Федор Раззаков - Девять женщин Андрея Миронова

• Название: Девять женщин Андрея Миронова
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: Кино, театр
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86995-4

Помните, как в фильме «Соломенная шляпка» чертовски привлекательный герой Андрея Миронова поет и загибает пальцы: «Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоpжетта…»? Что интересно, Андрей Миронов, в самом деле, не представлял свою жизнь без женщин. Еще бы! Они, как музы, вдохновляли Андрея на творчество, давали ему силы, зажигали в его сердце пламя любви и страсти. Именно женщины вкупе с природным талантом сделали Андрея Миронова неотразимым в жизни, в кино и на сцене. Стоит ли удивляться, что этого удивительного человека беззлобно называли дамским угодником. Кому же из представительниц прекрасного пола угодил Андрей Миронов?

---

Будущая жена: Лариса Голубкина

Летом 1963 года случился весьма знаменательный эпизод. В составе представительной делегации от Госкино Фатеева отправилась в творческую поездку в Сирию. Волею судьбы одной из ее спутниц была молодая, но уже популярная актриса Лариса Голубкина. Поскольку она впоследствии станет женой героя нашей книги, о ней стоит рассказать более подробно.

Голубкина родилась 9 марта 1940 года в Москве. До революции ее семья была достаточно зажиточной: между Москвой и Рязанью тянулись «сады и огороды Голубкиных». До сих пор, кстати, сохранился Голубкин лес. Но затем все эти богатства стали общенародными, и Лариса воспитывалась в скромных условиях – без излишеств. Ее отец был военным (до войны он работал педагогом), а мама домохозяйкой. Стать актрисой Лариса мечтала с детства. Уже с 2–3 лет она начала петь, и это ее желание все время в доме культивировали: то на стульчик, то на столик дочку поставят, в платьице красивое нарядят: «Лариса, спой!» Причем девочка уже тогда все время ощущала то самое расстояние между зрителями и актером. Говорила: «Выключите свет и отвернитесь – тогда петь буду!»

Впрочем, когда девочка подросла, у ее папы пропало желание видеть свою дочь актрисой – он хотел, чтобы она получила более серьезную профессию. Он так и говорил: «Артист – это же черт знает что! С ним даже рядом нельзя стоять – не то что им быть!» Но дочь своей мечте изменять не хотела. Поэтому в 15-летнем возрасте, втайне от папы, она с мамой отправилась поступать в Московское музыкальное педагогическое училище. И поступила. Отец, конечно, поворчал, но препятствовать учебе дочери не стал. За что она ему до сих пор благодарна.

И все же в глубине души отец надеялся, что дочка перебесится и после школы возьмется за голову – забудет про актерство. Поэтому вел себя он соответствующим образом. Например, однажды, когда Ларисе было 17 лет, она с родителями отдыхала в Сочи, где гастролировал известный Кондрашевский оркестр. Музыканты на пляже играли в карты, и отец Ларисы – азартный преферансист – резался с ними по полдня! Но кричал на оркестрантов: «Не смейте смотреть на мою дочь!»

В то же время там был на гастролях Горьковский драматический театр. И когда однажды к Ларисе с каким-то вопросом обратилась одна из артисток этого театра, отец приказал: «Лариса, отойди от этой женщины! Она актриса!»

Чтобы не злить отца, Лариса в 10-м классе специально ходила в МГУ на лекции биологического факультета по физике и химии – вечерами, после школы, в семь часов. Однако, когда в 1959 году она окончила музыкальное училище, документы подала не в университет, а в… ГИТИС. Причем на отделение музыкальной комедии. Вот как она сама вспоминает об этом:

«…Когда я заканчивала десятый класс и мы шли на школьный бал, ко мне подошла одна дама, которая жила в нашем доме и, говорят, якобы когда-то была актрисой, она спросила: «Ларисочка, куда ты собираешься поступать?» Я сказала, что уже хожу на подготовительные лекции по математике и биологии в университет, на биологический факультет. Я ничего не понимала, но ходила, чтобы замести следы, чтобы папа знал, что я готовлюсь на биофак. Она мне сказала: «Лариса, не надо тебе ни в какой университет, тебе надо пойти только в театральный».

В старших классах я занималась в дирижерско-хоровом училище. Там мы очень много пели, я была солисткой, но в последний момент потеряла голос – неправильно поставили. И вот я пришла в ГИТИС на консультацию по поступлению на музыкальное отделение, а сама шепчу. Мне педагог говорит: «Что же вы пришли на музыкальное отделение? Даже говорить не можете. Когда у вас появится голос, тогда и приходите». В этой интонации я услышала, что есть надежда. За неделю у меня все прошло, я вновь пришла и спела «Не брани меня, родная». У меня тогда был очень низкий голос. В 14 лет, когда я пела, мне надо было только лицо прикрывать, детское выражение, но пела я абсолютно взрослым женским голосом. Педагог тут же пригласил директора института Матвея Алексеевича Горбунова. Я снова спела, Матвей Алексеевич сказал: «Сдавай документы!» Я ответила: «Не могу сдать документы, потому что у меня документы в университет отданы». И меня взяли на условии, что я сдам лишь общеобразовательные предметы. Из университета документы я, разумеется, забрала, но к биологии у меня до сих пор есть какая-то тяга…»

