Ольга Погодина-Кузмина - Герой

• Название: Герой
• Автор: Ольга Погодина-Кузмина
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-095989-1

В основу настоящей книги, написанной на уникальном историческом материале, лег сценарий фильма «Герой» – долгожданной премьеры десятилетия!

Начало ХХ века. Юная княжна Вера Чернышева и поручик Андрей Долматов знакомятся при весьма странных обстоятельствах. Симпатия, любовь… впереди, казалось, счастливая жизнь. И вдруг – катастрофа. Первая мировая война уводит его на фронт, а ее медсестрой в госпиталь. Мир перевернулся, он охвачен ненавистью, злобой, жаждой власти. Одна война сменяет другую. Люди делятся на два враждующих лагеря, начинают судить друг друга, чинить жестокую расправу. Огонь времени губит всё на своем пути, но любовь – бессмертна, она соединяет несколько поколений и напоминает о себе спустя сто лет.

---

Князь поймал взгляд жены, оглянулся и замолчал, сконфуженный. Достал платок, вытер испарину со лба.

– В Вене я говорила с эрц-герцогом, он замечательно относился к сербам, – произнесла Надежда Павловна. – Говорят, за этим убийством стоят англосаксы.

– Господам офицерам, наверное, не терпится повоевать на Балканах? – блестя глазами, произнесла Ирина. – Что вы скажете, Иван Карлович?

– Я кавалерист, а не пророк, – неожиданно серьезно ответил барон. – Знаю только, что с нынешними средствами вооружений война достигнет планетарного размаха и принесет страшные разрушения.

– А вы читали Ричарда Бекка, «Космическое сознание»? – вмешался в разговор сосед помещик. – Автор предсказывает, что в ближайшем будущем человечество неизбежно ожидают три революции. Экономическая революция произойдет с развитием воздухоплавания и упразднением границ. Социальная революция уничтожит собственность и освободит землю сразу от двух громадных зол, от богатства и бедности. И, наконец, психическая революция откроет для всех людей мистериальное понимание законов вселенной. По сравнению с этим обычные исторические процессы покажутся прямо мелкими.

– Охота же повторять этакий вздор! – расхохотался в лицо помещику Михаил Иванович.

– Как ни спорь, а высшее провидение распорядится по-своему, – вздохнула фрейлина. – Правда ведь, Александр Дмитриевич?

– Я тоже не пророк, – пожал плечами хозяин дома. – Но тем, кто верит в приметы, могу сообщить, что двадцать первого августа сего года наступит большое солнечное затмение. Его полоса разделит надвое Скандинавский полуостров, пройдет через Ригу, Минск, Киев, восточную часть Крыма и далее – через Турцию и Персию. Полное затмение будет длиться больше двух минут.

– Ваше министерство теперь назначили и над звездами смотреть? – улыбнулась графиня.

– Bien sûr, madam.[13] Мы выделяем средства Пулковской обсерватории на снаряжение астрономических экспедиций в Ригу и в Феодосию.

«Верно, он уж не придет», – с грустью подумала Верочка. Старичок чиновник намеревался и к ней обратиться с рекламой целительных пиявок, но княжна укрылась за большой цветочной вазой у окна. Оттуда виден был зал и входные двери.

Тем временем поручик Андрей Петрович Долматов вместе со своим товарищем по полку молодым подпоручиком Репниным входили в дом князя Чернышева. От Алеши Долматов знал уж всю историю семьи. Князь Александр Дмитриевич в молодости также служил в конной гвардии, участвовал в скачках, кружил головы дамскому полу, но, женившись, сделался примерным мужем и отцом, обожающим свою супругу Ольгу Андреевну и двух дочерей. Теперь он занимал высокий пост в военном министерстве, имел дом в Петербурге, лесные угодья в Орловской губернии и вот это загородное имение в тридцати верстах от Царского Села. Старшая его дочь Ирина начала выезжать этой весной, но уже считалась в свете одной из первых красавиц. С младшей Верочкой Алеша был дружен с детства и считал ее ребенком.

Долматов не рассказывал товарищу о встрече в парке с молодой княжной, хотя не раз вспоминал ее милое лицо и простодушные слова. Ее вопрос о дуэли с бароном так и не был разрешен. Фон Ливена поручик не видал с того дня. Впрочем, надеялся, что, протрезвев, адъютант сожалел о происшествии на берегу озера и предпочел о нем позабыть.

Репнин, оказалось, тоже думал о том случае. Отдавая саблю и фуражку слуге, он предположил, что барон фон Ливен наверняка тоже приглашен на именины.

– Что ж из того? – спросил Андрей.

– Поручик, вы смелый человек, ей-богу, очень смелый! – покачал головой Алеша. – Все удивляются, как вы решились помешать барону? Он дрался на дуэли пять раз! Он бесстрашный, как черт. Его обожают в полку.

– Не надо бесстрашия, чтобы стрелять в безоружного лакея.

Репнин не ответил – их объявили. Вслед за Алешей Долматов вошел в сверкающую зеркалами большую гостиную. Князь, с которым Андрею приходилось встречаться в академии, крепко пожал его руку и представил жене.

– Вот, душенька, Андрей Петрович, сын моего полкового товарища и сам отличный офицер. Видел его в деле, на маневрах. Нынче молодые люди готовятся к войне планетарного размаха, а на лошади сидят как собака на заборе, – князь смеялся одними глазами. – А этот ничего, выправка и ловкость. И что еще важно – с вышестоящими сдержан, а с солдатами прост. Говорит разумно, по-русски, без крику и лишней фанаберии, и слушаются его, и дисциплина в роте образцовая.

