Е. Хамар-Дабанов - Проделки на Кавказе

• Название: Проделки на Кавказе
• Автор: Е. Хамар-Дабанов
• Издательство: Ставропольское книжное издательство
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1986

Хамар-Дабанов Е. Проделки на Кавказе: Роман.— Ставрополь: Кн.изд-во, 1986.—256 с В пер.: цена 1 р. 30 к. 50 000 экз.

Роман-памфлет «Проделки на Кавказе» был опубликован в 1844 году и с тех пор не переиздавался. Почти весь тираж по распоряжению на­чальника штаба Отдельного корпуса жандармов Л. В. Дубельта был изъят из продажи и уничтожен. Но несколько экземпляров сохранилось до наших дней.

Хамар-Дабанов — псевдоним Е. П. Лачиновой, жены генерала Н. Е. Ла­чинова, служившего в Кавказском отдельном корпусе. Описываемые события происходят в годы покорения Кавказа и присоединения его к России.

---

грабят их, ссорят, подкупают руку сына против отца, жены против мужа...»

Другой «благодетельной» целью колониальной политики царизма был постулат правительства о том, что Россия несет культуру темным, невежественным народам. Министр народного просвещения С. С. Уваров (с которым мы уже встречались в начале статьи) рекомендовал деятелям просвещения не скупиться на темные краски При описании отсталости «инородцев». И официальная печать распространяла о горцах самые нелепые слухи.

Классики русской литературы развенчивали эти слухи, создавая прекрасные, незабываемые образы горцев (Аммалат-бек А. А. Бестужева-Марлинского; Казбич, Бэла, Мцыри М. Ю. Лермонтова). Но автор «Проделок на Кавказе» идет дальше. Он открыто восхищается не отдельными личностями, а целым народом: «Воля ваша, я люблю их дикую честность! Возьмите черкеса, разберите его как человека — что это за семьянин! Как набожен! Он не знает отступни­чества, несмотря на тяжкие обряды своей веры. Как он трезв, целомудрен, скромен в своих потребностях и жела­ниях, как верен в дружбе, как почтителен к духовенству, к старикам, к родителям! О храбрости нечего и говорить— она слишком известна. Как слепо он повинуется обрядам старины, заменяющим у них законы! Когда же дело обще­ственное призовет его к ополчению, с какою готовностью покидает он все, забывает вражду, личности, даже месть и кровомщение!

Черкесов укоряют в невежестве; но взгляните на их са­доводство, ремесла, особенно в тех местах, где наша об­разованность не накладывала просвещенной руки своей, и вы согласитесь со мною, что они не такие звери, какими привыкли мы их почитать».

Это было счастьем русского народа того времени, что в его среде находились смелые люди, которые, подобно ав­тору разбираемой книги, раскрывали читателям глаза на истинную суть событий.

На Кавказе царизм вел жестокую войну с горцами, и русский человек не побоялся смело сказать об этом, бро­сить гневные слова обличительной правды в лицо само­державия. В книге есть примеры того, как по указанию царских генералов, желавших не славы России, нет! — а новых чинов и наград, предпринимались ненужные походы в уже замиренные аулы, лишь бы донести в Петербург о новой «грандиозной победе».

Ни в одной из книг, ранее или позднее написанных в эпоху царизма, вы не встретите столько примеров жесто­кости со стороны царских генералов.

«Два казака подъехали; один, корча горца, мастерски передразнивал звуки черкесского языка; другой, искусно коверкая русский язык, представлял переводчика.

— Здорово, Алим! Откуда явился? — спросил Алек­сандр, улыбаясь. Казак поклонился по черкесскому обы­чаю, пробормотав какие-то черкесоподобные звуки.

Мнимый толмач перевел их так:

— Алим сказал — из немецкого окопа.

...Александр, смеясь, заметил брату вполголоса:

— Какие шельмы! Ко всему приложат; в Прочном Окопе все немцы, как и по всему нашему флангу.— Потом обратился опять к переводчику: — Ну, а генерал-то здоров? Доволен ли нашим сегодняшним делом?

Толмач передал слова капитана Алиму; последний про­бормотал что-то. Переводчик сообщил это следующим об­разом:

— ...Алим говорит, генерал очень сердис на капитан, сказал — фу, черт! До сорок тел убитых черкес и башка не привозил; что бы велел казак голова руби и притрочить к седло; да еще черкес пятнадцать ранен; взял в плен, на кой черт их? Голова долой и мне прислал!»

Непосвященный человек вряд ли что-нибудь поймет из этого диалога. Но современники, особенно причастные к Кавказской войне, понимали, что речь тут идет о страш­ном обычае, который завел начальник правого фланга Кав­казской линии генерал Г. X. Засс (он был из немцев, от­того и название «немецкий окоп»). Он приказывал каза­кам отрезать у убитых черкесов головы и затем, как писал С. Голубов в книге «А. А. Бестужев-Марлинский»1, отсылал их в Берлинскую академию наук для исследований.

