Роман Суржиков - Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра

• Название: Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра
• Автор: Роман Суржиков
• Жанр: Фэнтези

Полари - мир фантастического средневековья. Суровые и жестокие нравы здесь соседствуют с диковинными ростками будущего, мечи и арбалеты - с первыми электростанциями и железными дорогами. Император Адриан ведет государство нелегким путем реформ и прогресса. Могущественные феодалы плетут изощренные интриги, поднимают мятежи в борьбе за власть. Церковь пользуется огромным влиянием, ведь в мире Полари никто не сомневается в существовании богов. Боги не стоят в стороне: они шлют людям дары - непостижимые Священные Предметы. Писание гласит: в Предметах таится великая сила, способная исцелять болезни, управлять стихиями, разрушать преграды. Секрет этой силы утерян много веков назад...

---

Хармон махнул ему, мол, сядь вон там и подожди. Городские стражники обратили внимание на Красавчика:

- Это еще что за птица? Хармон, знаешь его?

- Он пришел наниматься ко мне в охрану, - невинно сообщил Хармон, и тут же получил с дюжину советов.

- Не бери его, - посоветовал краснолицый стражник. - Видишь -- щеголь какой, и морду воротит, будто благородный. Станет тебе привередничать: еду получше, вино послаще, постель потеплее, да оплату побольше, и все равно недоволен. Знаем таких -- над нами, было, такого командиром поставили, баронского бастардика.

- Бери, - посоветовал другой. - Шлем и бляшки на броне, видишь, хорошо начищены -- значит, не ленив. Высокий, здоровый, а сила многое решает. Мечом владеет, меч -- хорошая штука. Меч -- он против всего работает: и против топора, и против копья, и шпагу им можно побить при сноровке, и булаву.

- Дело твое, Хармон, - проскрипел первый. - Но если решишь брать, то обязательно вели сперва двадцать ведер воды принести, потом -- яму вырыть, потом -- телегу распрячь. Вот коли сделает все это, не пикнув, - значит, можно брать. А станет нос воротить -- значит, щенок благородный, с таким хлопот не оберешься.

- И меч его проверь, - посоветовал второй. - Спроси, где кован -- в замке или в деревне, спроси, закалка двойная или тройная. А то, меч плохой будет -- сломается в первой драке, а новый по монетке-то ударит.

Дальше стражники перечислили недостатки экипировки Красавчика, потом перекинулись на его коня, которого не видали, но легко вообразили, и принялись обсуждать плоды воображения. Парень в линялом плаще сидел за своим столом в другом конце зала, цедил какое-то пойло и хмуро поглядывал на них, все больше теряя терпение. Наконец, стражники сошлись на мнении, что хороший конь для воина -- это кобыла, не крупная и не мелкая, а холкой этак под шею всаднику, поджарая, с развитой грудью и непременно гнедая. Хармон распрощался с ними и пересел за стол Красавчика.

Первым делом он окинул взглядом наручи парня. На плаще Хармон не заметил никакого герба, на наручах его тоже не было. Затем посмотрел в лицо Красавчику, прочел на нем нетерпение и раздражительность, однако и не подумал просить прощения.

- Меня зовут Хармон Паула Роджер, - сказал торговец и умолк.

- Я -- Джоакин Ив Ханна, - ответил воин.

"Ханна? Имя бабки, а не имя отца? Даже так! Чадо благородных?.." Но выяснять это сразу Хармон не стал, а с полной серьезностью произнес:

- Ты хорошо дрался сегодня.

- Да ну... - отмахнулся Джоакин.

- Потешный бой, шутовское оружие... Понятно, что все это -- насмешка над воинским делом. Но ведь умение-то и с деревянным мечом заметно.

Хармон с наслаждением поглядел, как на лице Джоакина отразилась несуразная смесь смущения, самодовольства и стыда.

- Ну, да... - выдавил Джоакин и порозовел.

- Я приметил тебя утром и подумал: а этот парень знает толк в сражениях. В нынешнее-то время, да еще в Альмере, нечасто такого встретишь.

"Сражением" утреннюю возню на помосте назвать было сложно, скорей уж мордобой или потасовка. Но Хармон не сомневался, что именно слово "сражение" придется парню по сердцу. И верно, тот зарделся пуще прежнего.

- И ты, как я понял, путешествуешь. Скитаешься по миру, ищешь приключений -- верно?

- Это как ты понял? - переспросил Джоакин.

Вообще-то, Хармон понял это по видавшему виды плащу воина -- не одну сотню миль надо проехать, чтобы привести плащ к подобной плачевной старости. Однако вслух сказал:

- Альмера -- земля мещан, ремесленников, а у тебя лицо воина. Ты прибыл из краев посуровей, чем здешний. Может, с Запада?

Хармон не сомневался, что Джоакин родом из Южного Пути -- это слышалось по выговору. Любопытно было, соврет ли он на сей счет.

- Я с Печального Холма, что в Южном Пути, - честно ответил Джоакин.

- И ты -- сын дворянина?

- Сын рыцаря, - уточнил Джоакин.

- Но сам -- не рыцарь?

Джоакин помотал головой.

- И отчего же так вышло? Сын рыцаря, хорошо владеющий мечом, не служит своему сюзерену, не становится защитником родной земли, а пускается в странствия?

Парень хмуро вздохнул.

- Наша деревня -- однощитная. Мой отец -- рыцарь. Он передал свой щит первому сыну - моему старшему брату. Второй сын -- средний брат -- служит старшему оруженосцем. Я -- младший брат.

