Жаклин Монсиньи - Флорис. Флорис, любовь моя

• Название: Флорис. Флорис, любовь моя
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00063-2, 5-232-00062-4

Жаклин Монсиньи — одна из наиболее популярных французских писательниц, пишущих в жанре исторического романа. Издательство «Крон-Пресс» в 1994 г. выпустило трилогию «Зефирина», которая сразу же была замечена нашими читателями.

Предлагаем вам новое произведение писательницы — «Флорис». Первая книга — «Флорис, любовь моя» — о любви французской графини Максимильены де Вильнев-Карамей и русского царя Петра I. После смерти царя молодая женщина с двумя сыновьями, преследуемая и гонимая, с приключениями покидает Россию и возвращается во Францию. Французский период жизни ее детей — самый светлый, радостный. Первая любовь, первые разочарования, служение любимому королю.

---

И несчастный Майи-Брель удрученно взглянул на Полину, Гортензию, Диану и Мари-Анну, которые затеяли с Адрианом и Флорисом игру в жмурки, очень модную в этом сезоне, В данную минуту глаза были завязаны у Мари-Анны, младшей из сестер. Все остальные бегали вокруг нее, стараясь своими криками направить по ложному следу. Река сверкала на солнце. Густая трава уже слегка пожелтела. По лужайке носилась Батистина с сачком для бабочек. Мари-Анна неуверенно двинулась к реке. Адриан, устремившись вперед, дал ей поймать себя. Проведя пальцами по лицу юноши, она воскликнула:

— Это Адриан, я его сразу узнала!

Адриан в волнении смотрел на нее, сердце его билось — как красива Мари-Анна, и каким покоем дышало все вокруг в этот прекрасный день!

Батистина бросила свой сачок и, надувшись, злобно уставилась на играющих. Девушки кричали:

— Теперь Флорису водить, Полина, завяжи ему глаза!

Полине пришлось встать на цыпочки, чтобы завязать платок. Флорис, чувствуя, как она прикасается к вискам и затылку, задрожал от возбуждения. Полина несколько раз повернула его вокруг себя, и Флорис, расставив руки, стал со смехом бросаться за теми, кто пробегал мимо него.

— Что такое, дорогая? — спросила Максимильена, подойдя к Батистине. — Отчего ты не хочешь играть со всеми?

— Им нет до меня дела, мама, они считают меня маленькой.

— Но, сокровище мое, я сама видела, как Флорис играл с тобой.

— Да, но это слишком быстро кончилось. Я бы хотела, чтобы мы строили наш город… только мы трое и больше никто.

И внезапно Батистина, которая с трудом сдерживала слезы, с рыданием уткнулась в юбку матери.

— Они оба такие глупые! Особенно Флорис… что он нашел в этих больших дурах?

Майи-Брель негодующе фыркнул. Какое очаровательное дитя! Назвать дурами его дочерей! Максимильена, нашептывая Батистине нежные слова, одновременно поглаживала ее по прекрасным белокурым волосам.

«Девочка чересчур нервная, а к братьям слишком привязана», — сказала она себе с некоторой тревогой.

Майи-Брель, посмотрев на Батистину, сказал:

— Дорогая Максимильена, ваша дочь похожа на вас как две капли воды.

— Правда? — с улыбкой отозвалась Максимильена.

— А главное, — продолжал маркиз, — это живой портрет бедного Вильнева. О, мой несчастный друг, как мне его недостает! Подумать только! Умереть почти у берегов Франции, оставив вас вдовой, дорогая моя! Сколько же мужества от вас потребовалось! Но, слава Богу, все кончилось благополучно. Маркиза, моя супруга, вас очень любит — она всегда радуется, когда мы с дочурками отправляемся в Мортфонтен. Но она не ревнует вас ко мне, я в этом уверен. Впрочем, мы же родня, не так ли?

Максимильена вздохнула. Господь на небесах, эту болтовню придется терпеть до вечера. Конечно, Майи-Брель приобрел солидный животик, однако ума это ему не прибавило.

— Помните, как вы вернулись во Францию, дорогая моя? А вы знаете, какие ходили пересуды? Нет? К счастью, я был здесь и пресек все досужие сплетни. Ведь многие шептались, что Флорис и… — тут Майи-Брель понизил голос, — и Батистина незаконнорожденные! Некоторые даже упоминали царя! Подумать только! Я тогда не стал вас расстраивать, но, поверьте, сделал все для восстановления истины. Ах! Какое прекрасное завещание оставил наш бедный Вильнев! Я знаю его наизусть, потому что пересказывал много раз. Должен вам сказать, я имел в салонах оглушительный успех!

Максимильена едва удерживалась от смеха. Бросив взгляд на сыновей, она гордо выпрямилась: как красив Флорис! Он походил на юного архангела, правда, благости в нем маловато. Кажется, все четыре девушки влюблены в него до безумия — особенно Полина, старшая. Максимильену крайне удивляло, что Майи-Брель не замечает сходства Флориса с Пьером. К счастью, Майи-Брель редко что замечал, будучи целиком поглощен собой. Адриан в красоте уступал Флорису, но изящество и ум делали его очень привлекательным.

— Пойдем с нами, дорогая, мы возвращаемся в замок.

Батистина вложила свою маленькую ладошку в руку Максимильены, но по дороге в замок не раз с сожалением оглядывалась. Игра в жмурки продолжалась. Барышни Майи-Брель, повизгивая от удовольствия, очень старались попасть под руку Флорису.

