Жаклин Монсиньи - Флорис. Флорис, любовь моя

• Название: Флорис. Флорис, любовь моя
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00063-2, 5-232-00062-4

Жаклин Монсиньи — одна из наиболее популярных французских писательниц, пишущих в жанре исторического романа. Издательство «Крон-Пресс» в 1994 г. выпустило трилогию «Зефирина», которая сразу же была замечена нашими читателями.

Предлагаем вам новое произведение писательницы — «Флорис». Первая книга — «Флорис, любовь моя» — о любви французской графини Максимильены де Вильнев-Карамей и русского царя Петра I. После смерти царя молодая женщина с двумя сыновьями, преследуемая и гонимая, с приключениями покидает Россию и возвращается во Францию. Французский период жизни ее детей — самый светлый, радостный. Первая любовь, первые разочарования, служение любимому королю.

---

Перо выпало у него из рук. Присутствующие переглянулись. Какое имя хотел написать царь? Ромодановский сотрясался от рыданий.

— Говорите же, государь, назовите имя того, кому отдаете трон.

Петр смотрел на князя, но уже ничего не видел. На губах его блуждала улыбка — ему вновь привиделся Флорис, на балюстраде, среди цветов. Он подмигнул сыну, и все пропало — темнота навалилась на него. Бояре опустились на колени: «Царь умер, не назначив преемника». Ромодановский в последний раз взглянул на своего императора, своего друга, и закрыл ему глаза. Говорить никто не решался, но в царских покоях уже раздались причитания. Внезапно в спальню вошла в сопровождении Меншикова Екатерина, предупрежденная одним из своих шпионов. На лице ее была написана притворная скорбь. На улицах пьяные солдаты, карманы которых были набиты золотыми монетами, вопили во все горло:

— Да здравствует наша царица, пусть правит нами, ее желаем!

Сановники содрогнулись. Ни в одном королевстве мира жена не наследовала мужу. Кто-то осмелился назвать имя царевны Елизаветы, дочери Екатерины и Петра, однако императрица только усмехнулась в ответ:

— Посчитайте, сколько полков стоит за меня. Если надо, они вас всех перережут.

Бояре смолчали, стыдясь собственной трусости. Лишь один посмел встать и напомнить о сыне Петра от француженки. По знаку Екатерины боярина схватили и обезглавили на месте. Остальные, устрашенные этой расправой, тут же избрали Екатерину на царство: императрица, разыграв, как по нотам, свой спектакль, одержала полную победу. Царица наследовала Петру под именем Екатерины I; первым министром при ней стал ее любовник Меншиков.

Максимильена, оставаясь в своих покоях, еще ничего не знала — она стояла в ожидании у окна, смертельно бледная, без слез, и смотрела невидящими глазами на падающий снег. Элиза с Мартиной одели детей и зашили себе в платье все золотые украшения, которые сумели найти. Федор Тартаковский увлек в угол Ли Кана и Грегуара:

— Одному из вас надо ехать к гетману Саратову, чтобы предупредить о том, какая опасность грозит нашему маленькому господину.

Грегуар спросил удивленно, но, как всегда, очень вежливо:

— Отчего вы не хотите сделать это сами, Федор? Вы знаете дорогу, а это неблизкий и опасный путь. Придется пересечь всю Россию, вы же переносите холода лучше нас.

— Не могу. Я поклялся, что никогда не покину крестника гетмана и буду защищать его, пока жив. Я должен остаться здесь. Пусть едет один из вас.

— Тогда поеду я, — заявил Ли Кап.

— А почему не я? — спросил уязвленный Грегуар. — Вы считаете, что я не справлюсь с этим, Ли Кан?

— Почтенная Осмотрительность, ты не сможешь пробраться к гетману. Тебя схватят, ты не скроешь свой акцент. А меня примут не за китайца, а за татарина или за монгола. Кроме того, я молод и ловок, — добавил Ли Кан с широкой улыбкой, — и я умею лгать.

Грегуар что-то недовольно проворчал — он никак не желал смириться с прозвищем Почтенная Осмотрительность.

— Не обижайся, Почтенная Осмотрительность, — продолжал невозмутимый Ли Кан, — мы все очень дорожим твоим опытом, поэтому ты понадобишься Улыбке Лета и Майскому Цветку.

Грегуар заметно воспрял духом.

— Конечно, я понадоблюсь госпоже графине.

Федор повернулся к Ли Кану:

— Поговорили — и будет! Решено — едешь ты, Ли Кан. Постарайся незаметно выбраться из дворца. Не знаю, как это сделать, но ты что-нибудь придумаешь.

— Это мое дело, — с улыбкой подтвердил Ли Кан, — не беспокойся, Острый Клинок, я выберусь, но что дальше?

Федор взглянул на Ли Кана оценивающе. Да, именно этот чертов китаец с раскосыми умными глазами… пожалуй, только ему под силу справиться с таким делом.

