Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая

• Название: Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая
• Автор: Ирина Шевченко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Когда-то я завидовала героиням романов и мечтала оказаться на их месте. Ну что тут скажешь? Дура. Хотя, возможно, все было бы иначе, окажись я на месте героини какой-нибудь другой книги, а не своей же собственной, к тому же недописанной. Теперь, чтобы вернуться домой, придется закончить историю изнутри. Разобраться с таинственными исчезновениями студентов магической академии, влюбить в себя неприступного красавца и при этом не завалить учебу. Задача непростая, но с божьей помощью справлюсь. Только вот бог, который меня во все это втянул, помогать не спешит…

---

Последняя реплика относилась уже не к доктору, и глядя на искаженное ненавистью лицо ректора, истинному ее адресату я не завидовала.

В маленькой комнатке, где мы сидели, не было часов, но и без них понятно было, что операция идет уже очень долго. И это вселяло надежду: значит, мистер Адамс все еще жив — с трупом Грин бы не возился.

Не знаю, как его вызвали так быстро — порталами, видимо, — но к тому моменту, как секретаря перенесли из холла в операционную, доктор был уже там. Чуть заметно мотнул головой, глядя на Оливера, словно ответил отказом на не озвученную ректором просьбу остаться рядом с раненым, и дверь захлопнулась. Ректор почти минуту сверлил ее взглядом, а после присел все-таки на одну из стоявших вдоль стен скамеек. Я могла бы уйти, но вместо этого села рядом с ним, и Оливер, ничего не говоря, не оборачиваясь даже, нащупал мою ладонь и сжал дрожащими от напряжения пальцами так сильно, что пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть.

Так мы и сидели, молча, сцепившись перепачканными в чужой крови руками…

По-хорошему, мне тоже не помешала бы помощь целителя. Порезы на шее и подбородке, синяки (мистер Адамс оказался неожиданно силен для своей далеко не богатырской комплекции), нервы опять же и непонятные чары, почти лишившие меня сил сопротивляться, — я не сомневалась, что попала под магическое воздействие, а не потеряла контроль над телом вследствие испуга. Но чтобы обратиться за помощью, пришлось бы оставить Оливера. Оставить одного, потому что даже леди Пенелопа, заглянувшая в приоткрывшуюся со стороны коридора дверь, не рискнула подойти к нам или хотя бы окликнуть. И я осталась. Порезы — это мелочи. Синяки сами сойдут со временем. И силы, я чувствовала, возвращались постепенно.

Потом пришел инспектор Крейг. Сел с другой стороны от ректора. Кивнул на закрытую дверь.

— Как? — спросил коротко.

— Не рассмотрел, — с трудом шевеля губами, ответил Оливер. — Похоже, но другое. Крючки на ментальном уровне.

— Нашел, значит, гад, как за живое зацепить. Ладно, поищем…

Ректор снова сдавил с силой мою руку, но ничего не сказал.

А я ни слова не поняла из их разговора.

Инспектор ушел, но спустя время вернулся. Может, через десять минут. Может, через час.

— Нашли что-нибудь? — спросил Оливер, когда полицейский опять присел рядом с ним.

— Тебе не понравится.

— Я догадывался.

— Знал? — уточнил Крейг.

— Догадывался, — повторил ректор мрачно и стиснул зубы так, что желваки заходили на скулах.

— А кто-то, выходит, знал, — растянул инспектор задумчиво. Я не видела его за Оливером, услышала только, как он кряхтит и ворочается на скамейке, словно ищет что-то в карманах, потом — негромкое бульканье. — Глотни вот, не помешает.

Ректор взял обтянутую кожей флягу и долго-долго смотрел на нее. А когда решился наконец пригубить, открылась дверь в операционную.

— Лучше не надо, — покачал головой Грин, опершись, а вернее — почти рухнув на дверной косяк. Каких усилий стоила ему эта операция, можно было представить по тому, как у меня потемнело в глазах, а рот наполнился горькой слюной. Причем стоял целитель на относительном отдалении.

Фляга вылетела из руки милорда Райхона и оказалась у доктора. Тот сделал большой глоток и шумно выдохнул.

— Жить будет.

Пальцы Оливера, сомкнувшиеся на моем запястье, задрожали еще сильнее.

— Он потерял много крови, — добавил Грин. — Нужно делать переливание и чем скорее, тем лучше. Кровь близкого родственника, думаю, подойдет лучше всего, поэтому — да, пить не стоит.

— Я… — ректор вскочил со скамьи и буквально подлетел к целителю. — Я до гроба ваш должник…

— Я не ростовщик, — раздраженно перебил взволнованную речь целитель. — Должники мне не нужны.

— Понимаю, но если что-то могу…

— Хотите кофе? — спросила я, прежде чем сама смогла понять, зачем. Он выглядел таким изнеможенным, что в голове само собой всплыло: кофе, крепкий, три кусочка сахара.

— Вы идиотка? — со смесью злости и удивления выцедил доктор.

— Нет.

— Да! — он скрылся в операционной, дверь захлопнулась. Но в следующую секунду открылась снова. — Да, я хочу кофе. Оставьте на столе… через пятнадцать минут, я еще не… Вы почему еще здесь? — переключился Грин на ректора. — Я разве не сказал… Демоны! Не сказал, простите…

Я вышла в коридор. Дошла до уборной и долго и тщательно отмывала руки, стараясь не смотреть ни в висящее над раковиной зеркало, ни на стекающую с пальцев алую пену.

