Фредрик Браун - Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

• Название: Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!
• Автор: Фредрик Браун
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07086-9

Уже первые вышедшие по-русски произведения этого замечательного писателя сделали его имя не менее популярным, чем имена Брэдбери, Шекли, Саймака и других звезд американской фантастики. Мастер парадоксов, блестящий юморист, неиссякаемый источник оригинальных сюжетов — вот главные характеристики Фредрика Брауна. В сборник входят лучшие произведения автора, с большинством из которых отечественный читатель познакомится впервые.

---

Да и можно ли расценивать случившееся как знак?

Дрожа от этой мысли, Дули стоял на берегу Везера и представлял себе, что может произойти дальше… Вот он медленно входит в реку, играя на кларнете то, что подскажут чувства, и чем больше он погружается, тем выше запрокидывает голову — инструмент, зажатый в его руке, должен уйти в воду последним, когда река скроет Дули полностью. И звук, каким бы он ни был, будет издавать булькающая вода, сомкнувшаяся над ним. Сперва над ним, а потом и над кларнетом. Он вспомнил расхожее утверждение, к которому всегда относился с иконоборческим презрением, а сейчас вполне был готов принять, что перед человеком, когда он тонет, как во вспышке проносится вся его жизнь. Какой сумасшедший калейдоскоп! И какой вдохновляющий — для финальных нот инструмента! Какое безумное смешение картин всего его бурного, пронизанного сладкой грустью, мучительного существования — в тот последний миг, когда легкие исторгнут остатки воздуха и холодная, темная вода хлынет в них. Дули Хенкс стискивал дрожащими пальцами свой старенький кларнет, и все его тело трепетало, едва ли не физически ощущая удушье.

Но нет, сказал он себе. Кто здесь его услышит? Кто об этом узнает? Ведь это важно — чтобы кто-нибудь слышал, знал. Иначе его поиски, его открытие, вся его жизнь окажутся лишены смысла. Бессмертие невозможно как результат одиночного понимания собственного величия. И какой толк от звука, если он принесет ему смерть, а не бессмертие?

Тупик. Опять тупик. Может, это случится в ближайшем городе? Да, да, в городе! Предчувствие снова овладело им. Что за глупая мысль — утопиться? Ради того, чтобы найти звук, он готов пойти на убийство — но не себя же! Это лишало его поиски всякого смысла.

Чувствуя себя так, словно он только что с трудом избежал опасности, Дули двинулся назад от реки, вышел на параллельную ей дорогу и зашагал в сторону огней ближайшего города. В жилах Хенкса не текла индейская кровь — по крайней мере, ему не было об этом известно, — тем не менее он двигался как индеец, ставя одну ногу перед другой, словно шел по туго натянутому канату. И бесшумно — почти бесшумно, переступая с носка на пятку, — насколько это было возможно, когда на ногах ботинки. Шел он быстро, несмотря на то, что вечер едва начался и в его распоряжении было достаточно времени, чтобы найти отель, скинуть с плеч рюкзак и обследовать город, пока не наступит ночь и город не затянет туманом.

Дули тревожило, насколько сильным оказался импульс к самоубийству на берегу Везера и как близок он был к его осуществлению. Подобное случалось и прежде, но никогда с такой силой. В последний раз это произошло в Нью-Йорке, на крыше «Эмпайр Стейт Билдинг», в сотне этажей над землей. День был яркий, ясный, и магия открывшегося сверху простора заворожила его. Внезапно им овладело то же самое безумное ликование, уверенность, пришедшая во вспышке озарения, что его поиски окончены, что до цели можно дотянуться рукой. Все, что нужно, — это достать из футляра кларнет и собрать его. Чарующий вид подарит инструменту первую чистую ноту, и головы зрителей в удивлении повернутся к нему. И тут же все изумленно пораскрывают рты — когда он прыгнет в пропасть и воздух огласят тоскующие, протяжные ноты — причудливая мелодия, вдохновленная разноцветным вихрем вращающейся внизу улицы. И люди, с зачарованным, испуганным видом провожающие его глазами, услышат Звук, его Звук, великолепное фортиссимо, выдающийся финал его самой лучшей из сольных партий, а затем все сменится резкой финальной нотой, когда тело врежется в мостовую. Плоть, кровь, сломанные кости, впечатанные в бетон, и на последнем дыхании — воздух рвущийся из кларнета, за миг до того, как инструмент выпадает из безжизненных пальцев.

Дули спасся тогда лишь благодаря тому, что стремглав бросился к лифту.

Умирать он не хочет. Нужно все время себе об этом напоминать. Любую другую цену он готов заплатить, но только не эту.

