Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 15. Февраль-июнь 1907

• Название: Полное собрание сочинений. Том 15. Февраль-июнь 1907
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

В пятнадцатый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в феврале – июне 1907 года. Основное содержание тома составляют статьи и материалы, связанные с важнейшим в жизни партии событием этого периода – V съездом РСДРП.

---

До сих пор я думал, что г. Кутлер не социалист. Теперь я прихожу к убеждению, что он вовсе не демократ, вовсе не сторонник народной свободы, – настоящей, не взятой в кавычки, народной свободы. Ибо таких людей, которые в эпоху борьбы за свободу объявляют «величайшей несправедливостью» уничтожение того, что губит свободу, гнетет и давит свободу, – таких людей никто еще на свете не соглашался назвать и считать демократами…

Другое возражение г. Кутлера направлено было не против социал-демократа, а против трудовика. «Мне кажется, – говорил г. Кутлер, – что можно представить себе политические условия, при которых проект национализации земли (речь идет о проекте Трудовой группы, и г. Кутлер неточно характеризует его, но не в этом сейчас суть дела) мог бы получить силу закона, но я не могу представить себе в ближайшем будущем таких политических условий, при которых этот закон был бы действительно осуществлен».

Опять удивительно странное рассуждение, и странное вовсе не с точки зрения социализма (ничего подобного!), даже и не с точки зрения «права на землю» или иного «трудового» принципа, – нет, странное с точки зрения той самой «народной свободы», о которой мы слышим так много от партии г-на Кутлера.

Г. Кутлер все время убеждал трудовиков в том, что их проект «неосуществим», что они напрасно преследуют цель «пересоздать в корне существующие земельные отношения» и прочее и т. д. Теперь мы видим ясно, что «неосуществимость» усматривает г. Кутлер не в чем ином, как в политических условиях теперешнего времени и ближайшего будущего!!

Позвольте, господа, но ведь это прямо какой-то туман, какое-то непростительное смешение понятий. Ведь мы здесь потому и называем себя представителями народа, потому и считаемся членами законодательного учреждения, что обсуждаем и предлагаем изменение худых условий к лучшему. И вдруг, когда мы обсуждаем вопрос об изменении одного из самых худых условий, нам возражают: «неосуществимо… ни теперь… ни в ближайшем будущем… политические условия».

Одно из двух, г. Кутлер: либо Дума сама есть политическое условие, – и тогда непристойно демократу приноровляться, подделываться под то, какие еще ограничения могут исходить от других «политических условий». Либо Дума не есть «политическое условие», а простая канцелярия, считающаяся с тем, что угодно или неугодно вверху стоящим, – и тогда нечего нам корчить из себя народных представителей.

Если мы народные представители, тогда мы должны сказать то, что думает и чего хочет народ, а не то, что угодно верхам или каким-то там еще «политическим условиям». Если мы чиновники, тогда, пожалуй, я готов понять, что мы заранее будем объявлять «неосуществимым» то, о чем нам дало понять «начальство», что ему это неугодно.

«…Политические условия»!.. Что это значит? Это значит: военно-полевые суды, усиленная охрана, произвол и бесправие, Государственный совет и иные столь же милые уч-ре-жде-ния Российской империи. Г. Кутлер хочет приспособить свой аграрный проект к тому, что осуществимо при военно-полевых судах, усиленной охране и Государственном совете? Я бы не удивился, если бы за это г. Кутлер был награжден… не сочувствием народа, нет, а… орденом за услужливость!

Г. Кутлер может себе представить такие политические условия, при которых проект национализации земли мог бы получить силу закона… Еще бы! Человек, называющий себя демократом, не мог себе представить демократических политических условий… Но ведь задача демократа, числящегося народным представителем, состоит не только в том, чтобы «представлять себе» всякие хорошие или худые вещи, но и в том, чтобы представлять народу истинно народные проекты, заявления, изложения.

Пусть не вздумает г. Кутлер сослаться на то, что я предлагаю отступать от закона или нарушать его в Думе… Ничего подобного! Такого закона нет, который бы запрещал говорить в Думе о демократии и представлять действительно демократические аграрные законопроекты. Мой коллега, Церетели, не нарушил никакого закона, когда внес декларацию социал-демократической фракции, говорящую и об «отчуждении земли без выкупа» и о демократическом государстве.

