Наталья Васильева - Черная Книга Арды

• Название: Черная Книга Арды
• Автор: Наталья Васильева
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004204-3

«Был Эру, Единый, которого в Арде называют Илуватар» — так начинается знаменитая книга Дж. Р. Р. Толкиена «Сильмариллион». Вроде бы все понятно и просто: Творец, Эру, — благ, восставший против него Мелькор — воплощенное Зло. Зло должно быть побеждено. Но так ли уж правы победившие и такими ли ужасными злодеями были побежденные? Об этом рассказывает «Черная Книга Арды» — взгляд с другой стороны на всем известный мир Толкиена.

---

…ахэнэ и черные маки.

Ударом — взгляд огромных черных глаз:, безумное темное пламя — безмолвный крик в сухих колодцах зрачков; кровью — капли вишневого вина из лунного кубка, рвутся струны в огне, рвутся с сухим шелестом мертвые черные бабочки сгоревших листов -

… Как вы можете! Это же — книги!..

Этого не было в Замысле. Это не должно существовать — неизменность ледяного кристалла, равнодушное величие лавины, как тростинки ломающей сосны.

… Что вы?.. Зачем вы это делаете?.. Остановитесь… Разве мы причинили вам зло ?..

— Остановитесь! — срывая голос, кричал майя в бесстрастные лица Сотворенных, не понимая, что нельзя остановить то, что было века назад. — Я умоляю — остановитесь!.. Как вы можете…

Вы не можете… вы не посмеете! Это же Дети! Они никому не делали зла — смотрите сами…

Мы видели, — с горных высот.

— Смотрите, — хрипел он, захлебываясь горьким морозным туманом, — своими… глазами…

…Гэллаин, радость моя, звездочка… что я наделал, почему не сказал тебе уйти?.. Ведь ты бы защитил ее, Учитель, да?..

— За что, — без голоса, — не надо… Это же Дети… Дети…

— За что?!..

…сухие стебли под снегом: осока и вереск -

Лаан Ниэн.

…Как добрался назад, Суула не знал тогда и не мог вспомнить потом. Шел как слепой и под аркой замка, шатнувшись, рухнул ничком — не вскрикнув.

Не ощутил, как подняли его, но от прикосновения узких пальцев к виску — дернулся, как от ожога, и распахнул глаза.

Без белков. Как скол темного граната.

Неузнающие.

Кровь и пламя во тьме.

— Я, — проговорил запекшимися губами, не слыша себя, — пойду… к ним. Я скажу… Они должны… понять… никогда… никогда…

Больше он не видел и не помнил ничего.

— Тано… вы, вы все… они тоже… все пришли в этот мир из любви к нему. Они должны увидеть то, что видел я. Я могу. Я сделаю это. Я покажу им. Расскажу. Они поймут.

…Они говорили долго. Трое постигших, что значит — терять. Знающих, что значит — непонимание. Видевших, что значит — война. Он выслушал их. Молча. Не перебивая, не споря, не возражая.

На рассвете он исчез.

Добраться до Благословенной Земли оказалось не легче, чем до Эндорэ: это его удивило. Стена тумана остановила его полет, и он рухнул в ленивые волны; отфыркиваясь, вынырнул среди золотисто-зеленого, нежданно теплого колыхания, невольно радуясь тому, что майяр не знают человеческой усталости: слишком долго пришлось плыть в вечном вечернем сумраке, пока не показались окутанные туманом прибрежные скалы.

— Я принес слово айну Мелькора Могучим Арды. Я прошу Изначальных выслушать меня…

В тронном зале на вершине Таникветил Суула стоял — как в Круге Судей, щурил глаза от сияния бессчетных драгоценных камней, от золото-лазурного блеска изысканно-сложной мозаики, от вечного света Валинора: успел отвыкнуть. Изначальные смотрели на него — все четырнадцать; он поклонился Феантури, после — всем прочим и заговорил.

…о лесах в золоте осени, о дорогах и замке в горах — о Смертных и иртха, об Учителе и Гортхауэре; ткал видения, задыхаясь от нахлынувшего щемяще-светлого чувства — так рассказывают о доме; о ласковом свете и горчащей красоте Лаан Гэлломэ, о том, что — не может, не могло это, прекрасное, быть неугодным Всеотцу и что Великие ошиблись… Он говорил.

…об обожженных руках и о золе Лаан Ниэн, о Трех Камнях, о том, что гнев и боль бывают сильнее живущих, о яростных Нолдор — и снова о Тано; мешая слова Валинора и Ах'энн — он говорил о войне, о боли, о мудрости, о том, что Света нет без Тьмы, и о любви… …он говорил.

…с яростной верой — о том, что возлюбившие мир не могут не понять друг друга, — и о том, что Изначальные превратили Аман в золотую клетку для Старших Детей, и о свободе; о справедливости и милосердии — и снова о любви…

…он говорил.

…он просил Великих остановить войну, пока это еще возможно, — все яснее понимая бесполезность своих слов, ощущая неверие, непонимание, гнев Изначальных как свинцовую тяжесть, давящую на плечи, сжимающую виски жарким тугим обручем.