— Выйдешь из Петербурга через южные ворота и зайдешь в крайний кабак с правой стороны дороги. Называется он «Серебряная шпага». Там спросишь Марину-Хромушу, хозяйку заведения, и скажешь ей пароль — «Украина и Романов». Хромуша даст тебе лошадь и еды на первые несколько дней. Из Царского Села поскачешь к Великому Новгороду и Твери, Москву объезжай стороной. Затем направишься в Тулу, оттуда в Курск, а там уже будет Киев. Когда окажешься на Украине, можешь уже ничего не бояться. Спросишь, где лагерь гетмана Саратова. Тебе достаточно будет произнести «Украина и Романов» — он поймет, что малыш в опасности. Гетман сам решит, что делать. В каждом городе заезжай в крайний кабак с правой стороны — там тебя будет ждать свежая лошадь, только не забудь сказать хозяину пароль. Ты все запомнил, Ли Кан?

— Я ничего не упустил, Острый Клинок. Суди сам: южные ворота, Марина-Хромуша, Царское Село, Новгород, Тверь, затем Тула в объезд Москвы, наконец, Киев. Я спрашиваю, где гетман, и говорю ему «Украина и Романов». Что скажешь? — с горделивой улыбкой произнес китаец.

— Ну, поезжай! В дороге не останавливайся, не спи, скачи во весь опор и обязательно найди гетмана, Ли Кан.

Ли Кан засмеялся и сказал:

— До скорой встречи, друзья.

Надвинув шапку поглубже и запахнув шубу, он взял свой длинный кинжал и бесшумно выскользнул из комнаты. Федор с Грегуаром подбежали к окну, чтобы посмотреть, удалось ли китайцу выйти из дворца. Они увидели, как тот присоединился к одному из полков, вопя гораздо громче других:

— Да здравствует наша добрая царица!

Охрана, не усомнившись в его преданности Екатерине, разрешила ему пройти, и вскоре он уже затерялся в толпе, окружившей Петергоф. Федор и Грегуар удовлетворенно переглянулись.

— Крепитесь, Максимильена.

Максимильена смотрела на Ромодановского отсутствующим взглядом, и князь испугался.

— Он умер с вашим именем на устах, но указ не успел подписать. Друг мой, вам надо спасаться бегством. Я пришел помочь вам.

Максимильена не двигалась, оцепенев от горя. Ее любимый не мог умереть — он был так силен, так полон жизни! Она не замечала ничего вокруг и с трудом понимала, о чем говорит ей Ромодановский.

— Пойдемте, Максимильена, — сказал князь, беря ее за руку.

Она покорно двинулась за ним, бесчувственная и словно мертвая. Флорис подбежал к князю:

— Ромо, от нас с Адрианом все скрывают! Что случилось?

Ромодановский посмотрел на Флориса, на его кудрявую голову, на черные глаза с зеленым отливом, так похожие на глаза умершего царя, и едва не зарыдал в голос — настолько поразительным было сходство мальчика с отцом. Он чуть было не ответил: «твой папа умер, молись за него». Но вовремя вспомнил, что Флорис ничего не знает.

— Ваш друг барон Михайлов, дети мои, покинул нас навсегда.

— Он уехал? Но почему? — спросил Адриан.

Князь не нашел в себе силы ответить на этот детский вопрос.

— Вам тоже придется уехать, может быть, когда-нибудь вы с ним и встретитесь, — добавил он, понизив голос.

Дети кинулись к матери.

— Скорее, мама, мы поедем за Петрушкой.

Максимильена подняла на них свои большие безжизненные глаза. Дверь распахнулась, и появившийся на пороге князь Александр Меншиков с первого взгляда понял, что здесь происходит.

— Вижу, вы собрались в дорогу, госпожа графиня?

— Меншиков, это касается только меня, — вмешался Ромодановский, — мне поручено отвезти графиню в Дубино.

— Значит, в Дубино? — насмешливо бросил Меншиков. Затем, сменив тон, он добавил жестко и сухо: — Князь Ромодановский, если вы дорожите своей головой, вам придется подчиниться. Мне приказано препроводить графиню де Вильнев-Карамей со всем ее семейством и слугами в Петропавловскую крепость.

Максимильена, казалось, не слышала; князь, сжав кулаки, заглянул в приоткрытую дверь. В коридоре толпились солдаты, и он понял, что в данный момент сопротивляться бесполезно. Жестом остановив Федора, который уже схватился за кинжал, он вежливо произнес, обращаясь к Меншикову:

— Я ничего не знал о решении нашей возлюбленной царицы. Воля ее для меня священна. Предоставляю вам полную свободу действий, дорогой князь.

И Ромодановский вышел из комнаты, а Меншиков озадаченно глядел ему вслед.

Две кареты с опущенными занавесками ожидали пленников у потайной двери дворца. Когда все расселись, Меншиков занял место рядом с Максимильеной, дав солдатам знак окружить оба экипажа.

— Как видите, мадам, все меняется. Вряд ли вы теперь заговорите со мной в прежнем тоне.

Холодная, как лед, Максимильена, даже не слышала, что сказал ей Меншиков. Все чувства ее умерли, она сознавала только одно: Пьер… Пьер умер.

Меншиков искоса взглянул на нее.

— Советую вам быть полюбезнее со мной. Императрица ни в чем мне не отказывает. Она приказала арестовать вас, и вам, равно как вашему сыну, конечно, грозит смерть. Но… если вы будете вести себя разумно, я, быть может, смогу добиться, чтобы дело ограничилось вашим изгнанием.

Говоря это, он смотрел на нее. Его всегда влекло к этой женщине, и ему было приятно чувствовать, что отныне он распоряжается ее судьбой.