и обмазанный йодом торс. Голова безвольно лежала на пожелтевшей подушке, лицо почти полностью скрывали окровавленные бинты и повязки.