Андрей Кемаль - ИГИЛ. Зловещая тень Халифата

• Название: ИГИЛ. Зловещая тень Халифата
• Автор: Андрей Кемаль
• Жанр: Политика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-90689-47-1

На Ближнем Востоке десятилетиями воюют различные вооруженные группировки с труднопроизносимыми названиями. У них есть свои успехи, есть поражения, но их деятельность остается в рамках местных реалий.

Но в прошлом году произошло то, чего боялись многие политологи и аналитики. Мир радикального ислама породил явление настолько мощное и страшное, что западная цивилизация содрогнулась.

Организация «Исламское государство» (также известная как ИГИЛ) уже контролирует огромные территории в Сирии и Ираке. Ее отряды воюют в Ливии, Нигерии и Египте. Они обещают принести войну в Среднюю Азию и Афганистан. Им нипочем даже НАТО.

В чем секрет побед ИГИЛ и чем они угрожают России, читателю расскажут лучшие военные умы современности. Впервые на русском языке.

---

Однако иракская «Аль-Каида» быстро подрастеряла запас доверия к себе из-за того, что проводила жестокие чистки для упрочнения своей власти над союзниками и мирным населением областей под своим контролем. Их сектантская тактика также вызвала отторжения среди многих анбарцев, которые чувствовали себя все более отчужденными и маргинализированными из-за роста сектантских настроений в Ираке, и не желали участвовать в сектантской гражданской войне[41]. Рассказчики, со словами которых мы знакомимся в изданной американскими военными силами «Истории Пробуждения» (более 300 страниц), иллюстрируют то, как американская военная администрация пыталась «завоевать сердца и умы «иракцев. Интервью с «Мириам», женой иракского офицера полиции, освещает деятельность «Капитана Стефани» – американского офицера, которая работала с ней и другими женщинами в местной некоммерческой организации:

«Стефани распространяла продукты питания. Мы называли ее «Санта «или «тетя Клаус». Стефани помогала людям полюбить безопасность. Она помогала женщинам получить работу. Она установила правила приема на работу, согласно которым предпочтение должно было быть отдано людям с образованием… Поначалу это было встречено вспышкой возмущения. Мы не видели причин, почему это должно быть именно так – кроме Стефани, которая привезла нам целый грузовик продовольствия и предметов первой необходимости. Этого хватило на 1500 человек»

Программа «Сыны Ирака», проводимая в провинции Анбар, преследовала цель распространения «Пробуждения» на области с суннитским большинством. Американские силы набрали 100 000 добровольцев – в основном суннитов – по всему Ираку и платили им около 300 долларов в месяц. Когда проблемы с безопасностью несколько потеряли свою остроту, американские военачальники пообещали, что иракские добровольцы получат работу в регулярных иракских силах безопасности или на гражданской службе. В 2009 году программа была официально передана в ведение иракского правительства, хотя режим Нури аль-Малики откровенно рассматривал «тысячи вооруженных суннитов «стратегической угрозой. Это стало фактическим концов программы, чье сворачивание в которых случаях сопровождалось внесудебными казнями и ссылками[42].

Программы «Пробуждение «и «Сыны Ирака «были частью более широкой американской стратегии по сокращению численности американского контингента в Ираке до 166 000 человек в 2007 году. Однако именно наличие американских военных сапог на иракской земле вместе с массовыми финансовыми вливаниями принесло «Пробуждению» временный успех. Как пишет Дэвид Пётрейс, американский командующий в Ираке того времени, в своем объемном труде, опубликованном в октябре 2013 года, ключевым изменением тактики американских военных сил после 2007 годы было «повторное завоевание «одной окрестности Багдада за другой, с установлением небольших местных баз американских военных сил. До того американские войска были сконцентрированы в больших базах, отделенных от местного населения[43].

Присмотримся повнимательнее, и мы поймем, почему выше обозначенный успех был крайне хрупок и неустойчив. «Пробуждение» само по себе не было отказом от политики натравливания сект друг над друга и управления ими. Оно было не более чем отражением усилий США сместить сектантский баланс в пользу суннитских социальных и политических элит северного Ирака. Это смещение было вызвано тем, что повстанцы этого региона доказали, что побороть их иными способами не представляется возможным. Трения между американской администрацией и местным населением были «смазаны «деньгами, рабочими местами и оружием, а в то же время абсурдно-жестокие методы иракской Аль-Каиды помогли США привлечь новых потенциальных сторонников. «Пробуждение» не сделало ничего, чтобы побороть систему «государства сект» – наоборот, оно внесло свою лепту в дальнейшую фрагментацию общества, создав еще одну вооруженную группировку, члены которой принадлежали в подавляющем большинстве своем к одной секте.

