Владимир Васильев - Педагогический арбуз

• Название: Педагогический арбуз
• Автор: Владимир Васильев
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Ну проведите "спор отряда". И спорьте, если так интереснее.

Решили пригласить на первый "спор отряда" всех восьмиклассников школы. Три дня в пионерской комнате висело объявление.

8-й "В" КЛАСС ПРОВОДИТ СПОР ОТРЯДА: "НАС ВОЛНУЮТ ВОПРОСЫ" ГОТОВЬСЯ К СПОРУ!

Рядом прибили ящичек "Для вопросов".

После уроков в класс набилось столько народу, что, если бы с потолка упало яблоко, чьей-то голове пришлось бы плохо.

Надя Полуденная вынула из ящичка первый вопрос.

- "Почему..." Ой, тут какая-то глупость.

Я прочел записку. "Почему Борька такой дурак?"

Без подписи. Вопрос этот, кроме автора, видимо, никого не волновал.

- Ребята, вопрос действительно глупый. Давайте отберем такие, которые интересуют всех.

- Я там про мечту спрашивал, - кинул кто-то почти с потолка.

- А что такое принципиальность? - донеслось из угла.

- Вот хороший вопрос, - воскликнула Надя, перебирая бумажки. - "Какая разница между обывателем и мещанином?"

- Один черт! - ответили с места.

- А вот еще: "Надо ли стремиться быть лучшим?"

Не все было так, как мне хотелось.

Ни с того ни с сего вдруг заговорили о прическах.

Какие модны, какие нет. Только и слышалось.

- A y Джины Лоллобриджиды...

- А у Софи Лорен...

- Сиди со своей Софи, вот у Татьяны Самойловой...

Я вмешался:

- Ребята, у нас не конгресс парикмахеров, а "спор отряда"...

- А зачем тогда писали "Нас волнуют вопросы"?

Если действительно волнуют? - крикнул кто-то.

- Слишком раннее волнение, - под общий хохот съязвил невесть зачем забредший к нам девятиклассник Ваня Мелехин.

- А ты иди сюда, выскажись, - пригласил я.

Захлопали. Вышел.

- Вы, конечно, младенцы. А между прочим, Пушкин в вашем возрасте другим интересовался. Вот он писал своему другу Дельвигу:

С младенчества дух песен в нас горел,

И дивное волненье мы познали;

С младенчества две музы к нам летали,

И сладок был их лаской наш удел...

- Так тогда ж еще кино не было, - предположил кто-то вслух.

- Ты, Пушкин, ты лучше скажи, как ты танцуешь на вечерах? - И опять загалдели все сразу, теперь уже о танцах.

Раздался звонок.

Вторая смена наседала. А уходить не хотелось.

Из школы выскакивали возбужденные, размахивали руками, кричали. И долго не могли разойтись. Обычно немногословный завхоз Федотыч не выдержал:

- Или идите домой. Или директора. Позову, - в три порции произнес он и вытер пот со лба.

В пионерской меня ждала Надя Полуденная.

- Герасим Борисович, нет, все-таки какая вам прическа больше всего нравится?

- Значит, и тебя это волнует?

- Нет, я просто так. Вы не сказали.

- К сожалению, мне нечем тебя удивить. Я старомоден, по-моему, лучше косы, обыкновенной русской косы, ничего еще не придумано.

В узких Надиных глазах весело сверкнули серебряные ниточки.

- А вы любите танцевать?

- Больше того: умею. У меня второй разряд по футболу.

- При чем тут футбол?

- Но ведь в танце главное - владеть собственными ногами и не наступать на чужие. Первое я уже освоил.

- Вы шутите, а я серьезно. Слушайте, что я придумала!..

"ВЕЧЕР ДОЛЖЕН БЫТЬ НА СТОЛЕ"

Афиша была лаконичной:

ВЕЧЕР ОТДЫХА

7-8-Х КЛАССОВ.

4 УРОКА ПО 45 МИНУТ.

НА ПЕРЕМЕНАХ - ОТДЫХ.

СОВЕТ ДРУЖИНЫ

- Ну вот, Герасим Борисович, раз в жизни собрались отдохнуть, и опять уроки!

- Десять уроков в день! А потом пишут в газетах:

"Дети перегружены".

Я отвечал спокойно, стараясь не выдать своего волнения и наших планов:

- Так решил совет дружины. Получится скучно - с него и спросим.

А совет дружины в этот день ходил по школе с таинственными физиономиями, с загадочными перешептываниями и намеками. Они одни знали и готовили то, что всем станет известно только вечером.

- Зайдите ко мне в кабинет, - остановила меня в коридоре Ефросинья Константиновна.

В директорской было прохладно. Над столом висел большой портрет Макаренко: в теплой шапке и зимнем пальто Антон Семенович внимательно вглядывался в меня сквозь очки.

Ефросинья Константиновна говорила минут десять.

Выяснилось, что я веду себя как заговорщик. Скрытничаю. Что-то затеваю и не докладываю. Последнее особенно возмутительно.

- Почему вы превращаете школу в какое-то... какое-то игрище? Даже важное государственное дело - сбор металлолома - для вас игрушки. Что это за лозунги с дырявыми тазами и бабушками? Ведь это позор!