Он уже углубился в старинные городские кварталы с темными, узкими улочками и древними зданиями. От реки наползал туман, змеями струился по мостовым, набухал, заполнял улицы. Однако, несмотря на туман, на другой стороне мощенной булыжником улицы он разглядел светящуюся вывеску отеля «Unter den Linden». Для такого маленького отеля название выглядело претенциозно, но по виду отель был недорогим, а Дули только это и требовалось. Да, он действительно оказался недорогим. Дули снял номер и отнес туда рюкзак. Подумал, не сменить ли прогулочную одежду на приличный костюм, и решил остаться в чем был. Сегодня ночью он не собирался работать, для этого у него будет завтра. Но кларнет он возьмет с собой, он всегда его брал с собой. Вдруг ему попадется местечко, где есть другие музыканты. И вдруг они пригласят его присоединиться к ним. Тогда он расспросит их, как найти здесь работу. Появление человека с футляром для инструмента автоматически вводит его в среду музыкантов, если таковая имеется. Хоть в Германии, хоть где угодно.

Проходя мимо стойки, он расспросил клерка — лет которому было, наверное, столько же, сколько самой гостинице, — как добраться до центра города. Потому что, как и везде, самые оживленные места находились в центре. Выйдя наружу, он пошел в направлении, указанном стариком, но улицы были такие извилистые, а туман — густой, что, пройдя два-три квартала, он потерял ориентацию и даже не смог бы определить направление, откуда пришел.

Так он бродил бесцельно, пока не оказался в каком-то удивительно жутком месте. Эта ничем не объяснимая жуткая атмосфера сильно подействовала на Дули, и он со всех ног пустился бежать оттуда, но внезапно остановился. До него дошло, что в воздухе разлита музыка, таинственный, западающий в душу мотив. Он замер, вслушиваясь, а затем двинулся по темной улочке в поисках источника музыки. Играл, казалось, один-единственный инструмент, наверняка язычковый, но по звучанию он отличался от кларнета или гобоя. Звук поначалу был громким, потом сделался тише. Дули тщетно оглядывался в поисках света или какого-либо движения, которые могли стать ключом к тому, откуда исходит звук. Ничего не найдя, он пошел обратно, теперь на цыпочках, и музыка опять зазвучала громче. Еще несколько шагов, и вновь она стала затихать. Дули вернулся на эти несколько шагов и замер, вглядываясь в мрачное, как бы погруженное в раздумья здание. Ни в одном окне не было света. Однако музыка все еще витала вокруг и… Возможно, она шла откуда-то снизу? Из-под мостовой?

Он сделал шаг в сторону здания и увидел то, чего не мог разглядеть прежде. Параллельно фасаду, открытые, без перил, вниз уходили стертые ступени. И там, в самом низу, отчетливо проступал контур двери, с трех сторон обрисованный пробивающимся из-за нее светом. Музыка раздавалась оттуда. И голоса, теперь он явственно слышал их.

Он осторожно спустился по ступеням и заколебался на мгновение, не зная, стоит ли постучать или лучше открыть дверь и войти. Никакой вывески он не заметил, но, может, это все же место общественное? Настолько хорошо известное его завсегдатаям, что никакой вывески и не требуется? А вдруг это личная вечеринка и он будет незваным гостем?

Дули решил, что его сомнения может разрешить простой факт — заперта дверь или нет. Он легонько ее толкнул, дверь открылась, и Дули вошел.

Теперь музыка нежно обнимала его со всех сторон. Все-таки это было заведение общественное, что-то вроде винного погребка. В дальнем конце большого зала возвышались три огромные винные бочки с кранами. Стояли столики, за ними сидели люди, мужчины и женщины. Перед всеми — стаканы с вином. Не пивные кружки — по-видимому, здесь подавали только вино. Кое-кто взглянул на него, но так, без всякого интереса, как будто ничего необычного в его появлении не было. Да, это точно не частная вечеринка.

Музыкант — он был один — сидел на высоком стуле в дальнем углу зала. Дым в помещении стоял почти такой же густой, как и туман на улице, а глаза Дули еще не привыкли к полумраку. С такого расстояния он не мог определить, что у музыканта за инструмент — кларнет, гобой или что-то другое. Удивительно, но даже его уши не могли ответить на этот вопрос, хотя сейчас он находился с музыкантом в одном помещении.

Дули закрыл за собой дверь и пошел между столиками, выискивая свободный и чтобы был как можно ближе к маэстро. Нашел, уселся и начал изучать инструмент — как глазами, так и ушами. Он показался ему знакомым. Дули определенно видел что-то подобное, только где?

— Ja, mein Herr?[75] — прошептали над его ухом, и он обернулся. У столика стоял толстый маленький официант в кожаном фартуке. — Бургундское? Рислинг?

Дули не разбирался в винах и что-то назвал наугад. Официант отошел, и он положил на стол груду марок, чтобы его не прерывали, когда принесут вино.

Он снова принялся разглядывать инструмент, пытаясь не слушать его, чтобы сконцентрироваться на зрительных впечатлениях. Длиною он был с кларнет — возможно, немного больше и с чуть более расширяющимся книзу раструбом. Сделан был инструмент из цельного куска темного, явно ценного дерева, по цвету где-то между темным орехом и красным. Великолепно отполирован. Имелись отверстия для пальцев и всего три клавиши: две внизу, для расширения диапазона, и одна наверху, для большого пальца, клавиша октавы.