Ирина Щеглова - Большая книга ужасов 2016

• Название: Большая книга ужасов 2016
• Автор: Ирина Щеглова
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-83995-7

Елена Арсеньева «Демоны зимней ночи»

Не каждому удается запомнить свою смерть – а вот Валюшка запомнила. Девочка погибла, получив по голове сосулькой и замерзнув в сугробе… а потом очутилась в прекрасном дворце. Стены его были выложены плитами из разноцветного льда и украшены скульптурами животных, с потолка свисали хрустальные нити, издающие чудесный перезвон… И Валюшку тут ждали как почетного гостя. Девочка попыталась понять, что происходит. Ведь мертвой она себя не чувствовала, а волшебное место, в котором она вдруг оказалась, чем дальше, тем меньше походило на сказочный дворец…

Светлана Ольшевская «Черное сердечко»

Так уж сложилось: я не привыкла считать себя красавицей. И отношения с молодыми людьми меня интересовали не сильно. Так что сердечко у гадалки я взяла просто за компанию. Эта странная цыганка уже предсказала будущее Наташе и Нике – и так, словно действительно знала, что лежит у моих подруг на сердце. Но, увидев черное сердечко, которое я вытащила из ее коробки, гадалка рассказывать мне о суженом отказалась. Явно испугавшись чего-то, она подобрала юбки – и исчезла в толпе. А буквально через пару дней я познакомилась с Вадимом. И сразу поняла: вот он, принц, которого я ждала…

Ирина Щеглова «Ловцы теней»

Маша Потемкина почти привыкла к тому, что является проводником мертвых. Что каждую ночь ей снятся неприкаянные, потерявшиеся души – и она должна отвести их к Границе, помочь им найти правильный путь и защитить от опасностей Междумирья. Но вот силы, у которых девушка не раз и не два отнимала добычу, открыли на нее охоту. Сны Маши становятся кошмарами и все настойчивей вторгаются в реальность. Кажется, она теряет память и теряет собственную личность… Верная подруга Ольга предлагает Маше рискованный план. Но ведь Ольга – обычный человек, чем она сможет помочь ей, да и имеет ли Маша право втягивать ее в свои неприятности?!

---

Доктор испуганно отпрянул и воскликнул:

– Да ты что? Вода чуть теплая! Температуры тела! – И в доказательство поболтал в ковше пальцем.

– Нет! – Валюшка билась в ванне так, что Марина Николаевна с трудом могла ее удержать. Игла выскочила из вены – и мгновенно стало легче.

Валюшка затихла, но дышала тяжело, испуганно.

– Капельница! – испуганно вскрикнула Марина Николаевна, но доктор махнул рукой:

– Не надо.

Посмотрел Валюшке в глаза и тихо сказал:

– Воду больше лить не буду, успокойся. Но я сейчас до твоей руки кончиком пальца дотронусь. Если что-то неприятное почувствуешь, скажи. Договорились?

Валюшка осторожно кивнула.

– Ой, – шепнула Марина Николаевна.

– Ничего, ничего, – буркнул доктор. – Я тихонечко.

В следующий миг Валюшке показалось, что ее руку прижгли горящей сигаретой.

– А-а! Больно! – завопила она.

Доктор отскочил так стремительно, что ударился спиной о стену.

– Господи, у нее ожог! – вскрикнула Марина Николаевна.

Валюшка плакала от ужасной боли, кусала губы.

Доктор, тихо вздыхая, достал из кармана тюбик с какой-то мазью, выдавил немного на руку Валюшке, стараясь не коснуться ее пальцем.

Стало получше. Валюшка перевела дыхание и улыбнулась.

– Да ты моя деточка! – всхлипнула Марина Николаевна. – Да ты моя маленькая!

Потянулась было обнять Валюшку, но доктор так шикнул, что она отпрянула и даже убрала руки за спину.