Как ни странно, но отец не стал препятствовать учебе дочери в театральном. Однако по-прежнему старался ее контролировать. Когда на первом курсе Лариса поехала «на картошку», родители тоже туда приехали – «посмотреть обстановку». Привезли дочери одеяло, подушку – студенты же практически на сене спали. Отец тогда заявил: «Не нравится мне эта компания…»

Между тем после второго курса Голубкина дебютировала в кино – ее заметил сам Эльдар Рязанов, пригласивший ее на главную роль (Шурочка Азарова) в героическую комедию «Гусарская баллада». Кстати, перед этим, в том же 1961-м, Ларисе сам Сергей Бондарчук предлагал пробоваться на роль Наташи Ростовой в «Войне и мире». Но она отказалась. Сказала: «Характер не мой». Она тогда совсем не хотела сниматься в кино: не было у нее такой страсти. Она училась оперному пению у самой Марии Максаковой, а после 1-го курса разочаровалась в профессии и даже хотела уходить из ГИТИСа. Но тут поступило предложение от Рязанова и она решила попробовать – фильм-то был музыкальный. И в итоге именно этот дебют оставил ее в профессии. Правда, не в оперной, а в киношной. По словам актрисы:

«Я всегда мечтала быть певицей. Не знаю, что из этого бы получилось, но тембр и диапазон голоса у меня был очень хороший и большой. Кстати, и мой педагог Марья Петровна Максакова рассчитывала, что я стану оперной певицей. Но фильм «Гусарская баллада» роковым образом вмешался в мою дальнейшую судьбу. Марья Петровна меня убеждала: «Ничего страшного, вот снимешься в кино, станешь известной на всю страну, а потом продолжишь петь». Но, увы, обратного пути было не дано. Впрочем, я только сейчас поняла, почему я не стала серьезной оперной певицей. Причина в том, что я патологически боялась петь именно оперные партии. Боялась сфальшивить, извлечь не такой чистый звук, как хотела бы. Я так хорошо все слышала и так боготворила музыку, что не могла допустить даже малейшего брака…»

На роль Шурочки Азаровой пробовалось более десятка молодых актрис, среди которых были Людмила Гурченко, Светлана Немоляева, Алиса Фрейндлих, Валентина Малявина и др. Фаворитками среди них считались Малявина и Гурченко, причем у последней шансов на утверждение было больше – ведь именно она блестяще дебютировала в первом фильме Рязанова «Карнавальная ночь» (1956). Но режиссер после долгих раздумий взял и утвердил на роль дебютантку – Ларису Голубкину. Когда Гурченко об этом узнала, она, что называется, рвала и метала. И в течение нескольких лет не замечала Голубкину. Потом, правда, оттаяла.

Вспоминает В. Балон: «На фильме «Гусарская баллада» работал практически мужской коллектив. Во время летней и зимней экспедиций мы жили в подмосковном доме отдыха. Лариса, тогда еще студентка, вела себя как свой парень. Смеялась над нашими мужскими хохмами. Когда мы садились играть в преферанс, просила: «Ну научите меня!» Она с азартом ездила на лошади, ни разу не просила помощи дублера. Даже получив травму ноги, по-мужски сказала, что все нормально, и продолжила работу. А между съемками она пела под гитару романсы. Ее любимый – «Не уезжай ты, мой голубчик!»…»

Премьера «Гусарской баллады» состоялась в юбилейные дни (150 лет Отечественной войны 1812 года) – 7 сентября 1962 года. Фильм стал лидером проката (2-е место), собрав 48 миллионов 640 тысяч зрителей. После премьеры Лариса Голубкина проснулась знаменитой. Естественно, появились и поклонники. По ее словам:

«…Мне было 22 года, когда фильм снимали, но я все еще была девицей – настолько старалась доказать отцу, что он не прав по поводу моей распущенности. Да и после выхода фильма, когда у меня появилось много поклонников, я не пустилась во все тяжкие. Тут уже, правда, из-за боязни, что хотят все эти мужчины быть не со мной, а с моей популярностью. Я не форсировала события, а ждала мужчину, которому я могла бы полностью довериться…

Еще за мной ходили странные девушки переходного возраста. И у них был такой всплеск гормонов, что они не знали, в кого влюбиться. И во мне они рассмотрели своего романтического героя. Я же сыграла не то женскую, не то мужскую роль. Вот они и потянулись – угловатые, с грубыми чертами лица, какие-то мужиковатые. Их было очень много, эти девушки преследовали меня везде…

К полученному гонорару родители добавили денег, и я купила дачу. Непонятно зачем: я ее не любила, да и до сих пор все эти огороды не признаю…»

Так что на момент знакомства Голубкиной с Мироновым (лето 1963 года) Лариса была достаточно популярной актрисой, в то время как Андрей звезд с неба не хватал и мало кому был известен. И тут эта поездка в Сирию, где Голубкина встретилась с Фатеевой.