Осуждая колониальную политику царизма, автор, это видно из многих примеров, оправдывает героическую борь­бу горцев за свою независимость.

Сегодня читатель знает и то, что борьба эта велась под лозунгами газавата—«священной войны» мусульман про­тив «неверных», то есть имела и свою оборотную сторону: сопровождалась разжиганием непримиримой религиозной и национальной вражды, была объективно направлена на сохранение обветшавших устоев феодализма.

Стоит ли упрекать Е. Хамар-Дабанова за то, что он не разглядел этого?

Автор «Проделок на Кавказе» увидел в жизни к изо­бразил в романе другое, в том числе «храброго и честного кабардинца» Пшемафа, верой и правдой служащего Рос­сии, потому что русские для него «более чем родные» и не делают различия между ним и собою; увидел русского офи­цера Пустогородова, любовно воспитывающего двух пре­данных ему горских детей. Нет, не Россия — против горских народов, но русские и горцы — против политики царизма, против бесчеловечности: вот мысль автора.

Нельзя требовать от Е. Хамар-Дабанова такого же взгляда на описываемые им события Кавказской войны, каким владеет читатель полтора века спустя. Книга откры­вала глаза современникам на актуальные тогда вопросы. Например, о том, почему же эта война длится так долго.

1 Голубов С. Бестужев-Марлинский. М., Мол. гвардия, 1960, с. 340.

Из журналов того времени ответа на этот вопрос получить было невозможно. Все они были наводнены побед­ными реляциями с фронта и то и дело сообщали о разгроме огромных сил горцев, о покорении десятка племен.

Возникал законный вопрос: если на фронте такие успе­хи, почему же война никак не закончится?

«Приезжие на Кавказ,— пишет автор,— обыкновенно расспрашивают об образе войны с горцами; иные, зная об ежегодных потерях, поносимых войсками, вдруг очень про­сто спрашивают у вас: «Какой результат этих вечных эк­спедиций?»— и тем затрудняют даже штаб-офицера Гене­рального штаба. Впрочем, в таких случаях принята общая формула для ответа; вот она: «Слишком долго и много­сложно объяснять все блистательные результаты».

Но автор не побоялся «долго и многосложно объяснять» это. Не побоялся перед лицом всей царской цензуры прямо сказать о том, что успехи Кавказской войны далеко не такие блестящие, как пытается это представить военное министерство, что они надуманны. А победные реляции зачастую вымышлены!

В главе «Кавказский Фуше» Александр Пустогородов достает через торговца-армянина одно из уже готовых до­несений о том незначительном деле, в котором сам участ­вовал, и вслух читает друзьям, которые также были его свидетелями. Все возмущены ложью кордонного начальни­ка, и один из друзей Пустогородова, горец Пшемаф, во­склицает:

«—Делать нечего! Хотя позорно черкесу быть доносчи­ком, но на первом инспекторском смотру буду жаловаться.

— Сделаете только себе вред,—примолвил Пустого­родов.

— Каким же образом? Разве я не имею явных, неоспо­римых доказательств, что все это лишь наглое вранье?

— Оно так! Да ведь это донесение пойдет от одного начальника к другому, следственно, уважив вашу жалобу, всякий из них должен сознаться официально, что дался в обман! Притом все прикомандированные читали донесе­ние: их личная выгода поддерживать написанное. Но нако­нец— положим, вы вселите сомнение, захотят узнать исти­ну, пришлют доверенную особу: кордонный начальник в угоду ей импровизирует экспедицию, в которой доверенное лицо будет участвовать. Блистательное представление о нем, искательность кордонного начальника поработят при­знательную душу приезжего, и этот напишет: «Хотя доне­сение несколько и хвастливо, но дело, однако, было точно славное! Достоверного узнать я не мог ничего по причине различных показаний допрашиваемых». Кончится тем, что Вы останетесь в дураках, приобретете много врагов; а вы­мышленные подвиги кордонного будут по-прежнему печа­таться в «Allgemeine Zeitung».

Это даже не сатира! Это был рисунок с натуры.

Почему же офицерам и генералам пришлось сочинять надуманно-хвалебные реляции?

Потому что во главе Кавказской армии, ее отдельных полков и подразделений стояли в этот период бездарные в военном отношении генералы, которые при всем своем желаний не могли добиться успеха. И автор не один раз показывает примеры таких безуспешных попыток.

И второе. Потому что обилию реляций способствовала новая тактика ведения боя.

Советская историческая наука делит Кавказскую войну на три этапа. Действие романа «Кавказские проделки» от­носится ко второму этапу войны, когда генерала А. П. Ер­молова, связанного с декабристами, сменил на посту глав­нокомандующего генерал И. Ф. Паскевич.

Произошла смена руководства и у соперников. Во главе освободительного движения горцев Кавказа встал Ша­миль— выдающийся государственный и военный деятель, при котором антиколониальное движение в Чечне и Даге­стане приобрело особенно большой размах.