Хармон невольно усмехнулся и тут же исправился, добавил в усмешку печали и сочувствия. Чего-то подобного он и ожидал. Извечная беда мелкой знати: крохотные феоды, отпущенные ей, способны содержать одного тяжелого всадника, в лучшем случае -- двоих. Лишним сыновьям остается скудный выбор: торговать мечом или ходить за плугом.

- Кому ты уже служил?

- Барону Бройфилду на севере Альмеры.

- Почему ушел от него?

- Мы... разошлись в вопросах чести.

"Барон тебя выгнал, - решил Хармон. - Еще и не заплатил. Интересно знать, почему?.."

- А кроме Бройфилда?

- Прежде я был в войске графа Рантигара, мы бились за Мельничные земли.

Хармон присвистнул. Вот этого он не ожидал!

- То есть, ты побывал на большой войне?

Джоакин кивнул со сдержанной важностью. Да уж. Насколько знал Хармон по рассказам, прошлогодняя Война за Мельницы была суровой резней. Графу Рантигару достало ловкости и полководческого таланта, чтобы склепать из разномастных западных рыцарей, ополченцев и наемников довольно крепкое войско в двенадцать тысяч мечей. С ним он перешел Гулкий брод и вторгся на спорные Мельничьи земли. Бароны-Мельники не сразу сумели объединиться, и Рантигар захватил один за другим четыре замка, а затем выиграл трудную битву в полях, развеяв баронские отряды. Однако, Мельники оборонялись отчаянно и упорно, огрызались из-за крепостных стен, налетали с полей легкой конницей. Войско Рантигара наступало, но таяло. В конце концов, дело решило вмешательство...

- Насколько я помню, - сказал Хармон, - вы потерпели поражение.

- Против нас выставили кайров. Первая Зима прислала Мельникам свой батальон, - холодно пояснил Джоакин. - Мы тоже просили помощи Первой Зимы, как и Мельники. Но герцог помог им, а не нам.

И правильно сделал, по мнению Хармона. Если отбросить вычурные дворянские словечки, то, чем занимался Рантигар, называлось бы резней и грабежом. Однако, участие в этой бойне делало честь Джоакину как воину, в особенности -- тот факт, что он вышел из нее целым.

- Ну, что же, приятель, расскажу-ка я теперь о себе.

И рассказал.

Хармон Паула Роджер - торговец. Без малого двадцать лет он колесит по востоку Империи, покупает то, что есть в избытке, везет и продает там, где этого не хватает. Шелк, бархат, сушеные фрукты -- в Альмеру, стеклянную и бронзовую утварь -- в Южный Путь, серебро и копченые колбасы -- в Земли Короны. Ему принадлежат девять лошадей, два фургона и открытая телега. Служат Хармону шесть человек. Нередко он торгует на городских площадях, откинув задний борт фургона. Если предложат хорошую цену, сбывает весь товар скопом кому-то из местных торговцев. Но главный доход приносят Хармону благородные. При этих словах Джоакин оживился, и Хармон подмигнул ему. Да-да, благородные. Только не те дворяне, что разъезжают по городам блистающими процессиями с гербами на попонах; не те, что пляшут на столичных балах и похваляются на играх и турнирах; не те, что собирают войска и рубятся друг с другом за ценные земли. Нет, иные. Есть в Империи немало дворян, сторонящихся шумной светской жизни. Кто стар, кто устал, кто нелюдим, а кто слишком умен для всей этой кутерьмы. Они живут в своих замках и поместьях, редко выезжая даже в ближайший город. Вот к ним-то и наведывается в гости Хармон Паула Роджер и предлагает товар -- купленный за много миль, отлично подобранный под вкус хозяина и хозяйки.

- И много у тебя... ммм... покупателей?

- Пара дюжин зажиточных рыцарей, несколько баронов в Альмере, несколько -- в Южном Пути.

- Тебя принимают в их замках?

- И за их столом, - У Джоакина загорелись глаза, Хармон не сдержался: - И в постелях их жен.

Парня перекосило. От возмущения или от зависти -- этого Хармон не разобрал. Торговец сжалился над ним:

- Учись понимать шутки -- пригодится в жизни.

Джоакин сдержанно улыбнулся и только теперь спросил:

- Сколько ты платишь?

Важная штука -- вопрос о цене. Задать его в нужный момент -- немалое мастерство. Кто мнит себя ловким дельцом, поспешит с вопросом, и этим лишь выдаст свое нетерпение и заинтересованность. А неопытный простофиля, напротив, затянет дело и заговорит о цене лишь тогда, когда крючок с наживкой уже глубоко войдет в его глотку. Джоакин затянул с вопросом.

Хармон назвал сумму. Она была много выше той, что получает старина Доксет, и чуть побольше той, которую имеет Снайп. Однако, вдвое меньше денег, что платят наемному мечу в походе, и, может статься, даже меньше жалованья смолденского городского стражника. Очень даже может статься.

Джоакин скривился, как от кислого вина.

- Ну, приятель, мы же не на войне, - примирительным тоном сказал Хармон. - Ты будешь спать в фургоне или в гостиницах, есть будешь вдосыта, а Луиза, к слову сказать, недурно стряпает. Жизнь твоя не окажется в опасности, в шкуре не появится новых дырок, кроме тех, которые предусмотрели боги. А наибольшие подвиги, что от тебя ожидаются, - поколотить нахального бродягу или отсечь пару пальцев карманнику.