По пути к кабинету Грина размышляла о том, остались ли у него еще чашки, или он все уже разгрохал.

— Ты?! — возопила рассевшаяся за столом заведующего Белинда Лемон. — Что ты тут делаешь?

«А ты?» — могла бы спросить я. Вряд ли патрон поручил ей рыться в своем столе.

— Доктор закончил операцию, — ответила я ровно. — Попросил сварить ему кофе.

— Я сама все сделаю! — заявила рыжая.

— Ему не нужно все, Белинда. Только кофе.

Просто кофе. Без слащавого сюсюканья и томных взглядов, иначе чашки и правда закончатся.

— А ты, выходит, знаешь, что ему нужно, да? — девушка вскочила из-за стола и медленно пошла в мою сторону, угрожающе сжав кулачки. — Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься, Элизабет? Решила облегчить себе жизнь? Он ведь тебе даже не интересен, я помню, как ты кривилась, когда я о нем заговаривала… Но протекция — это другое, да? Сколько тебе еще учиться? Четыре года? Хочешь провести их под крылышком у Грина? Обхаживаешь его, вертишь тут своим тощим задом… Думаешь, никто не знает, ради чего? Я видела твои экзаменационные листы, Элизабет. Подписанные, между прочим. И я должна поверить, что это — всего лишь за чашечку кофе? Он такого не заслуживает! Не заслуживает такого отношения! Он… Он жизни спасает!

— Угу. А ты тем временем копаешься в его вещах, — угрюмо закончила я воодушевленное выступление мисс Лемон.

— Дрянь! — взвизгнула она.

Я оценила воинственный настрой и растопыренные пальцы с острыми отполированными ноготками и покачала головой:

— Пока ты не сделала какую-нибудь глупость, Белинда, например, не попыталась вцепиться мне в волосы или расцарапать лицо, напомню: я два с половиной года проучилась на боевом и еще помню приемы. А Грин не будет сидеть у твоей постели и держать за руку. Ему некогда. Он жизни спасает, да.

Рыжая оказалась не такой дурой, как можно было заподозрить. Прошипела что-то злобно и вылетела в коридор, по пути чуть не сбив с ног инспектора Крейга.

Тот посторонился, пропуская девицу, после вошел неспешно в кабинет и плотно прикрыл дверь.

— Вы не берите в голову, мисс, — сказал мне с отеческой лаской. — Не ей вам о протекции говорить… Услыхал случайно, не обессудьте. А красавицу эту Грину миссис Ридли подсунула, та, что старшей сестрой здесь. Она — дама толковая, дела ведет справно. Эду ей отказать неудобно было, да и Анабель, как назло, уехала… Вот та большая умница была и с доктором нашим школу прошла хорошую. Он ить не только заради кофе девчонок берет, учит потихоньку… И парней бы брал, так у тех же гонор, и у Эда гонор, вот и не держатся они при нем. А с девчонок, говорит, будет толк… С девушек, в смысле. Только не с рыжей этой. Потерпит ее Грин еще немного и спровадит по-хорошему…

— Простите, инспектор, мне это не интересно.

— Понимаю, — закивал он. — Болтаю много. Сплетничаю как будто. Но оно — для кого сплетни, а для кого и ценная информация. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится… А чашки новые Эд вон в том шкафчике держит, — подсказал полицейский, когда я зажгла спиртовку. — Беда у него с ними, бьются часто. Так я за обычай взял чашками с ним расплачиваться. Приду ногу подчинить — несу чашку. И сладостей каких. Доктор наш до сладостей падкий, особенно, как полечит кого…

— Я спрошу у леди Пенелопы, — пообещала я, поняв намек. — Утром у нее был пирог и пастила. Возможно, еще что-то осталось.

— Возможно-возможно, — пробормотал себе под нос Крейг. — Спросите, обязательно.

— Можно я и вас спрошу? — решилась я. — Кем мистер Адамс приходится милорду Райхону? Если это не тайна, конечно.

— Да какие тайны, — отмахнулся инспектор. — Все знают. Разве что кроме студентов — тем-то семейные дела преподавателей не интересны. Да и ни к чему. А то станут, как девица давешняя, болтать, что милорд ректор племянничка на теплое место пристроил.

— Он — его племянник?

— Сын старшей сестры. Покойной.

— Понятно.

— Да в том-то и дело, что непонятно, мисс, — нахмурился Крейг. — Непонятно, чего библиотекарь добивался. Только вас устранить или еще чего. К примеру, Оливера дестабилизировать.

— В каком смысле? — встрепенулась я, когда в нарочито-простоватой речи инспектора появились четкие научные термины.

— В том смысле, что если малефик уровня Оливера Райхона потеряет контроль, нам уже не до стертой реальности станет — будем думать, как бы эту сохранить. А тут уж больно много совпадений получается. Если бы Джерри приказали просто вас убрать, мы бы сейчас не разговаривали. Он бы вас на месте смертельным проклятием припечатал. Да-да, малефик он, как и дядюшка, и неслабый. А матушка у него общую теорию с горем пополам осилила. Совсем они с братцем разные были, даже внешне. Оливер отцовскую кровь взял, южную. А Вирджиния в мать-северянку пошла. На вас чем-то похожа была: такая же светленькая, тоненькая, росточком только пониже. Но как он ее в последний раз видел… совсем похоже получилось бы. Убили ее. В Ньюсби, в гостиничном номере. Горло перерезали. А тело Оливер и нашел. Понимаете теперь, к чему я, мисс?