— Да поймите же!.. — отчаянно крикнул в искристое душное сияние. — Смотрите сами! Своими глазами - не так, как вам повелел…

…словно гигантская рука швырнула его прочь, вниз с ледяной алмазной вершины — тело дернулось нелепо, ища опоры, и еще миг он верил, что знакомые руки подхватят, не дадут упасть, — ждал, что хлестнет в лицо соленый воздух, рассеченный сильным взмахом черных крыльев…

Потом был удар.

И острые осколки, шипами впившиеся в скулу.

…Он — посланник!..

Не посланник — отступник, продавшийся Врагу.

…Мне тяжело видеть это деяние; справедливо ли поступили мы ?

…Дурную траву рвут с корнем.

…он — прислужник вора и убийцы.

Это — угодно Единому.

…Он открыл глаза и близко увидел, как в сверкающей пыли медленно течет, расплывается густая темная влага. Вишневое вино…

Потом раскаленные стальные когти боли рванули его тело, ночные глаза распахнулись в беспомощном непонимании, шевельнулись уже непослушные губы:

Тано… больно…

Лазурная эмаль неба лопнула со звоном — в шорохе битого стекла обрушился мир.

…Узколицые, безмолвные, облаченные в одеяния цвета ночи и застывшей крови посланники Чертогов Мандос укрыли тело плащом, подняли и понесли прочь.

ГОБЕЛЕНЫ: Оковы

от Пробуждения Эльфов год 4283-й, март

…Тянется, бежит из-под пальцев нить, вплетаются в ткань гобелена предвидения и предчувствия, память и прозрение… Сплетаются нити — пурпур, огонь и кровь, тьма и холодная сталь; и плачет ветер, перебирая режущие листья осоки…

— Учитель.

Изначальный обернулся, по его лицу скользнула тень удивления — уж слишком странно звучал голос Ученика.

— Учитель… позволь…

Глаза фаэрни горели темным лихорадочным огнем. Мелькор поднялся, успокаивающим жестом положил руку на плечо Ученика; тот вздрогнул.

— Да что с тобой? Говори.

— Не могу больше видеть… это… — Ортхэннэр поднял руку, но отдернул почти мгновенно, не осмеливаясь коснуться матово поблескивающего темного, с неуловимым отливом в синеву, глухого браслета на запястье Изначального. — Я попробую… снять… А раны, — он вскинул на Учителя умоляющие глаза, — раны я залечу потом, я умею, ты же знаешь…

— Это невозможно, — глухо ответил Изначальный.

— Нет, нет! Я думал… искал… Это же только железо! Смотри, — фаэрни показал узкую полоску металла, щерящуюся острыми мелкими зубцами, — ничто не устоит, даже камень — я пробовал… Позволь!

— Это невозможно, — повторил Мелькор.

— Почему?

Изначальный не смог ответить. Как убедить, если просто знаешь и не можешь объяснить?

— Позволь…

— Хорошо.

…В отличие от внешней, гладкой, внутренняя сторона железного браслета была неровной и зернистой. Когда, вслед за движением узкой режущей полоски, наручник сдвинулся к запястью, весь мир заволокла багровая пелена боли, и Мелькор закусил губу, с трудом подавив стон. Не скоро — показалось, прошли века боли — он услышал, как сквозь туман, срывающийся отчаянный шепот Гортхауэра:

— Не получается… не получается…

С трудом разлепил веки. Гортхауэр стоял на коленях — бледный, потрясенный. Его руки и рукава одежды, так же как и руки Мелькора, были перемазаны кровью; бесполезная полоска светлого металла, что тверже камня, валялась на полу. На гладкой поверхности наручника не осталось даже царапины: Воротэмнар — «Те, что сковывают навеки».

…оковы ненависти не разбить…

Наверное, он произнес это вслух, потому что Гортхауэр вдруг уткнулся ему в колена и застыл так, вздрагивая всем телом…

Записывает Эханно эр'Лхор, летописец Севера:

"В году 19-м от начала Твердыни на западе за горами встало зарево, как бы от великого пожара; и небо окрасилось в цвет крови. Тогда иртха, жившие в Гортар Орэ неподалеку от тех мест и не ждавшие ничего, кроме зла, из-за моря, решили, что возвратились единожды принесшие уже беду в эти края; а потому, даже и без приказа Гортхауэра Айан'таэро или Властителя Севера, направился навстречу пришельцам большой отряд иртха, числом более тысячи.

Было же это, когда Нолдор дома Феанаро пришли на белых кораблях из Земли Бессмертных; и, как Феанаро ни желал, чтобы Нолофинве Инголдо, брат его, также смог переправиться через море, приказал он сжечь корабли.

Хотя и не были Нолдор готовы к нападению иртха, но доблесть их и воинское умение были велики, а потому оттеснили они иртха и преследовали их, убив многих, даже и до Равнины Ветров — Антала Суули, что эльфы называют Ард-гален, и до самых врат Твердыни. Тогда растворились Врата, и вышли на битву Ллах'айни, Огненные духи, грозные в бою; и предводитель Нолдор, Куруфинве Феанаро, сражался с Нээрэ, первым из Огненных духов, и был повержен им, и принял бы смерть, если бы не подоспело на помощь вождю Нолдор войско, ведомое сынами его…"