Наталья Якобсон - Избранники Тёмных сил

• Название: Избранники Тёмных сил
• Автор: Наталья Якобсон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Эдвин остался один. Роза убедила его на целый век отдать ей его власть над сверхъестественными существами и исчезла. Зачарованные часы отмеряют срок. Когда время иссякнет, ее сила может стать абсолютной. Разыскивая ее Эдвин встречает удивительных незнакомцев. Все они избраны тьмой, хоть и не принадлежат к его империи. Один из них художник, способный не только видеть существ из другого мира, но и рисовать их. Второй инквизитор, полюбивший демона. Третий — юный аристократ, поклявшийся отомстить дракону за гибель сестры, но сам обнаружившийся в себе способность к колдовству. Все они связаны каким-то грандиозным замыслом высших сил, но для чего? Эдвин пытается выяснить это, а колдовские часы уже отбивают свой срок.

---

Кто этот незнакомец? Судя по одежде, аристократ. На безымянном пальце изящной и тонкой, но сильной руки сверкало гербовое кольцо с печаткой, как осколок того мира, из которого Ноэль был изгнан. Ноэль сам не понял, почему ему показалось, что эти тонкие, очень длинные пальцы с ухоженными ногтями, хоть и выглядят хрупкими, но обладают сверхчеловеческой силой.

Золотоволосая голова медленно поднялась, будто незнакомец только сейчас понял, что он здесь не один. Вокруг было темно, но бледное лицо, как будто, светилось каким-то внутренним светом. Ноэль чуть не задохнулся при виде этой поистине неземной красоты.

Сначала Ноэля посетила отчаянная мысль, что перед ним ангел, посланный с небес, но, словно отвергая эту догадку, губы юноши всего лишь на миг исказила неприкаянная усмешка грешника, мелькнула, как оптический обман на невинном чистом лице. Ноэль рассматривал незнакомца, забыв о вежливости, забыв даже о том, что перед ним живое существо, а не немое произведение искусства в какой-нибудь галерее. Он пытался запомнить каждую черту. Золотые пряди волос, такие красивые и мягкие, что хотелось прикоснуться к ним, чтобы убедиться, что они такие же нежные на ощупь, как кажутся. Ноэль вглядывался во мглу, тщетно ища крылья за спиной незнакомца, но их не было. Возможно, всего лишь на миг очертания распростертых крыл взмахнули и исчезли за его спиной, но они почему-то были темные с золотой каймой, а не белые. Опять обман света и тени, или все-таки не обман? Ноэль так бы и стоял молча, если бы незнакомец не заговорил первым.

— Я хочу покаяться! — слова, произнесенные мягким, бархатистым голосом, почему-то резанули по слуху и чуть не оглушили.

Ноэль отступил на шаг, не зная, что сказать в ответ.

— Я, как видите, еще не принял сан, — наконец сумел выдавить он из себя, и собственные слова показались ему глупыми, а голос слишком грубым по сравнению с теми волшебными, но зловещими звуками, которым он только что внимал.

— Но ведь исповедь вы выслушать можете, — тут же парировал юноша с удивительной беспечностью и, как показалось, с ноткой цинизма.

Может, Ноэлю только почудилось, что незнакомец прибавил к сказанному:

— Из сострадания к ближнему, из жалости ко всем тем, кого я еще погублю.

Нет, он не мог такого сказать, скорее всего, Ноэлю послышалось. Вернее, он услышал это в своем мозгу. Вот, что значит недосыпать, начинаешь верить в то, что кто-то, находящийся рядом, может заставить тебя услышать то, о чем он подумал, не произнося этого вслух.

Всего на один короткий безумный миг в мозгу Ноэля пронеслась, как комета, вспышка озарения. Сознание, утомленное долгим бодрствованием, отказалось воспринимать ее. Можно ли подумать, что этот юный аристократ спасается бегством от огня инквизиции, ведь у портала не стояло ни кареты, ни коня, не было слышно подъезжающего экипажа, а дворянство не привыкло к долгим пешим прогулкам. Тогда, может, этот юноша сам демон и по какой-то неведомой причине пришел сюда раскаяться за всех тех, кого сношение с его собратьями обрекло на муки от палачей в застенках или в адских котлах.

Ноэль тщетно пытался расслышать в тишине грохот колес, звяканье упряжки, голоса сопровождающих слуг, какие угодно звуки, подтверждающие то, что перед ним не дух, а живой человек, которого кто-то ждет у выхода, чтобы ему не пришлось одному возвращаться домой через пустоши, леса и большие дороги, где по ночам орудуют банды разбойников. Да, и какой человек сможет за одни сутки преодолеть пешком или даже в карете долгую дорогу до ближайшего города. Для этого, действительно, нужны крылья.

— Возможно, я и не хочу, чтобы кто-то отпустил мне грехи, — бледные губы опять едва шевельнулись, произнося слова. — Возможно, мне всего лишь надо, чтобы кто-нибудь меня выслушал, вы молоды и воспринимаете все близко к сердцу, если я расскажу вам о своих злодеяниях, то вы отвернетесь от меня, а не простите.

