Константин Соловьёв - "Господин мертвец"

• Название: "Господин мертвец"
• Автор: Константин Соловьёв
• Жанр: Боевая фантастика

---

На выручку Дирку пришел Мертвый Майор. В него самого вцепилось несколько французов, болтавшихся на нем словно псы на медвежьей туше. Мертвый Майор, не обращая на них внимания, бросился на помощь командиру. Топор в его руках был погнут, точно побывал на наковальне, но «Висельник» держал его крепко, и уже заносил над головой, чтобы одним ударом отправить отвратительное чудовище в те места, из которых оно появилось. Как и Дирк, он был обманут кажущейся неповоротливостью противника. Дирк крикнул ему, предупреждая, но поздно – великан, быстро повернувшись, встретил Мертвого Майора ударом локтя. Звук этого удара походил на тот, что случается, когда орудийный снаряд соприкасается с танковой броней. Утробный стальной звон, столь низкий, что у всякого, оказавшегося поблизости, начинают ныть и вибрировать корни зубов. Этот удар отправил Мертвого Майора в воздух, приподняв над землей на добрых полтора метра. Французам, которые висели на нем, пытаясь проткнуть ножами, пришлось еще хуже – когда Мертвый Майор врезался в стену, оставив в ней приличных размеров вмятину, некоторые из них лопнули кровавыми медузами.

На помощь Жареного Курта рассчитывать не приходилось, французы зажали его в углу, беспрерывно атакуя. Они действовали слаженно и в полном соответствии с общепринятой тактикой – штурмовую группу надо разбить на части и уничтожать их одну за другой, начиная с самой опасной ее составляющей. Дирк попытался выбраться из смертельных объятий французского великана, но это было равносильно попытке разорвать свое туловище пополам. В его противнике была заключена сила, превосходящая даже его собственную. Сила, невозможная для обычного смертного. Прижатый к его огромной груди, Дирк слышал мерные удары сердца в ней. Кто бы ни наградил этого выродка чудовищной силой, это была не Госпожа, в этом он не сомневался.

Сталь доспехов заскрипела и поддалась, прогибаясь внутрь. Ей оставалось совсем немного. После чего она сомнется, раздавив тело, заключенное в сером доспехе. И он даже не почувствует боли, когда его кости и внутренности превратятся в подобие однородных мясных консервов.

Дирк резко откинул голову назад, надеясь стальным затылком шлема размозжить противнику лицо, но тот был слишком хитер или слишком опытен, чтобы попасться на подобный прием. Зато Дирк увидел скользнувшие в небе короткие серые тени. Их было много, пять или шесть, и они неслись над землей бесшумно, параллельным курсом, как странной формы птичий косяк. Дирк еще не понял, что это, а тело уже отреагировало, быстро опустив голову вниз. В некоторых вещах тело разбиралось куда лучше медлительного разума.

Небо над ними разорвалось несколькими резкими хлопками, которые на короткий миг заставили все прочие звуки отступить. А потом пролилось вниз страшным стальным дождем.

Дирк слышал, как закричали французы, прижавшие к стене Жареного Курта. И видел, как форменное синее сукно их мундиров на плечах и спинах обращается рваной бахромой, сквозь которую можно рассмотреть развороченные мышцы и обнаженные кости. Смерть хлестнула сверху, и под ударом ее лап вскипела земля в траншее – словно по ней, как по устью пересохшей реки, вдруг устремился сметающий все на своем пути поток. Деревянные щиты трещали и рвались на части. Маскировочные сети превращались в лоскуты, парящие в небе подобно морским скатам. «Гочкиссы» тревожно зазвенели на своих позициях, задетые невидимыми когтями. Плоть поддавалась им куда легче.

Дирк тоже ощутил прикосновение стального дождя, его доспехи загудели, отражая десятки одновременных попаданий. Как кастрюля, в которую бросили горсть фасоли. Хорошо, что он успел опустить голову, иначе несколько осколков могли попасть в глазницы шлема. Осколков было много, Юльке метнул не меньше полудюжины гранат, рассчитав время запала таким образом, чтобы те взорвались в воздухе, накрывая все находящиеся на позиции лавиной осколков. Все живое, что не успело скрыться, оказалось на пути у этой лавины, и теперь агонизировало. Граната не предназначена для того чтобы убить человека. В этом механизме заложена другая цель. Сотни высвобожденных взрывом осколков ищут незащищенную человеческую плоть и рвут ее десятками глубоких порезов, превращая в лохмотья одежду и то, что укрывается под ней. Их силы недостаточно, чтобы пробить каску, но они находят уязвимые места, которых так много в человеческом теле, и превращают его в кричащую от боли куклу, истекающую кровью и неспособную взять в руки оружие. Такой человек перестает быть солдатом.