Долматов поклонился княгине, отмечая про себя, что эта моложавая дама держится немного чопорно. Она оглядела Долматова весьма придирчиво, но, кажется, осталась довольна осмотром – улыбнулась лучистыми глазами.

– Мы очень рады. Алеша про вас рассказывал.

«Значит, княжна не рассказывала», – подумал Долматов, еще не зная, чувствует ли разочарование или, напротив, радость осознания их общей тайны. Он оглядел гостей, отыскивая глазами Веру. На него смотрела другая сестра, ничуть не похожая на младшую – высокая, статная, надменная красавица. Поручик встретился глазами с бароном.

Застывший взгляд серо-голубых, полуприкрытых веками глаз не обещал ничего хорошего. Долматов почувствовал, что барон изнутри кипит злостью, вызванной не его появлением, а другими, возможно случайными, причинами. Но тот явно ждал повода на ком-то сорвать свое раздражение. Долматову вспомнился восторженный голос Алеши: «Он дрался на дуэли пять раз!»

Играла музыка, но было слышно, как между нарядными дамами и кавалерами прошел общий возбужденный ропот. Гости, повернув головы, наблюдали, как фон Ливен, снимая с руки перчатку, направляется через зал прямо к только что вошедшему гвардейскому офицеру. Больше всего Долматов теперь опасался показаться смешным, сделать неловкость, которая может быть принята за трусость. Он прямо смотрел в глаза барона, ожидая чего угодно – издевательской шутки, прямого оскорбления или даже брошенной в лицо перчатки. Привычный к безнаказанной дерзости фон Ливен мог решиться на это и при хозяевах.

Голоса вокруг затихли, слышался только чеканный шаг офицерских сапог по паркету.

– Крестная, я все видела! Никто не виноват! – княжна Вера со всех ног бросилась к сидящей на диване даме.

Долматов успел подумать, как стройна и легка княжна в бальном платье, как было бы весело закружить ее по паркету в кадрили вместо этой тягостной необходимости отвечать на вызов барона и тут же, откланявшись, уходить.

– Барон, он пошутил, он не думал стрелять! – торопливо, звонко объясняла даме княжна. – И Андрей Петрович… Он же спас барона! Крестная, милая, скажи им, чтоб они тотчас помирились!

Гости переглядывались, по залу шел гул насмешливых голосов. Фраппированная выходкой дочери княгиня пробормотала:

– Vera, tes manières m’agacent![14] Надежда Павловна, простите великодушно…

Фрейлина возразила, повышая голос так, чтобы могли слышать и другие.

– За что же? Устами младенца глаголет истина.

И, обратившись к застывшим друг напротив друга барону и поручику, потребовала властно:

– Не знаю, о чем ваш спор, господа, но обещайте мне, что немедленно примиритесь.

Неожиданно для Долматова барон протянул ему руку.

– Графиня, я и сам намеревался… Поручик Долматов предостерег меня от самого нелепого поступка в моей жизни.

Долматов смотрел в глаза фон Ливена. Он ждал, что, сжимая его ладонь, барон прошипит: «Я пришлю к вам своих секундантов». Но, кажется, Ливен искренне ждал примирения, да и спора между ними не было. Офицеры пожали руки и разошлись, по залу прошел вздох разочарования. Княжна Вера порывисто обняла графиню.

– Спасибо, крестная!

Фрейлина улыбалась.

– Ну и давайте шампанское пить.

Проходя, Долматов слышал, как в кружке офицеров обсуждают происшедшее.

– А младшая Чернышева недурна. Каков характер, выскочила мирить двух офицеров! Будет о чем посудачить нашим кумушкам…

– Мила, но совсем дикарка. Как же хороша Ирэн! Вот кто умеет себя подать.

Долматов подошел к дивану, отдал поклон старшим дамам.

– Вера Александровна, должен вас поблагодарить за ваше милое заступничество. Поверьте, я очень его ценю.

– Верочке давали слишком много свободы. Она забыла, что здесь la soсiété[15], а не классная комната с гувернанткой, – строго заметила мать.

Вера не слушала. Она смотрела на Долматова таким счастливым сияющим взглядом, что он забыл и барона, и завтрашнее выступление походным лагерем, и всеобщую тревогу о приближающейся войне с Германией. Все беспокойства обыденной жизни отступили перед чувством ясной и глубокой радости.

– Боюсь, все ваши танцы расписаны, и я опоздал…

– Мой первый вальс свободен, – пробормотала она едва слышно.

Распорядитель бала вышел на середину зала и объявил начало танцев.

– Mesdames et Messieurs, le bal est ouvert![16]

Дневник княжны Ирины

Проснулась рано, все в доме еще спят, а я уж пишу в дневник возле раскрытого окна, как девица из романов. Вчера отмечали мои именины с домашним балом. Были соседи, офицеры, штабные и N-ского полка, мои подруги по классу, А. и Д., которые терпеть меня не могут еще с гимназических лет, но зачем-то притворяются, что любят. На Д. было зеленое платье, точь-в-точь как обивка бильярдного стола. Напрасно ее отец слишком часто возил семью в Гомбург, где играют на рулетке.