Райчел Мид - Серебряные тени

• Название: Серебряные тени
• Автор: Райчел Мид
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87028-8

Сидни Сейдж силком увозят в центр перевоспитания алхимиков. Руководство недовольно ее романом с Адрианом, а также дружбой с подопечными вампирами.

Связь с ее возлюбленным потеряна – он больше не может проникать в ее сновидения, потому что Сидни вот уже несколько дней держат в состоянии бодрствования. Но девушка ведет свою игру, не сдается и даже поддерживает заключенных, в то время как потерявший с ней связь Адриан все больше уходит в депрессию. Тотальный контроль алхимиков не может разрушить узы, возникшие между Адрианом и Сидни, но что же будет дальше?

Пятая книга цикла «Кровные узы» – впервые на русском языке!

---

Но я не могла отмахнуться от их предложения – ведь в таком случае я буду нормально спать и видеть сны! Я сумею найти контакт с Адрианом и прорвусь еще дальше, как минимум узнаю, что он в порядке… если меня не разрушит перевоспитание. Увы, я могла лишь предполагать, какие психологические приемы тюремщики используют в моем запущенном случае, но стопроцентной уверенности у меня не было. Выдержу ли я новые? Уберегу ли собственный разум или меня настроят против всех моих принципов и против тех, кого я люблю? Вот в чем заключался риск ухода из камеры. Кроме того, я не сомневалась, что у алхимиков есть препараты и методы, давящие на мозг, и подопытный просто усваивает все, что нужно. Хотя я, пожалуй, защищена от этой опасности, поскольку еще на свободе я регулярно колдовала… но какой-то риск в моем случае все-таки имелся. А еще меня очень беспокоило, что я окажусь уязвимой. Единственный известный мне способ защититься от принуждения заключался в изготовленном мною снадобье. Я успешно применила средство на одном человеке – но не на себе.

Дальнейшие размышления мне пришлось отложить: меня затопила усталость. Видимо, на сей раз разговор был закончен. Я понимала, что сопротивляться бесполезно, и растянулась на полу, отдаваясь во власть вязкого сна, погребающего мысли о свободе. Но прежде чем препарат меня отключил, я мысленно произнесла любимое имя, используя его в качестве талисмана, дарующего мне силу и надежду.

Адриан!..

* * *

Когда я очнулась, то обнаружила в камере еду. Это была обычная овсянка, которая продается в коробках и заливается кипятком. Думаю, в ней содержались витамины и микроэлементы, снабжавшие мой организм небольшим количеством энергии. Однако назвать еду горячей было бы преувеличением: овсянка оказалась чуть-чуть теплой. Вероятно, алхимики решили, что заключенному незачем наслаждаться аппетитными блюдами. Но, несмотря на всю безвкусность кашицы, я механически ее хлебала, помня, что мне понадобятся силы, когда я обрету свободу.

«Если я выберусь отсюда».

Предательская мысль возникла прежде, чем я успела ее подавить. Давнишний страх незаметно подтачивал меня изнутри. Меня снедала пугающая вероятность того, что меня будут держать здесь вечно и я никогда не увижу тех, кого люблю: Адриана, Эдди, Джилл… никого из них. И я никогда не буду колдовать. Никогда не прочту ни единой книжки. Вот что причинило мне сегодня особенно сильную боль: хотя мечты об Адриане и скрашивали мое существование, я готова была пойти на убийство, лишь бы получить возможность почитать! Все, что угодно, даже глупый макулатурный романчик! Я бы с радостью проглотила журнал или брошюру – тогда тьма и стальной женский голос были бы мне нипочем.

«Соберись, Сидни, – приказала я себе. – Ради себя. Вытерпи – ради Адриана. И подумай, на что бы он пошел ради тебя?»

Верно! Где бы он ни находился – оставался ли в Палм-Спрингсе или куда-то переехал – я не сомневалась, что Адриан никогда меня не предаст. Значит, мне необходимо ответить ему тем же. Надо готовиться к тому моменту, когда мы будем вместе, – и надеяться на воссоединение.

«Centrum permanebit». Латинские слова прозвучали у меня в голове, укрепляя меня. В переводе они означали «центр устоит» – и были отголоском стихотворения, которое мы с Адрианом однажды прочли вместе. «Теперь центр – это мы, – подумала я. – И я устою во что бы то ни стало».

Я завершила свою скудную трапезу и попыталась ополоснуться над крохотной раковиной в углу камеры, ощупью найдя место, где она располагалась – как раз рядом с унитазом. Настоящая ванна или душ были исключены (хотя мои тюремщики пытались использовать их как приманку), и я ежедневно (по крайней мере, убеждая себя, что уже наступил день) обтиралась грубым куском ткани, намоченным в ледяной воде, от которой пахло ржавчиной. Какое унижение! Я знала, что алхимики наблюдают за мной через инфракрасные камеры, но тешила мыслью, что сохраняю человеческий облик и не зарастаю грязью. Я не доставлю своим тюремщикам такого удовольствия. Я останусь человеком, хоть именно этот пункт и служил основой для всех обвинений, которые против меня выдвигались.