Дирк почувствовал, что сила, пытавшаяся превратить его в лепешку, слабеет и, воспользовавшись этим, освободил одну руку. Он ударил локтем назад, вслепую, туда, где должен был находиться живот великана. И по тому, как вооруженный шипом локоть ушел в слой чего-то плотного, но податливого, понял, что попал.

Великан заревел от боли, и этот рев, проникая в уши, грозил разорвать голову на черепки. Он выпустил Дирка, «Висельник» упал на землю, быстро разворачиваясь для следующего удара. Гранаты Юльке не пощадили чудовище, сняв с его головы половину скальпа, теперь висящую кроваво-красной тряпкой на лице. Там, где прежде был лоб, виднелась покатая обнаженная кость, и Дирк машинально отметил, что даже строение черепа у этого великана не похоже на человеческое. Один глаз исчез, вместо него остался хлюпающий серый провал, внутри которого можно было различить остатки роговицы. Могло показаться, что глаз попросту лопнул и втянулся сам в себя. Левую щеку срезало осколками, лицо великана было искажено уродливой ухмылкой вроде тех, которые обычно рисуют на огородных пугалах.

Любой человек на его месте уже впал бы в спасительный шок, обратившись бесчувственным телом. Но запас жизненных сил этого француза, который явно не принадлежал к обычным людям, казался безграничен. Наверно, он был способен биться, даже лишившись рук и ног.

Но этот бой ему не выиграть. Потому что любое живое создание, сколь сильно оно ни было, не в силах сопротивляться слугам Госпожи. Жизнь слаба, и эту слабость она вдыхает во все свои творения. Жизнь боится боли и ран, ее хрупкая красота совершенства легко разрушима и непостоянна. Если бы мертвые существа были способны к эволюции, на всей планете не осталось бы ни единого дышащего организма.

Кроме силы и выносливости Госпожа дает своим слугам кое-что еще.

Дирк попытался нащупать кинжал и понял, что того больше нет. Он потерял свое последнее оружие. Вокруг него валялись французские мертвецы, искалеченные «Висельниками», и их арсенал был к его услугам. Дирк подхватил было длинный узкий кинжал, чья рукоять, должно быть, еще хранила тепло чужой руки, но передумал. Таким жалом не взять огромную тушу, разве что если разделать, подобно мяснику, каждый ее сустав. Слишком много жизненных сил. Чертовски, необъяснимо много.

Француз издал очередной страшный рык, звучащий еще менее человечески из-за разорванного рта, и тяжелой быстрой поступью вновь устремился на лежащего Дирка. Все прочее его сейчас не интересовало. В том месте, куда угодил локоть «Висельника», немного повыше широчайшей портупеи, в синем мундире образовалось отверстие, достаточно большое, чтобы просунуть туда руку. Но эта рана тоже не беспокоила гиганта, он двигался почти так же легко, как и прежде. Он был слеплен из жесткого теста, не из того, которое обыкновенно отпускается на простых людей. Если даже это не смогло его остановить, лишь немного замедлить, жизненная сила гипертрофированного тела и подавно была неимоверной. Дирк отбросил кинжал – здесь этот инструмент едва ли принесет пользу. Другая его рука нащупала револьвер, чей шнурок еще тянулся к мертвому офицеру, точно пуповина, связывающая их. Тоже не годится, легкие пистолетные пули не в силах причинить серьезный урон подобному человекоподобному чудовищу.

Глядя, как оно неумолимо приближается, переставляя свои непропорциональные ноги-колонны, Дирк понял, что времени у него совсем мало. Ему нужно оружие – любое оружие. Он слепо зашарил вокруг себя ладонями, пытаясь найти хоть что-то соответствующее. Дважды переходившие из рук в руки траншеи и раньше не содержались в образцовом порядке, теперь же пол был завален обломками, мусором и человеческими телами. Куски ограждений, мотки колючей проволоки, посуда, снаряженные обоймы, каски, газетные листы, катушки проводов, растрепанные карты, походные рюкзаки, лопатки, фляги, обрывки камуфляжных сеток – все это смешалось в бессмысленное нагромождение, в котором невозможно было различить ни единой отдельной вещи. Зыбкое и бесполезное месиво, которое всегда воцаряется там, где порядок уступает место хаосу боя. Ударившись о боковину какого-то ящика, Дирк собирался было оттолкнуть его, мысленно считая оставшиеся до столкновения с гигантом секунды. Но, случайно коснувшись его содержимого, передумал. Новый инструмент, который удобно лег ему в руку, был массивен и непривычен, но настоящий солдат способен управиться с любым инструментом. Даже самым непривычным.