А Флорис хохотал. Голова у него кружилась. Все эти девушки прыгали вокруг него. Вдруг он схватил одну и сразу же понял, что это Полина, однако решил коварно воспользоваться случаем: держа девушку за талию, он быстро пробежался пальцами по ее корсажу, горлу, лицу и волосам, а затем крикнул:

— Так и есть, Гортензия!

— Нет! — с хохотом завопили остальные.

Флорис, сделав вид, что глубоко задумался, продолжил свои изыскания. Какая тонкая талия у Полины! Он умирал от желания задержаться на ложбинке между грудями, но не посмел и зарылся пальцами в шелковистых волосах. Затем провел ладонью по щекам и губам Полины. Она задыхалась, но он не знал, было ли то следствием беготни или же ее также взволновали эти прикосновения.

— Это Диана! — воскликнул Флорис.

— Нет! — ответил хор голосов.

«Теперь осталось только назвать Мари-Анну, — думал Флорис, — и мне придется ее отпустить». Ему хотелось, чтобы игра не кончалась никогда. Теперь он был почти уверен, что Полине это тоже нравится и что она догадалась об его уловке.

— Ну, не знаю, кто же это может быть, — пробормотал он, чтобы выиграть время.

Взяв девушку за руку, он ощутил, как вспотели у нее ладони, и подавил безумный порыв впиться губами в ее рот. Пальцами второй руки Флорис поглаживал ушко Полины и щеку, мягкую, словно персик. Он уже собирался с сожалением произнести: «Мари-Анна!», как вдруг на лоб ему упали теплые капли. Пока шла игра в жмурки, небо заволоклось тучами, и, наконец, хлынул дождь. Девушки, приподняв подолы, с визгом устремились к замку. Флорис сорвал с глаз платок и, подняв свой камзол, накинул его на плечи Полине. Он взял ее за руку, и оба они побежали — но в другую сторону. В голове у Флориса гудело. Весь день он внимательно наблюдал за девушкой и заметил, как она кокетничает с ним. Он терялся в догадках: Полине двадцать лет, и ему казалось странным, что она заинтересовалась пятнадцатилетним подростком. На бегу Флорис размышлял, как поступить. Лучше всего спросить совета у Адриана, но тот, увлекая за собой Мари-Анну, ринулся к полуразвалившемуся старому дому. Полина взглянула на Флориса с насмешкой, и юноша, злясь на самого себя, покраснел до ушей.

«Надо что-то придумать, иначе я буду просто дураком. Мы не можем вернуться в замок, я должен остаться с ней наедине!»

Дождь превратился в ливень, и платье Полины намокло, облепив ей грудь. Флорис, увидев это, едва не лишился чувств.

«Считаю до трех, а затем говорю ей: я люблю вас! Нет, не так! Надо упасть к ее ногам и крикнуть: «Я готов умереть ради вас!»

Флорис уже видел, как он, обнажив шпагу, освобождает Полину из лап омерзительных бандитов, но в последний момент кто-то из них трусливо стреляет ему в спину, и он замертво валится на землю.

«Я скажу ей: «Хотите ли вы выйти за меня замуж? Я отдам жизнь ради вашего счастья, и мы вместе состаримся, сидя у семейного очага. Однако, хочу ли я в самом деле жениться?»

Флорис находился весь во власти этих сумбурных мыслей, когда перед ними вдруг возник амбар, стоявший на краю парка, тот самый, где некогда остановились цыгане. Полина, пожалев Флориса, споткнулась и вскрикнула.

— Боже мой! Полина, вы ушиблись? Вам надо прилечь, — коварно сказал Флорис, не забыв закрыть за собой дверь амбара. Полина со стоном опустилась на охапку соломы.

— Как же мы бежали! Папа вскричал бы свое неизменное: «Господь на небесах!»

Флорис нервно рассмеялся. Он застыл в дурацком положении, не осмеливаясь присесть рядом с девушкой. Молчание грозило затянуться. Флорис почувствовал, что надо как-то проявить себя. Облизав пересохшие губы, он прошептал:

— Я так счастлив встретиться с вами, Полина. Ведь в последний раз мы виделись совсем детьми.

Полина с улыбкой откинулась на солому и вздохнула:

— Ах, у меня болит нога. Наверное, растянула.

— Подождите, Полина, я сниму туфельку, если позволите. Вам станет легче.

Флорис, обрадованный тем, что предлог найден, опустился на колени, осторожно снял маленький башмачок и стал гладить изящную ножку, на которой не было никаких следов ушиба или растяжения. В глазах у него потемнело, но одновременно он чуть не заплакал от бешенства и бессилия. Как надо обращаться с женщинами? Он вдруг подумал, что Федор с Ли Каном научили его драться на шпагах и на саблях, кидать кинжал на двадцать шагов, метко стрелять из пистолета и говорить на разных языках, однако не объяснили, что нужно делать с женщинами. Он продолжал тихонько разминать в руках ножку, слегка выдвинувшуюся из-под длинной юбки. Осмелев, он рискнул двинуться выше, к колену. Полина, запрокинув голову, следила из-под сомкнутых ресниц за Флорисом, чья смуглая красота приводила ее в трепет. Их взгляды встретились, и сердце Флориса забилось еще сильнее. Ему казалось, что Полина должна слышать этот глухой стук. А девушка прошептала: