Дарья Кузнецова - Модус вивенди (СИ)

• Название: Модус вивенди (СИ)
• Автор: Дарья Кузнецова
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Судьбы мира вершатся на поле боя? Нет, не война рисует новые границы на картах, всё решается в разговоре за закрытыми дверями. Разговор — это не просто слова. Это танец. Это дуэль. Это партия в покер — точный расчёт и знание психологии противника. Непросто понять другого человека. А что делать, если напротив — не человек? Если тот, с кем нужно договориться, не имеет с людьми ничего общего ни в образе мыслей, ни во внешности, ни даже в химическом составе? Тогда на сцену выхожу я, Вета Чалова, Его Императорского Величества дипломат для особых поручений. Я умею находить общий язык с любыми разумными существами. Я способна сохранять хладнокровие в любой ситуации. Говорят, у меня нет сердца, а спокойствию могут позавидовать антарктические льды. Вот только ничто не вечно, и судьба сталкивает меня с человеком, понять которого почему-то очень сложно. А лёд так хрупок… Черновик.  

---

Потянувшись за следующим клыком, я опять запнулась взглядом о сидящего напротив мужчину, и отчего-то очень отчётливо вспомнила его вчерашнее «ты есть не пробовала?», а вслед за этим — и вечное ворчание Савельева. И решительно потянула с головы энцефалограф, с иронией размышляя о вреде и пользе гвардии ротмистра Ветрова. Вот, казалось бы, сплошная ненужная нервотрёпка, а если бы не он — вряд ли я бы вспомнила о еде.

— Игорь Владимирович, вы будете обедать? — вежливо поинтересовалась я. Мужчина вздрогнул, как будто спал с открытыми глазами, а мои слова его разбудили, и с некоторым трудом сфокусировал взгляд на мне. Пару секунд молчал, будто не понимая, где находится и чего я от него хочу, а потом серьёзное сосредоточенное выражение лица сменила уже знакомая ухмылка.

— Ты что, серьёзно будешь готовить?

— Нет, — коротко ответила я, складывая энцефалограф в предназначенный для него контейнер. Хранить его иначе строго не рекомендовалось: прибор был очень хрупкий, механические воздействия легко могли его покалечить. А работать с неисправным энцефалографом… есть более гуманные способы самоубийства.

— А говорила — умеешь, — с показушным сожалением укорил он, поднимаясь с кресла.

— Уметь и делать регулярно — разные вещи, — спокойно возразила я. — Вы тоже умеете быть вежливым, но пользоваться этим навыком постоянно не желаете.

В ответ на это утверждение Одержимый расхохотался, но возражать и как-то комментировать не стал. Вместо этого, выходя вслед за мной из кабинета, с насмешливым сочувствием проговорил, цокнув языком:

— Ты что, вот так и сидишь целыми днями за компьютером? Занудная работа.

— Документы и разговоры — да, больше в этой работе нет ничего. Про занудство… Смотря с чем сравнивать, — я пожала плечами. — А вы полагали, служба дипломата отличается подвижностью?

— Да я как-то вообще не интересовался, чем вы занимаетесь, — фыркнул он. — То есть, бегать ты не умеешь, и шансов в оставшееся время подтянуть физподготовку нет? — сделал по-своему логичный, но неожиданный вывод мужчина. Я озадаченно кашлянула, едва не запнувшись на ровном месте.

— Не умею, — честно ответила я. — А что, есть такая необходимость?

— Всякое бывает, но ты же всё равно не умеешь, поэтому — какая разница? — поморщившись, отмахнулся он.

Еду мы не готовили. Иногда, правда, на Матвея что-то находило, и его тянуло к кастрюлям, но обычно свою страсть к кулинарии он утолял приготовлением каши для собаки; не то чтобы он готовил совсем ужасно, но, определённо, результат не стоил потраченных усилий. Я же последний раз занималась этим ещё при жизни отца, а с тех пор просто не видела смысла в трате такого количества времени на такие бессмысленные действия, когда гораздо проще было заказать еду из расположенного неподалёку ресторанчика. Уже довольно давно у нас с ними был заключён договор, и раз в несколько дней оттуда присылали набор блюд и согласовывали меню.

Пока мы спускались в кухню, я сделала немаловажное открытие. Если Одержимый намеревался мозолить мне глаза до самой отправки в экспедицию, стоило озаботиться вопросом его пропитания. В конце концов, хоть и незваный гость, а выгонять его не позволяла совесть; тем более, он ведь, как оказалось, не для собственного развлечения это делает, а по объективной необходимости. Проблема была в том, что еду нам доставляли с расчётом на старика и регулярно пропускающую обеды и ужины женщину. А тут… Что представители сильного пола едят значительно больше, я ещё по отцу выучила, а тот был невысокого роста и достаточно худощавого телосложения. Сколько продуктов может понадобиться здоровому энергичному мужчине комплекции Ветрова, я представляла весьма смутно, и всё равно количество получалось пугающее. Еды мне было не жалко, но об этом вопросе следовало позаботиться отдельно.

Практические наблюдения показали, что я серьёзно недооценивала своего гостя. На ум пришла расхожая фраза «проще пристрелить, чем прокормить». Но пришлось идти сложным путём, и сразу из кухни при помощи нейрочипа отправлять в ресторан сообщение с увеличением заказа.