- Разве? Разве это позор, что наша школа заняла по металлолому второе место в районе? - пожал я плечами.

Тогда Ефросинья Константиновна вынула из ящика большой лист бумаги и положила на стол.

- А это что? - грозно вопросила она.

- Да это же наше объявление, - ахнул я. - О вечере отдыха. Где вы его взяли?

- Скажите спасибо, что я его вовремя сняла. Где тут объявление? Это же шарада. Разве кто-нибудь чтонибудь тут поймет?

- Но ведь это же так задумано, это игра.

- Вы доиграетесь! - Ефросинья Константиновна так зычно это выкрикнула, что мне показалось: Макаренко вздрогнул. Она продолжала в другом тоне: Ладно, Герасим Борисович, игры - это хорошо. Но надо же согласовывать, увязывать, утверждать. Прежде чем состояться, каждое ваше мероприятие, каждый вечер должны быть у меня на столе.

Макаренко на портрете слегка поежился, а потом весело подмигнул мне из-под очков.

- Но что я скажу совету дружины? Они так горят этой выдумкой, столько готовились. Ефросинья Крнстаитиновйа, я прбшу вас поверить мне на слово, что все Продумано. Приходите на вечер.

- Хорошо. Но если что случится - пеняйте потом на себя.

Я ушел подавленный.

"ДЕРЖИСЬ ПРАВОЙ СТОРОНЫ"

Беда не приходит одна. Я понимаю это так, что всегда неразлучно об руку с ней ходит счастье.

Дома меня ожидало письмо из Рязани.

"Милый Гераська!

Как я рада, что ты отыскался. Пожалуйста, не обижайся на меня. Все так ужасно вышло. Я тогда получила телеграмму, что у мамы инфаркт (второй). Я сразу побежала к тебе, а ты... Я сначала страшно обиделась, а потом... Потом я вспомнила, какое у тебя было тогда лицо. Наверное, и я бы так сказала на твоем месте. Но я не могла ни секундочки ждать, ты же понимаешь. Сейчас мама уже дома, потихоньку начинает ходить.

Слушай, сударь, а ведь мы теперь с тобой коллеги.

Дружина у меня небольшая, но славная. Знаешь что, давай соревноваться: лучший наш отряд на каникулах поедет к вам, а ваши ребята - в Рязань. А?

Ты пишешь о своей неудаче. Чтоб ты не думал, что у меня тишь да гладь вот тебе свежий пример. Только учти, что все это произошло со студенткой второго курса пединститута, председателем научно-студенческого общества (кстати, работаю я над темой "Игра в жизни ребенка").

Так вот. В прошлое воскресенье пошла я с двумя отрядами (пятый и шестой классы) за город проводить военную игру. Часа через полтора стало ясно, что шестиклассники победили (сорвали с рукава нашивку - выбывай из игры). А тут две девочки-пятиклассницы пристали и просят: "Верните нам, Зоя Васильевна, нашивки - мы еще хотим поиграть. Мы никому не скажем".

Я и уступила. На свою голову.

Приводят "пленную". Неказистая такая шестиклассница, тихоня, рыженькая, слова от нее не слыхивала.

Косы торчат в стороны, щеки горят так, что веснушек не видно, глаза злые.

"Нечестно, Зоя Васильевна, нечестно! Вы им подсуживаете!" - и плачет. Зло, с ненавистью ко мне.

Вот тебе на! Сама же пишу и других убеждаю:

игра для ребенка - форма познания жизни, все в ней должно быть взаправду. И такая ошибка! А ведь все просто, как в правилах уличного движения: держись правой стороны, будь там, где правда.

Ты меня извини, что получается как притча. Вроде я учу тебя.

Привет Иголочкину.

Жду твоего письма.

Жму ладоши.

Зоя".

"МЫ ЗА ПЕРЕГРУЗКУ!"

Собрав членов совета дружины в пустом классе, я произнес речь.

- Братия и дружина! Сегодня нам предстоит тяжелое сражение. Полчища скуки наготове. Они будут биться насмерть за каждого нашего гостя. Победит смертельная скука - больше нам никто не поверит. Победим мы - и за нами пойдет вся школа. Наточите копья шуток, заострите стрелы острот. В бой!

Первой неожиданностью для гостей было то, что двери школы закрылись ровно в 19 часов.

- Герасим Борисович, а Леля Королева еще не пришла!

- Ничего не могу поделать. Мы предупреждали.

Точность - вежливость королей. Это касается и Королевой. Опаздывать невежливо.

И вот на сцену вышла Надя Полуденная. Что-то в ней сегодня необычно. Ах да! Косы. Две косички с огромными голубыми бантами, которые, словно эполеты, лежат на плечах. Сначала она очень волновалась, даже немножко охрипла. А потом разошлась. Надя объявила, что в программе вечера четыре урока.

Зал неодобрительно загудел.

- Вот всегда вы так. Еще ничего не знаете, а шумите. Вы послушайте, какие уроки: танцы, игры, пение и снова урок танцев.

Надя взяла со столика маленький звонок и встряхнула его.