Галина Куликова - Свидание по заданию

• Название: Свидание по заданию
• Автор: Галина Куликова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86259-7

В жизни Марьяны все наперекосяк: жених ушел к ее лучшей подруге, любовник уничтожил ее карьеру. Как тут не взвыть! Как не стать подозрительной! Как не превратиться в мужененавистницу! Но душа Марьяны отходчивая. Она знает: зацикливаться на неудачах – все равно что отказываться от путешествия из-за собак, гавкающих на обочине. Девушка пытается по крупицам собрать свою жизнь. Поэтому и соглашается поехать в командировку в далекий провинциальный городок, где ей предстоит выполнить странное задание, и позволяет себя проводить приятелю, чья симпатия вот-вот перерастет в воскрешающее чувство. Знать бы Марьяне, что удар судьбы – это пинок к успеху…

---

– Ох, Марьяша, – неожиданно тонким голосом сказала бывшая подруга, – Марьяша, прости меня!

Она громко втянула носом воздух и внезапно кинулась Марьяне на грудь, обвив обеими руками ее шею. Вероятно, все ее предыдущие самоуверенные заявления были не более чем бравадой, за которой скрывался ужас совершенного предательства. От ее волос пахло сладкими жасминово-пионовыми духами, и Марьяна почувствовала себя так, словно сунула нос в букет. Вот только этого ей не хватало! Предательница ревет белугой, а ее это ни чуточки не трогает. Так и подмывает сказать какую-нибудь гадость, от которой бывшая лучшая подруга заревет еще громче.

Стоя в объятиях раскаявшейся Капитоновой и глядя через ее плечо мрачным взглядом, Марьяна неожиданно заметила постер, украшавший стену магазина. На нем был изображен смуглый пожилой человек, и его умные, немного насмешливые глаза смотрели через круглые очки прямо на девушку. «Умение прощать – свойство сильных, – было написано внизу. – Слабые никогда не прощают». В конце красовалась подпись: Махатма Ганди.

– Я никогда, никогда не хотела перебегать тебе дорогу, – бормотала тем временем Капитонова прямо ей в ухо. – Это был просто несчастный случай! Та вечеринка… – Она отлепилась от Марьяны и даже отступила на один шаг, сцепив руки в замочек. – Тебя все не было и не было… Мы с Аликом разговорились, и оказалось, у нас так много общего. Мы не могли остановиться, не могли насмотреться друг на друга.

– Меня сейчас вырвет, – сказала Марьяна с отвращением. – Прекрати живописать зарождение вашего большого чувства.

Однако Капитонова ее не слушала. Желание выговориться было настолько сильным, что остановить ее мог бы только метеорит, злой космической судьбой посланный разбомбить книжный магазин.

– Нам было так хорошо вдвоем, – частила Капитонова. – Мы находились на одной волне. Когда ты наконец появилась, Алик шепнул мне на ухо, что мы обязательно должны встретиться завтра… Я сразу согласилась.

Марьяна мгновенно представила, как все происходило. Всю их восхитительную болтовню, весь восторг внезапной яркой симпатии, все эти мурашки по спине. Вспомнила, как влетела в зал и увидела их обоих у стола с напитками – раскрасневшихся, оживленных. Капитонова нервно заправляла волосы за уши, и уши эти пылали, как рубиновые звезды Кремля. Алик при встрече впервые поцеловал свою невесту невнимательно и быстро, твердыми губами, и она подумала, что они такие холодные из-за ледяного шампанского, которое он пил.

– Я знаю, что поступила как свинья! – продолжала между тем свой речетатив Капитонова. – Но я была влюбленной свиньей. Я влюбилась в Алика сразу, как только увидела, с первого взгляда. Я была ослеплена и абсолютно деморализована. Ты же знаешь, как это бывает! Марьяна, я так перед тобой виновата…

Воздушный шар, который все это время надувался на горелке Марьяниного гнева и уже поскрипывал от собственной полноты, с треском взорвался, на клочки разметав гнев, ярость и смертельную обиду. Ее вдруг ослепила мысль, что все безнадежно потеряно – любовь к Алику, дружба с Капитоновой… Все это в прошлом, и прошлого не вернуть.

– Ладно, Капитонова, хватит страдать, – усталым голосом сказала Марьяна. – Хотя с вашего предательства и начались все мои неприятности, я вас, так и быть, прощаю. Я сильный человек. – Она покосилась на Махатму Ганди. – Я справлюсь.

– Ты серьезно? – Капитонова сочно хлюпнула носом. – Может быть, мы тогда… Ну я не знаю… Выпьем по чашке кофе?

Это была очередная наглость. И Марьяна мгновенно прихлопнула робкий росток капитоновской надежды.

– Нет уж, Лена, дорогая. – Она не смогла убрать язвительность из своего тона. – Я тебя действительно прощаю, но дружбе нашей конец. Да и о чем, скажи на милость, ты собираешься со мной болтать за чашечкой кофе? О том, какой из Северцева получился замечательный муж? Может, ты мне еще свадебные фотографии покажешь в своем мобильнике?

– Нет, я не собиралась… – ахнула Капитонова. – Но, Марьяна! Мы ведь с самого детства были вместе! У нас столько общих воспоминаний. Мы с тобой съели пуд соли…

– Видимо, этот пуд и засорил твои мозги, – отрезала Марьяна. – Прощай, Капитонова. Надеюсь, жизнь повернется к тебе своей лучшей стороной. «А не той, которой она повернулась ко мне», – мысленно добавила она и, криво улыбнувшись, направилась к выходу. Охранник глядел на нее издали, как кот на плотву, и она тут же спохватилась, что так и не заплатила за книги. Пришлось вернуться к кассе.

