Наталия Матвеева - Аквамарин (часть 2): по моим правилам

• Название: Аквамарин (часть 2): по моим правилам
• Автор: Наталия Матвеева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Она была счастлива: семья, любимый муж, работа – все ее сокровенные мечты сбылись… Но появляется он. Человек, знающий обо всех ее тайнах, гонимый одной лишь жаждой мести и желанием планомерно уничтожить все, что Оливия с таким трудом пыталась сохранить. Шаг за шагом, он отбирает у нее самое ценное, втягивая в свою хитроумную игру. Удастся ли ей победить на этот раз, когда ее саму разрывают на куски призраки прошлого, когда ее мучитель имеет на своих руках все главные карты?..

---

Лив поморщилась, подойдя к ним, и недовольно посмотрела на отца:

– Фу! А это что, атрибуты для спиритического сеанса? Где же тогда тарелочки, которые ты тут должен крутить со своими новыми друзьями, или что-то в этом роде?.. Или ребятки просто решили не дожидаться окончания шоу и сами быстрее сбежали на тот свет??? Ай-яй-яй, папаша, а этот даже докурить не успел. – язвительно и укоряюще проговорила Лив, аккуратно вытаскивая из рук мертвеца тающий окурок, и, нисколько не смущаясь, затушила его об прекрасный, лакированный стол отца, случайно встретившись с Джонни взглядом и прочитав в его глазах укор по поводу ее не очень уважительного отношения к отошедшим в мир иной, но и уловила там же искры смеха, предположив, что если бы не десяток вооруженных мужиков, он бы ограничился небольшой наставительной нотацией, а затем бы уже весело захохотал.

– Дочь. Помолчи, пожалуйста. – жестко, металлическим голосом проговорил Эйден, хмуро взглянув на девушку. Та только скептически подняла брови и прошла к бару, открыв его (вызвав при этом волну щелчков снимаемых с предохранителей пистолетов) и с интересом сунув туда свой нос, внимательно оглядывая содержимое. Щелчки она, конечно, слышала, и это только распалило ее гнев еще больше.

– Помолчать? А по какому случаю минута молчания?.. О, да у тебя и ром есть! М-м-м! – Лив вытащила из бара увесистую бутылку на пару с бокалом и обернулась к отцу. Откупорив сосуд с зеленым змием, она вдруг снова бросила быстрый, понимающий взгляд на двоих мертвых и хмыкнула. – А, ну да. Я и забыла… Ладно, минута, так минута, могу даже за них выпить, помянуть, почтить память так скоропостижно покинувших нас… Кто бы это ни был. Не знала, что эти двое были так дороги всем присутствующим!

Она налила себе в бокал полупрозрачный напиток и сделала глоток, мечтая, чтобы этот ром немного ослабил фонтан гнева, бьющий из нее, и, хотя бы немного, притупил мерзкие поползновения страха, вызванные неопределенной, но не предвещающей ничего хорошего ситуацией, которая буквально выбивала из-под ее ног почву, заставляя нести всякую чушь, лишь бы только спровоцировать… Что? Да хоть что-нибудь, любое действие, слово, которое могло бы внести ясность в то, что здесь происходит.

– Оливия! – еще сильнее повысил голос отец, а мужчины напротив посмурнели еще больше, крепче сжав в руках пистолеты. Лив раздраженно закатила глаза и прошипела:

– Может, хватит уже? Вы что, думаете, я сейчас вытащу из своих шортиков огнемет и положу вас всех одной мощной волной огня, очищающего от всех грехов грешных??? – она вдруг обратила внимание, что среди десяти здоровенных мужчин в одинаковых темно-синих костюмах, черных джемперах с горлом и блестящих туфлях в расслабленной позе пришедшего на сеанс увлекательного, остросюжетного кинофильма, на кожаном диване восседал молодой человек.

Он выглядел, мягко говоря, оригинально: светлые, белокурые, кудрявые волосы россыпью завитушек по всей голове, падающие ему на лоб и затылок, утонченное, почти женственное лицо с аккуратным маленьким носом, немного полноватыми губами и тихими, безмятежными, как штиль в океане, серыми глазами, которые вроде бы с интересом следили за Лив, но в то же время как будто смотрели сквозь нее, не фокусируясь на глазах или каких-то других чертах лица; небольшие плечи, тонкие длинные руки, такие же тонкие ноги, одна была изломлена в кривую, зигзагообразную линию в районе колена и сложена на другую, и короткое тело… Но все это переставало бросаться в глаза, потому что юноша отвлекал внимание от своего не очень ладного телосложения с помощью ярко-салатового кардигана на пуговицах, под которым виднелась малиновая, кожаная (Боже мой, или со зрением у девушки совсем худо, или такие действительно бывают!) футболка, облегающие бежевые брюки, заканчивающиеся как раз на таком месте, чтобы явить свету костлявые щиколотки, синие носки и лакированные голубые башмаки. Лив изумленно таращилась на это угловатое, колоритное пятно и не сразу заметила, что руки парня были скрыты кожаными черными перчатками с отрезанными пальцами, на запястье одной из которых болталась фенечка из простых деревянных бусинок, которую он медленно перебирал пальцами другой руки. Он выглядел настолько уверенно и расслабленно, что Лив фыркнула:

– А этот у них самый главный… Выделяется на фоне остальной театральной труппы. Безумный режиссер пост-апокалиптического жанра с криминальными наклонностями и чудаковатой манерой одеваться… Еще бы берет в горошек, и тогда… – она снова сделала глоток рома и, поморщившись, спросила:

– Отец, ты, наконец, расскажешь, что здесь происходит? Или этот белобрысый шаман в зеленом тулупе заколдовал вас всех на вечное молчание? Было бы неплохо, кстати…

Эйден сокрушительно выдохнул, умерив гнев внутри себя, и перевел ледяной взгляд с дочери на «шамана», вибрирующим от злости голосом проговорив:

– Действительно, может, начнем? Или пожелаешь еще послушать красочные метафоры в свой адрес? Предупреждаю, моя дочь может говорить часами, и ее не очень волнует, слушает ее кто-нибудь или нет.

Лив закатила глаза, но ее взгляд быстро вернулся к «выдающемуся», во всех смыслах этого слова, блондину на диване: она отчего-то ощутила странное притяжение к этому парню, у которого, явно, не все были дома, туманно глядящему на нее и сквозь нее и слегка улыбающемуся. Странно, но она не боялась его, он не вызывал в ней какого-то отторжения, несмотря на то, что его люди в любую секунду могли обеспечить ей путевку в дальние края.

Странный тип немного попялился через Лив туманно-призрачным взглядом и медленно и плавно перевел взгляд на стену, отделанную кожаной плиткой, и большую картину, висящую на ней.

– Оливия. – неожиданно мягким, вкрадчивым и очень тихим, но отчетливым голосом вдруг проговорил юноша. – Что это за картина?

Лив недоуменно посмотрела на него, затем бросила взгляд на полотно, где отчетливо вырисовывались ярко-оранжевые кирпичики, мягкие, как будто стекающие куда-то, часы, силуэт лошадиного крупа и, позади всего этого символического коктейля, тихая, темно-синяя гладь озера. За последние два года работы вместе с отцом Лив частенько приходилось бывать в этом кабинете, поэтому она, не задумываясь, ответила:

– «Распад постоянства памяти» Сальвадора Дали. Если пожелаешь, могу помочь прочувствовать на себе это неповторимое состояние, обеспечив более близкое знакомство с данной репродукцией… – с сарказмом и раздражением проговорила Лив, а затем уже более нетерпеливо:

– Ты ради этой информации потратил столько бензина? Ради этого столько добирался в это захолустье с выводком профессиональных убийц женщин и беспомощных стариков??? Так мог бы и у папаши спросить, зачем меня ждал? Сомневаешься в его познаниях собственного кабинета?

Она покачала головой, показывая всем своим видом, что паренек явно страдает расстройством ума. После этой фразы отец окончательно присоединился к обществу «хмурых мира сего», а Джонни ухмыльнулся и весело, с большим энтузиазмом прошептал:

– Здесь еще есть мужчины средних лет, Оливка.

Лив подняла брови и шутливо оглядела комнату, с насмешкой ответив:

– Ах да… Брайан. Извини, вермишель. – Брайан покачал головой, а Джонни грозно посмотрел на жену, но, впрочем, нисколько не обиделся на ее шутку.

Молодой любитель изобразительного искусства, однако, на сарказм и предложение быть контуженным картиной никак не отреагировал. Он снова пощупал пальцами свою фенечку на руке и туманно посмотрел сквозь Лив. Все тем же тихим, но каким-то завораживающим и заставляющим прислушаться, голосом он удивленно спросил:

– А почему здесь именно эта картина?

Лошадь гнева внутри Лив от бессмысленности этого разговора понеслась галопом, и она злобно выпалила:

– Потому что «Постоянства памяти» на распродаже в Куинсе уже не было! К чему эти идиотские вопросы?? Отец, кто это, и почему ты до сих пор не убил его??? – недоуменно и гневно проговорила она.

– Дочь. – внушительно осадил ее отец и посмотрел на Оливию таким металлическим взглядом, что до девушки, наконец, дошло, что на весь этот цирк у отца были свои причины.

– Подойди ко мне. – вдруг мягко, но как-то беспрекословно велел белобрысый девушке, и та аж вытаращила глаза от такой наглости, но прыснуть ядом не успела.

– Не приказывай ей! Сам подойди. – вдруг жестко проговорил Джонни, сложив руки на груди и недобрым взглядом глядя на типа в зеленом кардигане.

Тот почти безэмоционально посмотрел на него, а затем вдруг поднялся, с легкостью проговорив:

– Ладно. – он двинулся к девушке странной, прыгающей походкой, да, к тому же, как-то нелепо выставляя колени вперед. Лив с ухмылкой следила за ним, все больше и больше ощущая к нему странное притяжение… Даже желание потрогать его за плечо… Когда парень проходил мимо Джонни, он вдруг тихо, но с возникшими из ниоткуда нотками безумной угрозы, звучащими при его вкрадчивом тембре довольно устрашающе, проговорил: