Петер Биксель - Современная швейцарская новелла

• Название: Современная швейцарская новелла
• Автор: Петер Биксель
• Издательство: Радуга
• Жанр: Рассказы
• Год: 1987

В сборник вошли рассказы видных швейцарских писателей, пишущих на немецком (М. Фриш, А. Мушг, П. Биксель и др.), французском (Ж. Шессе, К. Бий и др.), итальянском (Д. Орелли, Дж. Орелли, Д. Боналуми) и ретороманском (Кла Бирт) языках. В рассказах дана широкая картина швейцарской действительности последних десятилетий, отражены глубокие социальные и нравственно-психологические проблемы, волнующие швейцарское общество.

---

И дедушка замолчал, погрустнел и стал извиняться.

И тут я не выдержал — это был первый гнев в моей жизни, который я запомнил, — и крикнул: «Если бы у меня был дядюшка Йодок, я бы только и говорил, что о нем!»

И если бы дедушка так поступил, может быть, он прожил бы дольше, и у меня еще и сегодня был бы дедушка, и мы бы хорошо понимали друг друга.

О ЧЕЛОВЕКЕ, КОТОРЫЙ НЕ ЖЕЛАЛ БОЛЬШЕ НИЧЕГО ЗНАТЬ

— Я больше не желаю ничего знать, — сказал человек, который не желал больше ничего знать.

Человек, который не желал больше ничего знать, сказал:

— Я не желаю больше ничего знать.

Это легко сказать.

Это легко сказать.

А тут зазвонил телефон.

И вместо того, чтобы выдернуть шнур, что он должен был бы сделать, потому что не желал больше ничего знать, он снял трубку и назвал свое имя.

— Здравствуйте, — ответили на другом конце провода.

— Здравствуйте, — ответил наш герой.

— Сегодня хорошая погода, — сказал голос в трубке.

И наш герой не оборвал собеседника словами «Я не желаю этого знать». Он даже поддержал разговор:

— Да, да. Сегодня очень хорошая погода.

И тогда в трубке сказали еще что-то.

И наш герой тоже что-то ответил.

А затем он положил трубку на рычаг и сильно расстроился — оттого что теперь он знал, что на улице хорошая погода.

И тут он выдернул шнур и воскликнул:

— Я даже этого не желаю знать и хочу все забыть.

Это легко сказать.

Это легко сказать.

Ведь в окно светило солнце. А раз солнце светит в окно, это значит, что погода хорошая.

Человек закрыл ставни, но теперь солнце стало пробиваться сквозь щели.

Человек взял бумагу и заклеил стекла. Теперь он оказался в полной темноте.

И так он сидел долгое время. Потом в комнату вошла жена, увидела заклеенные окна и ужаснулась.

— Зачем ты это сделал? — спросила она.

— Чтобы не светило солнце, — ответил муж.

— Так ведь будет темно, — сказала жена.

— Да, конечно… — ответил он. — Но так лучше, ибо, не видя солнца, я действительно буду сидеть в темноте, но тогда я по крайней мере не узнаю, что на улице хорошая погода.

— Что ты имеешь против хорошей погоды? — спросила жена. — Хорошая погода создает хорошее настроение.

— Я ничего не имею против хорошей погоды, — сказал муж. — Я вообще не имею ничего против погоды. Я только не желаю знать, какая она.

— Тогда хоть свет включи, — сказала жена. И она собралась это сделать, но муж сорвал лампу с потолка и сказал:

— Я не желаю больше знать и это. Я не желаю даже знать того, что можно включить свет.

Тут жена заплакала.

А муж продолжал:

— Я, собственно, вообще больше не желаю ничего знать.

А так как жена не могла этого понять, она перестала плакать и оставила мужа одного в темноте.

И так он сидел очень долго.

И когда люди, приходившие к ним в гости, спрашивали жену о муже, она объясняла им:

— Понимаете, он сидит в темноте и не желает больше ничего знать.

— Чего он не желает больше знать? — спрашивали люди, и жена отвечала:

— Он не желает знать ничего, совершенно ничего. Он не желает больше знать, что видит собственными глазами. Например, какая на улице погода. Он не желает ничего знать, что слышит. Например, что говорят люди. И он не желает больше ничего знать из того, что знает. Например, как зажечь свет. Вот так-то, — сказала жена.

— Вот оно что, — качали головой люди и перестали к ним приходить.

А человек продолжал сидеть в темноте.

И жена носила ему еду. И она спрашивала:

— Чего ты больше не знаешь?

— Я еще все знаю, — отвечал он ей. И он был очень опечален тем, что знал еще все.

Тогда жена попыталась его утешить и сказала:

— Но ты же не знаешь, какая на улице погода.

— Какая она, я не знаю, — сказал он. — Но я все еще знаю, какой она может быть. Я еще помню дождливые дни, и я не забыл еще и солнечных дней.

— Ты забудешь это, — сказала жена.

И муж ответил:

— Легко сказать. Легко сказать.