После обеда я вернулась в кабинет, а Одержимый упрямым хвостом проследовал за мной, и утренняя ситуация повторилась в точности. Я работала с энцефалографом, Ветров — как-то ещё убивал время; но когда я очнулась, он точно так же буравил совершенно пустым взглядом сгущающиеся за окном сумерки.

Клыков у меня осталось три. Прикинув, как лучше поступить, решила за сегодня доучить всю информацию, а язык отложить на завтра. Но стоило мне шевельнуться, потянувшись к контейнеру, мужчина резко обернулся ко мне и требовательно сообщил:

— Пошли.

— Что вы имеете в виду? — осторожно уточнила я.

— Собаку выгуливать, — с тем же мрачным видом заявил он.

— Я по-прежнему… — начала я, но Ветров с раздражённой гримасой перебил.

— Заходил твой ординарец, интересовался, пойдёшь ты с собакой сама, или ему вести. Я сказал, что пойдёшь сама.

— Во-первых, он не мой ординарец. А, во-вторых, может, стоило для начала поинтересоваться моим мнением? — хмурясь, уточнила я. — У меня ещё дела, и…

— У тебя есть два варианта, — резко оборвал мои возражения мужчина. С таким видом и таким тоном, что я сразу поверила в наличие у него очень богатого и разностороннего командного опыта. — Вариант первый, предпочтительный. Ты переодеваешься, берёшь собаку и идёшь дышать свежим воздухом. Вариант второй, на который ты откровенно напрашиваешься. Поскольку тратить время на то, чтобы переодеть тебя без твоего согласия мне откровенно жаль, я просто закину тебя как есть на плечо, и на прогулку ты отправишься в таком порядке.

— Вы не посмеете, — пробормотала я. Получилось как-то очень жалко и неуверенно; я точно знала, что этот посмеет что угодно, и переодеть — в том числе.

— Проверим? — он насмешливо вскинул левую бровь. Выражение лица стало настолько мерзко-ехидным, что почти нестерпимо захотелось сделать хоть какую-нибудь гадость.

— Я доложу о вашем поведении…

— Да, это страшное преступление — отрывать тебя от мозгописца и выгонять в парк. Мне, конечно, вынесут выговор с занесением в личное дело, — продолжил издеваться Ветров. — Вот каждый по очереди вынесет, заканчивая Государем Императором. А может даже приговорят к пяти годам расстрела. Ты долго ещё будешь испытывать моё терпение?

Молча сложив энцефалограф в контейнер, я так же молча поднялась с места и размеренным шагом прошла в спальню. Смешно сказать, я даже не сердилась; это был настолько неожиданный поворот событий, что я совершенно растерялась и не представляла, как на него реагировать. Нет, что предпринять-то вопрос не стоял: следовало переодеться и собраться на прогулку. Иных вариантов мне просто не оставили.

Я прекрасно понимала, что бороться бессмысленно. Самая я ничего предпринять не могла, — не стрелять же в него из укрытия из-за такой ерунды, в самом деле! — но и помочь было некому. Кому бы я ни пошла жаловаться, толку бы не было. И Аристов, и Савельев, а вслед за ними — и все прочие, совершенно определённо, встанут на сторону Одержимого. То есть, я не сомневалась, если бы Матвею Сергеевичу хватало сил и наглости, с него бы сталось поступить точно так же, и максимум, что сделает верный друг отца в такой ситуации — ласково пожурит ротмистра за резкость и бестактность. На словах. При молчаливом одобрении.

Самое обидное, я также понимала: по-хорошему, Ветров действительно прав, и то, что он сейчас делает, он делает мне во благо. Свежего воздуха мне, определённо, не хватало, с этим тоже было глупо спорить, да и злоупотреблять работой с энцефалографом не стоило. Но я так привыкла работать на износ, что никак не могла, да и не хотела менять этот график.

Одно было непонятно: зачем это самому Ветрову? Он хамит, язвит, говорит гадости… и вдруг проявляет такую ответственную заботу о моём здоровье. В самом деле посчитал это частью своих обязанностей? Других вариантов я не видела.

Спокойно, без спешки и возни, переменив одежду и собрав волосы, я накинула на плечи шаль и даже приколола аккуратную шляпку — просто потому, что в неё был встроен силовой зонтик. К вечеру похолодало и зарядил дождь, так что погода к прогулкам не располагала.

— Пойдёмте гулять, Ваше Величество, — вежливо обратилась я к Македе, активируя поводок и направляясь к выходу. Собака с готовностью поднялась, оживлённо встряхиваясь и бодро помахивая хвостом, а одновременно с ней почему-то покинул кресло мой гость. — А вы…

— Проконтролирую, — с ухмылкой заявил он, открывая дверь кабинета, и кивнул на дверной проём. — Пошли.

До парка по ярко освещённым улицам мы шли молча. Мелкий частый дождь благодаря работе зонтика окутывал меня искристым коконом, но кожи и одежды не касался. А вот моего спутника непогода совершенно не беспокоила; невозмутимо заложив большие пальцы рук за ремень, он с неприступным видом конвоира шагал рядом. Капли воды стекали по его лицу, но Одержимый даже не морщился.