– Слушай, девочка, нужно температуру тебе измерить, – сказал доктор. – Сейчас опущу в воду термометр, сама его под мышку возьмешь?

– Ага, – прохрипела Валюшка.

Пока она держала термометр, доктор и Марина Николаевна о чем-то шептались. О чем именно, Валюшка, конечно, не знала, но можно было не сомневаться: это имеет отношение к ней.

Наконец она подала термометр доктору.

Тот взглянул и спросил Марину Николаевну:

– А он исправный был?

– Конечно.

– Дайте другой, – велел доктор. – А лучше сразу два. Для чистоты эксперимента.

Теперь Валюшка сидела с двумя термометрами, а доктор и Марина Николаевна на нее смотрели.

Потом они уставились на градусник, переглянулись…

– Загадочно, – пробормотал доктор. – То есть вообще температура не поднимается. Даже не шевелится. Даже до начала шкалы не доползла. Что ж нам с тобой делать, а? Как тебя зовут, кстати?

– Валентина Морозова, – сказала Валюшка.

Марина Николаевна тихо ахнула.

– Морозова?! – воскликнул доктор. – Символично!

Скрипнула дверь, и раздался Лёнечкин шепот:

– На двенадцатой плеши мороз лопается.

– Чего?! – испуганно обернулся доктор.

– Когда стоят лютые холода, – пояснил Лёнечка, – надо насчитать с вечера двенадцать лысых поименно, назвав последним самого лысого, у которого голова как ладонь, от бровей до затылка: на нем-то мороз и лопнет!

– Слушай, парень! – неприветливо сказал доктор. – А не пойти ли тебе отсюда… лысых искать? А?

Дверь снова заскрипела, закрываясь.

* * *

Конечно, Валюшка и раньше бывала в больницах. Не часто, но бывала. Например, детдомовских строем водили к зубному врачу или флюорографироваться. И Валюшка думала, что все больницы огромные, со множеством кабинетов, врачей и пациентов. Но то место, куда она попала, было совершенно другим.

Оказывается, когда-то здесь размещалась небольшая больница. Но врачи жить в Городишке не хотели, вдобавок здание обветшало до крайности… Его все собирались отремонтировать, даже стеклопакеты вставили в окнах по фасаду, а другие стороны здания не тронули, так что в некоторых палатах или кабинетах одно окно могло оказаться со старыми деревянными рамами, все затянутое белыми морозными узорами, а одно – чистенькое, со стеклопакетом.

А потом начальство вдруг решило, что проще и дешевле больницу закрыть. Так что в Городишке остались только лаборатория для сдачи экстренных анализов и приемный кабинет терапевта. Ну и еще старый-престарый морг. Иногда туда на время отвозили кого-нибудь из умерших городишкинцев – скажем, в летнюю жару, чтобы перебыл до дня похорон. А вообще-то после закрытия больницы там до сих пор хранились четыре мертвых тела каких-то неизвестных бродяг – «подснежников», как называл их доктор Михаил Иванович Потапов. Хоронить их не хоронили – не на что было, денег в городском бюджете на это не имелось. Сан Саныч Черкизов, начальник полиции, впрочем, не терял надежды найти родственников этих людей, куда-то посылал казенные письма, ну а пока покойники оставались под присмотром санитара, а по совместительству сторожа морга Ефимыча.

Ефимыч, надо сказать, не очень-то хотел, чтобы родственники «подснежников» нашлись. Он к своим «постояльцам» уже привык и даже придумал им не то имена, не то прозвища: Бородач, Старикан, Конопатая Толстуха и Пятнистая Молчунья. Когда Валюшка спросила, почему он дал этой последней такое странное прозвище, Ефимыч словоохотливо пояснил, что бедняжка вся покрыта разноцветными синяками. Оттого она и Пятнистая.

– Ну а Молчунья, сама понимаешь, потому, что вообще все постояльцы мои не больно-то разговорчивы, – добавил Ефимыч.