Краем глаза она заметила, как ссутулившаяся Капитонова побрела в другой зал, сморкаясь на ходу. «Интересно, а я смогу когда-нибудь простить ее на самом деле? – подумала Марьяна. – Сегодня ее, кажется, вместо меня простил Махатма Ганди». Сердце все еще стучало в ускоренном ритме, а чувства клокотали в груди, как суп в котелке голодного туриста, переборщившего с дровами для костра. Марьяна сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Потом пристроилась в конец небольшой очереди в кассу и принялась выуживать из сумки кошелек. В этот момент в кармане зазвонил телефон. Зажав его между ухом и плечом, Марьяна некоторое время слушала взволнованное сопение, после чего до нее донесся тонкий умирающий голос:

– Приезжай, ты мне нужна! Это твоя старшая сестра.

– У меня две старшие сестры, – ворчливо ответила Марьяна.

Сейчас она была не в том настроении, чтобы легко и непринужденно щебетать в трубку.

– Ты издеваешься?! – Умирающий голос мгновенно обрел силу и даже страсть. – Родная сестра на грани нервного срыва, а ты вздумала паясничать!

– Ладно-ладно, Соня, не ори мне в ухо. Что там у тебя случилось? Неужто Толик опять сбежал? – неподдельно изумилась она.

Вот уже почти год, как Сонин муж то уходил от нее к любовнице, то возвращался обратно. Причем возвращался не побитой собакой, а гордым страдающим романтическим героем, которому совесть не дает совершить окончательную подлость. Период относительного покоя у него длился примерно полтора месяца, после чего он перебегал от одной женщины к другой, обрушивая на каждую из них такую лавину чувств, перед которой не могло устоять ни одно, даже самое стойкое женское сердце.

– Он не сбежал, а вернулся, – раздраженно ответила Соня. – Я не знаю, что делать! Как реагировать?!

Марьяна сардонически ухмыльнулась. Уж она бы знала, как реагировать. Уж она бы дала Толику такого пинка под зад, что он летел бы до Луны, как ракета.

– А что ты чувствуешь? – осторожно поинтересовалась она.

– Я не знаю, что я чувствую, – огрызнулась Соня. – У меня сейчас столько чувств, что их можно продавать на вес, как бочковую кильку. Ты должна срочно приехать.

– Боишься на радостях убить Толика? – Марьяна наконец добралась до кассы и выгрузила свои покупки на деревянный прилавок.

Кассирша пробила ей чек и отсчитала сдачу с обреченностью каторжника, у которого впереди еще двадцать лет заключения. «Возможно, в ее жизни тоже происходит что-нибудь плохое», – пронеслось в голове Марьяны.

– Мне нужна моральная поддержка, – тем временем заявила Соня непререкаемым тоном. – Вера уже выехала, но ей добираться полтора часа. А ты сейчас где?

– Я в центре, – сообщила Марьяна. – А вот где сам Толик?

– Он спит, – коротко ответила младшая из двух старших сестер. – После жестокого нервного стресса он всегда впадает в спячку.

– Это у него жестокий нервный стресс? – поразилась Марьяна.

– Я знаю, как ты к нему относишься! – с истерическими нотками в голосе воскликнула Соня. – Как вы все к нему относитесь! Но вы его совершенно не понимаете. Он просто слабый, запутавшийся человек, ему нужна помощь!

– Ладно-ладно, поговорим при встрече, – перебила ее Марьяна. Благо сестра не видела, как она при этом закатила глаза. – По-моему, сейчас именно ты нуждаешься в помощи. Лучше бы вы с Толиком вместе впадали в спячку и просыпались уже счастливыми.

По опыту Марьяна знала, что все разговоры с Соней бессмысленны. И она, и Вера потратили недели – месяцы! – своей жизни на то, чтобы вразумить несчастную, воззвать к ее здравому смыслу, чувству собственного достоинства, к женской гордости… Все было напрасно. Толик оказался непобедим, как полководец Суворов. Когда он убегал, Соня собирала в кулак силу воли и мужественно жила, стараясь сосредоточиться на своем новом, одиноком сущестовании. Но как только он возвращался, она мгновенно превращалась в кисель – рыдала, выясняла отношения, прощала, ревновала, вырывала у Толика клятвы верности и грозила ему жестокой расправой, если он еще хоть раз променяет ее на какую-то там тощую выдру. «Тощая выдра» была чистой фантазией – Соня понятия не имела, как выглядит ее соперница, и это придавало семейным скандалам особый драматизм.

Пообещав взбаламученной сестрице приехать как можно скорее, Марьяна вышла на улицу, вновь окунувшись в промозглый осенний сумрак. Дождь утих, но повсюду капало и хлюпало. После теплого магазина холод пробрал Марьяну до костей, как недавно пробрала ярость при встрече с Капитоновой. Много раз она представляла себе эту встречу, репетировала слова, которые скажет, видела, словно в зеркале, каждое выражение своего лица, оттачивала реплики… И оказалась совершенно не готова к реальному разговору. «Я держалась с достоинством, – уговаривала она себя, остановившись на кромке тротуара и затуманенными глазами глядя вдаль, на улицу, освещенную витринами и маленькими лунами светофоров. – А что я еще могла сделать?! Устроить публичную сцену? Унизиться до драки? Обойти Капитонову, как столб на дороге? Разрыдаться? Нет, все было правильно, я вела себя мужественно и сказала мудрые слова про то, что прощаю ее и Северцева».