А ведь рассуждение г-на Кутлера сводится всецело к тому, что так как у нас государство не демократическое, то не надо нам и аграрных законопроектов вносить демократических! Как ни вертите вы рассуждения г-на Кутлера, ни единого грана иной мысли, иного содержания вы в них не найдете. Так как у нас государство служит интересам помещиков, то нельзя нам (представителям на-ро-да!) и в аграрных проектах писать того, что помещикам неугодно… Нет, нет, г. Кутлер, это не демократизм, это не народная свобода, это нечто весьма и весьма далекое от свободы, недалекое от сервилизма.

* * *

Посмотрим теперь на то, что сказал собственно г. Кутлер об аграрном проекте своей партии.

Г. Кутлер, прежде всего, говоря о земле, возражал трудовикам насчет «потребительной нормы» и насчет того, хватит ли земли. Г. Кутлер взял «норму 1861 года», которая, дескать, еще ниже нормы потребительной, и сообщил, что «по его приблизительному расчету» (Дума об этом расчете ни слова не слыхала и ровнехонько ничего не знает!) даже до этой нормы недостает 30 миллионов десятин.

Я напомню вам, господа, что депутат Кутлер говорил после представителя Трудовой группы Караваева, и возражал именно ему. А депутат Караваев прямо и определенно сказал в Думе и особым письмом в газету «Товарищ» (21 марта) подтвердил публике, что для увеличения крестьянского землевладения до потребительной нормы необходимо до 70 миллионов десятин. Он сказал также, что сумма казенных, удельных, церковных и частновладельческих земель и соответствует этой цифре.

Депутат Караваев источника своих расчетов не указал, Думу с способом получения этой цифры не познакомил. Мой расчет, основанный на точно указанном мною и притом официальном и самом новом издании Центрального статистического комитета, дал цифру более 70 миллионов десятин. Из одних частновладельческих земель свободны для крестьян 72 миллиона десятин, да удельные, казенные, церковные и проч, земли дают более 10 и до 20 миллионов десятин.

Во всяком случае факт остается фактом: возражая депутату Караваеву, депутат Кутлер старался доказать недостаточность земли для помощи крестьянам, но не мог доказать этого, давая голословные цифры и, как я показал, неверные цифры.

Я вообще должен предостеречь вас, господа, от злоупотребления этими понятиями: «трудовая норма», «потребительная норма». Наша, социал-демократическая рабочая партия поступает гораздо правильнее, избегая всех этих «норм». «Нормы» эти вносят нечто чиновническое, канцелярское в живой и боевой политический вопрос. «Нормы» эти сбивают людей с толку и затемняют истинную сущность дела. Переносить спор на эти «нормы», даже вообще толковать о них теперь значит, поистине, делить шкуру медведя, прежде чем он убит, – и притом делить эту шкуру словесно в собрании таких людей, которые, наверное, не будут делить шкуру на деле, когда мы убьем медведя.

Не беспокойтесь, господа! Крестьяне сами поделят землю, когда попадет им в руки земля. Крестьяне легко сумеют поделить землю, – только бы им добыть земли. И не спросят крестьяне никого о том, как им делить землю. Не позволят крестьяне никому вмешиваться в то, как им разделить землю.

Пустые это речи о том, как делить землю. Мы здесь не межевая канцелярия, не землеустроительная комиссия, а политический орган. Мы должны помочь народу решить экономическую и политическую задачу, помочь в борьбе крестьянству с помещиками, как классом, живущим крепостнической эксплуатацией. Эту живую, насущную задачу затемняют разговоры о «нормах».

Почему затемняют? Потому, что вместо настоящего вопроса о том, надо ли взять 72 миллиона десятин у помещиков для крестьянства или нет, обсуждается сторонний и вовсе не важный, в конце концов, вопрос о «нормах». Этим облегчается обход вопроса, уклонение от ответа по существу. Споры о трудовой и потребительной и какой там еще норме запутывают настоящее ядро вопроса: надо взять 72 миллиона десятин помещичьей земли для крестьян или нет?

Пытаются доказать, достаточно или недостаточно земли для той или иной нормы.

К чему эти доказательства, господа? К чему эти пустые речи, эта мутная вода, в которой кое-кому легко ловить рыбу? Разве не ясно само собой, что на нет и суда нет, что крестьяне хотят земли не выдуманной, а очень хорошо им известной соседней помещичьей земли? И надо говорить не о «нормах», а о помещичьей земле, не о том, достаточны ли всякие там нормы, а о том, сколько помещичьей земли. Все остальное – простые увертки, отговорки, даже попытки засорить глаза крестьянам.