И он опять остался в темноте, и жена ежедневно носила ему еду, а он смотрел на тарелку и говорил:

— Я знаю, что это картошка, я знаю, что это мясо, и я знаю, что это цветная капуста; и я всегда буду это знать. И я знаю каждое слово, которое говорю.

И когда в следующий раз жена спросила его:

— Что ты еще продолжаешь знать? — он ответил:

— Я знаю много больше, чем знал раньше. Я не только знаю, какой бывает хорошая и плохая погода, теперь я даже знаю, что такое, когда нет погоды вообще. И я знаю, что когда бывает совсем темно, то темнота эта тоже относительная.

— Но есть вещи, которых ты не знаешь, — произнесла жена и приготовилась уйти, а когда он ее остановил, сказала: — Ты, например, не знаешь, как будет «хорошая погода» по-китайски. — Сказав это, она ушла и закрыла за собой дверь.

Тогда человек, не желавший больше ничего знать, стал думать.

Он действительно не знал китайского, и ему не нужно было говорить: «Я не желаю больше знать и это», потому что этого он еще совершенно не знал.

— Я должен вначале узнать то, чего я не желаю знать! — воскликнул он, распахнул окно и открыл ставни. А за окном шел дождь, и он смотрел на дождь.

Затем он пошел в город, чтобы купить учебники китайского языка. Потом вернулся домой и стал целые недели просиживать за этими книгами. Он рисовал на бумаге китайские иероглифы.

И когда к ним приходили люди и спрашивали у жены про мужа, она отвечала:

— Понимаете, он сейчас учит китайский, вот так-то.

И люди перестали к ним приходить.

Но для того, чтобы выучить китайский, нужны месяцы и годы. И когда он наконец одолел его, он произнес:

— Но я еще знаю недостаточно. Я должен знать все. Лишь тогда я смогу сказать, что не желаю этого больше знать. Я должен знать вкус вина. Я должен научиться по вкусу отличать хорошее вино от плохого. А если я ем картофель, я должен знать, как его выращивают. Я должен знать, как выглядит луна. Иначе я не узнаю, что это луна. И я должен знать, как можно до нее добраться. И я также должен знать названия животных, и как они выглядят, и что они делают, и где они живут.

И он купил книгу о кроликах и книгу о курах. Он купил себе также книгу о диких животных и о насекомых.

А потом он купил книгу о носорогах.

Носорог показался ему красивым животным.

Он отправился в зоопарк и отыскал там носорога. Носорог стоял в загоне и не двигался.

И наш герой ясно увидел, что носорог пытается думать и пытается что-то узнать. И он увидел, какого труда носорогу это стоит.

И всякий раз, когда носорога осеняла идея, он от радости срывался с места, делал в загоне два-три круга и при этом забывал свои мысли и опять надолго останавливался; он стоял так час, другой и вновь начинал носиться, когда его посещала новая идея.

А так как он постоянно начинал свое кружение несколько раньше времени, то идеи к нему не шли.

— Я хочу быть носорогом, — сказал наш герой. — Но сейчас это уже, видимо, поздно.

Он пошел домой и стал думать о своем носороге. И ни о чем другом он больше не говорил.

— Мой носорог, — сказал он, — думает слишком медленно и слишком рано начинает свой бег — все дело в этом.

И он забыл при этом, что он хотел знать, чтобы не желать больше ничего знать.

И он стал жить как раньше. Если не считать того, что теперь он знал еще и китайский.

Корина Бий

© 1974 Éditions Bertil Galland, Lausanne

ГОРОДОК У МОРЯ Перевод с французского Н. Кулиш

Она сидит, зажав в горсть мелкие желтые камешки, вода покрывает ей ноги выше колен. Неподалеку прямо на песке загорает подруга, скучающая и недовольная. Наверно, потому, что не может сегодня купаться.

— Как мне нравится этот цвет! — говорит Маг. — Вон рыбы плавают, пойди посмотри, тут неглубоко. Одна рыба совсем прозрачная, с двумя черными полосками. А вот… о! я вижу еще одну рыбу в выемке скалы. Какая смешная! У нее как будто крылья справа и слева от головы, на теле полосатая тельняшка, нижняя челюсть выпирает… Но ей, по-моему, трудно плавать. Может быть, она ранена? Нет, вряд ли.

Подруга ничего не отвечает. Последний раз отдыхаю с ней… — думает Маг. — Хорошо хоть сегодня вечером или завтра утром приедет знакомая супружеская пара. Им дали наш адрес в туристском бюро. Ведь мы же приехали сюда из Городка у моря.

Подруга поднялась на вершину скалы.

Надеюсь, она сейчас повеселеет. Да, мы приехали издалека, мы побывали в знаменитом Городке[1]. Оставаться там мы не могли, слишком уродливо и грязно там было. Огромная помойка — вот что такое этот Городок! До сих пор у нас о нем не было ни малейшего представления. Мы пытались его вообразить, но никакого образа не возникало. Фотографии не помогали. На фотографиях изображен был только храм-крепость, стоящий среди песков. И как это фотографы ухитряются скрыть уродство, царящее кругом? Ни одного дерева. Терпеть не могу пейзаж без деревьев.