— Бог простит все, если вы покаетесь.

— Но ведь вы еще не слышали о том, что натворил я…иначе, вы узнали бы меня в лицо.

Он легко и быстро поднялся. Один миг, и он уже на ногах, движения по-кошачьи гибки и неуловимы. Когда-то Ноэль считался отличным фехтовальщиком, но сейчас он чувствовал себя почти неуклюжим в сравнении с этой стремительностью и грацией.

— Нет, не в исповедальню, — поспешно возразил юноша, угадав намерение Ноэля, — лучше прямо здесь.

Он опустился на скамью и облокотился о деревянную спинку, слышен был только его тяжелый вздох, само движение грациозное и бесшумное. Даже лист, слетевший с дерева, не падает так тихо. Теперь в свете свеч можно было рассмотреть получше чистый лоб, изящную линию носа, красивые скулы, очень длинные ресницы, бросавшие тень на щеки — каждую составляющую черту волшебной красоты. Золотые кудри, схваченные на затылке черной атласной лентой, как нимб, обрамляли гладкое, казалось, навечно юное чело. Быть может, пройдет лет восемь, и возраст потребует свою дань, годы оставят след даже на этом, казалось, выточенном из мрамора или льда лице. Ноэль обладал богатой фантазией и одной способностью, которую он скрывал от всех, даже от самых близких людей — склонностью к провидению. Он пристально посмотрел на незнакомца, попытался представить, как под нежной кожей этих век залягут морщинки и…не смог.

То, что было обычной нормой жизни для людей, казалось, совсем не могло коснуться необычного ночного гостя.

— Вы живете здесь, в глуши, далеко от столицы, — тонкая рука случайно коснулась руки Ноэля, прикосновение льда. — Вы хотя бы знаете о том, что происходит сейчас в мире. Я никогда долго не живу на одном месте, переезжаю из города в город, спешу узнать новости первым и понимаю, что мир рушится, лик земли меняется, привычки людей тоже крушатся, как крепость после осады, привычная подошедшая к концу эра, а новая не предвещает ничего хорошего. И не думайте «он говорит так, будто прожил много столетий», я, действительно, успел многое пережить, гораздо больше, чем можно вместить в рассказ, рассчитанный всего на одну ночь. Поэтому я постараюсь быть, как можно более, краток. Я ступил на путь зла в ранней юности, не по собственной воле, по принуждению, но не испытывал никаких угрызений совести за то, что использовал то страшное оружие, которое меня научили пускать в ход, против своих же учителей. Иногда я скитался по миру, как тень, иногда на правах властелина и покорителя вторгался в целые области, и не было больше прежнего благоденствия там, где однажды побывал я. Я манил за собой во тьму тех, кто мне нравился, искушал, соблазнял, я приоткрыл людям путь к запретным знаниям…я убивал.

Он перевел дыхание и едва улыбнулся уголками губ.

— Думаю, о последних событиях, потрясших общественное спокойствие, вы все-таки не можете не знать. В городах пожары, болезни, смерть. Не так давно по Рошену волной прокатилась чума. Я был тому свидетелем.

— Не так давно? — удивился Ноэль. — Вы не могли этого видеть и остаться в живых, это было лет пятнадцать назад, а вам на вид не больше двадцати. Я не так невежествен и могу предположить, что окажись вы ребенком в зачумленном городе, вы были бы давно мертвы.

— Вы всегда смотрите только на внешность и никогда не пытаетесь заглянуть в душу собеседнику, — сказал юноша без укора, но с такой интонацией, что Ноэль невольно смутился. — Вернемся к причине всех этих напастей. Люди ее не знают. Верховные власти пытаются найти виновных, чтобы усмирить готовую к бунту толпу. Спокойствие народу могут вернуть только казни людей, обвиненных в колдовстве. Близок расцвет инквизиции, во времена моей юности она не была столь значима, сейчас в ней сосредоточена власть — сила страха. Ее слуги ищут колдунов, пытаются найти виновных, а хватают невинных. Стража арестовывает всех подряд, кто подвернется под руку в неурочный час. Крики, пытки, учащенные патрули, доносчики, костры в Рошене! Гибнут сотни невинных, а виноват во всем я один.

Бледные, красиво очерченные губы едва шевелились, между изящными бровями залегла страдальческая складка, можно было подумать, что он, действительно, раскаивается. Замаливает грех только для того, чтобы, переступив порог церкви, снова начать грешить. Такой красивый, но такой порочный. Либо искушающий демон, либо сумасшедший.

Словно уловив мысль Ноэля, он встрепенулся.

— Вы считаете, что публичное сожжение лжеколдунов, которые я наблюдал на площадях, лишили меня рассудка, вы можете думать, что хотите, но подсознательно знаете, что я не маньяк, не полуночный душитель, поэтому и избегаете моего взгляда. Вам известно, кто я, об этом знают все, но вслух упомянуть боятся. Нельзя упоминать беду, иначе призовешь ее к своему порогу. Вы можете не верить в меня. А можете просто думать, что если назовешь по имени что-то несуществующее, то нареченное именем из букв и слогов, оно может быть призвано к жизни.