Приведя себя в относительный порядок, я свернулась у стены калачиком, стуча зубами и дрожа от холода. Моя мокрая кожа еще не высохла. Смогу ли я когда-нибудь согреться?

– Мы побеседовали с твоим отцом и сестрой, Сидни, – внезапно объявил голос. – Они очень переживали из-за того, что ты не пожелала с ними встретиться. Зоя плакала. Ты причинила им боль, Сидни.

Я поморщилась, жалея о том, что подыграла алхимикам. Теперь они вообразили, что тактика с использованием моих родных дала веский результат. С чего они предположили, будто мне захочется сближаться с людьми, которые меня здесь заперли? Единственная родня, с которой я хотела бы увидеться, – мама и старшая сестра. Но они наверняка не числились в списке избранных, допущенных к алхимическим тайнам, особенно если мой папа добился своего в процедуре развода. Вот о разрешении этой проблемы мне действительно хотелось бы что-то узнать, но я не собиралась демонстрировать свою слабость.

– Разве ты не сожалеешь о том, что причинила им боль, Сидни? – бубнил голос.

– По-моему, Зое и папе следует сожалеть о той боли, которую они причинили мне, – вырвалось у меня.

– Ты ошибаешься, Сидни, – утешительным тоном произнес голос.

Я промолчала. Теперь мне захотелось дать по физиономии алхимическому начальству, хоть мне и не свойственно прибегать к грубой силе.

– Твои родные поступили так, чтобы помочь тебе, Сидни. Мы все стараемся тебе помочь. Они были бы рады объясниться с тобой.

– Ага, – проворчала я. – Если вы вообще с ними говорили.

Я уже презирала себя. Почему я им подыграла? А сейчас я расплачиваюсь.

Надо полагать, они ликуют.

– Зоя спросила, можно ли принести тебе ванильный латте с обезжиренным молоком, когда она придет тебя навещать. Мы ей, разумеется, разрешили. Мы целиком за цивилизованную встречу: чтобы вы сели и по-настоящему побеседовали. Тогда твои близкие успокоятся, а твоя душа исцелится.

Мое сердце отчаянно колотилось, но это никак не было связано с обещанием кофе. Голос вновь подтвердил свое заманчивое предложение.

Настоящее свидание – за столом, с кофе… Оно должно состояться вне камеры. Если допустить толику истины в моей фантазии, то я уверена лишь в одном: алхимики, конечно, не приведут папу и Зою в тюремные застенки.

Не то чтобы моей целью была встреча с родными, но я намеревалась вырваться отсюда. И я по-прежнему считала, что смогла бы оставаться здесь вечно – выдержать все алхимические испытания. И не обманывала себя. Но что мне даст подобное упрямство? Я докажу свою выносливость и непокорность… Я ими горжусь, а они никак не приближают меня к Адриану. Чтобы попасть к Адриану и моим друзьям… мне необходимо видеть сны. Поэтому сейчас – в первую очередь – мне важно избавиться от дурмана и дремотного состояния.

И это еще не все. Если я окажусь вне тесной камеры, мне, возможно, удастся использовать магию. Кто знает, может, я даже догадаюсь, куда они меня спрятали. И тогда-то я освобожусь.

Но сначала мне надо выйти отсюда – хотя бы ненадолго. Я считала, что пребывание в клетке являлось испытанием моего мужества, но неожиданно я подумала, что подлинным испытанием моей отваги станет выход из нее.

– Тебе этого хотелось бы, Сидни? – Теперь в голосе появились явные нотки возбуждения, почти нетерпения, которые совершенно не вязались с тем высокомерным и властным тоном, к которому я привыкла. Им еще никогда не удавалось добиться от меня такого жаркого интереса. – Тебе хотелось бы сделать первые шаги к очищению своей души – и встрече с родными?

Сколько времени я прозябала к одиночной камере, то проваливаясь в забытье, то разлепляя веки и таращась в темноту? Щупая свой торс и руки, я чувствовала свою худобу: такая сильная потеря веса должна занимать недели. Или месяцы… я понятия не имела. А пока я здесь, мир живет без меня: мои друзья и масса других людей… они просто во мне нуждаются.

– Сидни?

Не желая показаться слишком заинтересованной, я решила тянуть время.

– А можно ли вам доверять? Откуда я знаю, позволите ли вы мне увидеться с моими близкими, если я… встану на путь очищения?

– Зло и обман нам чужды, – ответил голос. – Мы любим свет и честность.

«Опять ложь!» – мысленно возмутилась я. Они врали мне много лет, представляя хороших людей чудовищами, пытаясь диктовать мне свои жизненные правила и установки. Но это не имеет значения. Мне плевать, сдержат ли они свое слово относительно моих родственников.

– А у меня будет… настоящая кровать? – спросила я чуть дрогнувшим голосом.

Да… алхимики сделали из меня превосходную актрису, и сейчас обучение работало против них.

– Да, Сидни. И кровать, и одежда, и вкусная еда. И люди, с которыми можно будет общаться, – они помогут тебе, если только ты прислушаешься к ним.