Возвышение аль-Малики и падение «государства сект»

Годы, последовавшие за «победой «США в операции 2008 года, во многом повторяли период 2003–2006 годов. Суннитские политические элиты западного Ирака пытались выторговать для себя место в «осектанченном «государственном аппарате. Их надежды подкреплялись сотрудничеством с США, и они обратились к своим оппонентам, таким как Нури аль-Малики из партии Да’ва с новым доверием. Парламентские выборы 2010 года поначалу казались как раз подтверждением того, что баланс между политическими и сектантскими фракциями внутри государства будет пересмотрен: электоральный блок аль-Иракии выиграл большинство мест, а блок Малики «Правовое Государство «заняло второе место. Аль-Иракия – это был межконфессиональный альянс организаций, возглавляемый бывшим бассистским функционером Лиядом Алави. Альянс включал множество групп с серьезной поддержкой в иракских областях суннитского большинства.

В ответ на неожиданное поражение аль-Малики отменил результаты выборов и установил господство «Правового государства «под своим началом. Его сторонники в судебной системе обеспечили поражение аль-Иракии, которая пыталась сформировать собственное правительство.

В декабре он арестовал телохранителей, работавших на суннитского вице-президента Тарика аль-Нашеми, и, основываясь на их показаниях, предъявил Нашеми обвинения в связях с террористическими организациями и сектантскими «эскадронами смерти». Нашеми был заочно приговорен к смертной казни – его отсутствие на момент рассмотрения обвинений в Ираке никого не смутило. Другие суннитские политики правого эшелона, такие как министр финансов Рафиа аль-Иссави, тоже оказались на прицеле. Арест телохранителей аль-Иссави по обвинению в терроризме в 2012 году вызвал широкую волну протестного движения в западном Ираке.

В то же время, на фоне данных событий Малики последовательно проводил беспощадную компанию по установлению своей личной власти над иракскими вооруженными силами. Аль-Малики не остановился на том, чтобы только отдать высшие командные посты в армии в руки шиитов – он создал совершенно новую командную структуру, которая включала в себя региональные командные центры, которые были подчинены ему через офис верховного командующего. В конце концов, он поставил под свой личный контроль шиитские ополчения и «эскадроны смерти», такие как Аса’иб Ахл-аль-Хаг, который был отколом от армии Тогтада аль-Садра Махди. Контроль Малики над иракской армией и его командование группами парамилитарес осуществлялось через офис верховного командующего. Это учреждение также занималось тем, что карало армейских офицеров, которые пытались какие-либо действия против шиитских сектантских группировок[44].

Важно понимать специфичность режима Аль-Малики, потому что именно они объясняют то, с какой легкостью иракская армия была разгромлена в Мосуле. Аль-Малики систематически использовал сектантскую риторику для упрочнения своей собственной власти и подавления своих оппонентов, а также разрешал (и стимулировал) сектантское насилие и дискриминацию по религиозному признаку. Но власть Малики была сильно персонифицирована и зависела, в большой степени, от сети верных лично ему армейцев и бюрократов, включая иракских армейских командиров, которые зачастую бежали из Мосула даже раньше своих подчиненных[45]. Таким образом, за фасадом авторитарного режима, неуязвимого для критики или оппозиции, скрывалась очень хрупкая, некомпетентная и все более разлаживающаяся машина.

Первоначальный ответ на действия Малики, который имел место в суннитских областях Ирака, не был, на самом деле, немедленным возобновлением вооруженных атак на правительственные войска. Скорее наоборот – репрессии, которые проводил Малики, и атаки на суннитских политиков вызвали широко распространившееся народное протестное движение, которое действовало в русле традиции уличных протестов по образцу арабских революций 2011 года. Протестное движение сумело мобилизовать широкие социальные слои в городах западного Ирака, таких как Рамади и Фалуджа, и застало номенклатурных политиков врасплох. На ранних стадиях существования протестного движения в нем принимали участие десятки тысяч человек; их лозунги требовали прекращение религиозной дискриминации против суннитов и изменения репрессивной политики Малики, которую он прикрывал фиговым листком «борьбы с терроризмом». Это движение породило как минимум риторический отклик от других ключевых фигур иракской политики, включая Могтада аль-Садра, который выпустил серию коммюнике в поддержку протестующих, но отказался предоставить движению какую-либо поддержку, кроме устной. Жестокий налет на один из лагерей протестующих в Хавийе, который устроили иракские силы безопасности 23 апреля 2013 года, привел к убийству 50 человек и стал поворотной точкой на том пути, который привел к быстрому восстановлению позиций иракской Аль-Каиды, ответившей на действия сил безопасности волной терактов[46].