Семьи у него не было. Жил при больнице: после того как его дом несколько лет назад сгорел, больше податься Ефимычу было некуда. Вместе с ним в той же каморке рядом с моргом приютился и приблудившийся Лёнечка.

Обязанности терапевта исполнял доктор Михаил Иванович Потапов. Также он мог вскрыть флегмону, вправить и зафиксировать вывихнутую конечность, остановить кровотечение, удалить зуб, зашить рваную рану, а заодно – вернуть к жизни замерзшего человека.

В этом Валюшка убедилась на собственном опыте!

Марина Николаевна принимала анализы в маленькой лаборатории, а еще помогала доктору Потапову на приеме пациентов.

Через день-два после того, как нашли Валюшку, приехал врач из Нижнего Новгорода – тоже специалист по обморожениям. Он одобрил действия Потапова и хотел было увезти Валюшку в городскую больницу, но, узнав некоторые детали, отступился и отбыл, пообещав справляться о ее состоянии по телефону и поручив ее заботам доктора Потапова и Марины Николаевны. До лучших времен, как он выразился.

Приезжали также из детдома, куда о месте нахождения беглянки Валентины Морозовой сообщил по долгу службы Сан Саныч; порадовались, что девочка нашлась, немножко поругали за побег, однако с собой также забирать не стали – по той же причине, что и городской доктор. И тоже оставили возвращение Валюшки до каких-то лучших времен.

– Объяснить это явление невозможно, но, если мы его наблюдаем, в него придется поверить, – так говорил доктор Михаил Иванович о том, что произошло с Валюшкой. А произошло с ней всего-навсего «глобальное охлаждение организма, вызвавшее температурные аномалии». Так это называл доктор. А говоря по-человечески – во время своего лежания в сугробе Валюшка до такой степени переохладилась, что нормально чувствовала себя теперь только в холоде. Скажем, плюс 10 – это для нее была жарища невыносимая, от которой Валюшке хотелось натурально лечь и умереть. Все, что ниже, ей вполне годилось – и чем ниже, тем лучше. Именно поэтому ее не забрали ни в областную больницу, ни в детдом. Не строить же там для нее, в самом-то деле, особые морозильные комнаты!

И Валюшка, и Михаил Иванович, и Марина Николаевна иногда начинали раздумывать, как же она будет жить, когда весна настанет, а затем и лето, однако доктор твердо верил, что организм Валюшки рано или поздно приспособится к окружающей температуре и все в нем придет в норму. То есть вполне можно было надеяться на те самые лучшие времена.

Однако, если честно, Валюшка предпочла бы, чтобы они не наступили. Ни ехать в больницу, ни в детдом возвращаться ей решительно не хотелось!

Марина Николаевна сначала думала забрать Валюшку жить к себе, однако по некоторым обстоятельствам сделать этого не удалось. Ведь никто из соседей (а жила Марина Николаевна в одном из немногих городишкинских многоквартирных домов со всеми удобствами и собственной котельной) не одобрил бы, если бы в их доме вдруг взяли да отключили отопление! Так что во всей квартире Марины Николаевны было только одно место, где Валюшка хорошо бы себя чувствовала: в холодильнике.

Но там она просто-напросто не поместилась бы.

А вот в больнице отопления не было аж с прошлого года. Перемерзли трубы – ну и перемерзли. Ничего ремонтировать в этом никому особо не нужном здании не стали, да и денег лишних не нашлось. В кабинете терапевта и маленьком коридорчике около него стояли калориферы, а еще один обогреватель поставили было в курятнике Ефимыча, да он вскоре сломался.

Надо сказать, что, когда дом Ефимыча сгорел, из всего добра ему удалось спасти только трех кур и петуха. Их сторож забрал с собой и устроил в опустевшей бухгалтерии птичник. Честное слово: на двери до сих пор висела тусклая табличка с надписью «Бухгалтерия», а из-за двери раздавалось суетливое кудахтанье.