Жаклин Монсиньи - Флорис. Флорис, любовь моя

• Название: Флорис. Флорис, любовь моя
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00063-2, 5-232-00062-4

Жаклин Монсиньи — одна из наиболее популярных французских писательниц, пишущих в жанре исторического романа. Издательство «Крон-Пресс» в 1994 г. выпустило трилогию «Зефирина», которая сразу же была замечена нашими читателями.

Предлагаем вам новое произведение писательницы — «Флорис». Первая книга — «Флорис, любовь моя» — о любви французской графини Максимильены де Вильнев-Карамей и русского царя Петра I. После смерти царя молодая женщина с двумя сыновьями, преследуемая и гонимая, с приключениями покидает Россию и возвращается во Францию. Французский период жизни ее детей — самый светлый, радостный. Первая любовь, первые разочарования, служение любимому королю.

---

— Вы видели? — с возмущением обратилась герцогиня Мэнская к Максимильене, — этот варвар не соизволил поклониться мне, внучке великого Конде!

Майи-Брель, подойдя к герцогине, воскликнул:

— Да простит меня ваше королевское высочество, но он никому не поклонился и разыграл здесь ужасную комедию. Графиня де Вильнев-Карамей может подтвердить, сколько нам пришлось выстрадать в замке Мортфонтен за ужином, который ему предложила наша прелестная Максимильена!

И Майи-Брель, зашелестев кружевными бантами, повернулся к графине, чтобы услышать от нее подтверждение своих слов.

— Ах, бедная моя малютка, — вскричала герцогиня, — вы принимали у себя это северное чудище! Если бы он посмел вести себя подобным образом в Версале, мой свекор Людовик XIV не стерпел бы этого!

Максимильена несказанно страдала, выслушивая все это о человеке, которого любила, хотя по-прежнему злилась на него за розыгрыш с лжецарем. В этот момент кто-то взял ее за руку. Обернувшись, она побледнела. Перед ней стоял Амедей де Вильнев-Карамей. Он нежно прижимался к ней на глазах у всех, а сам до боли сжимал ей пальцы. Церемонно склонившись перед герцогиней Мэнской, он произнес:

— Пусть ваше королевское высочество извинит меня, я так счастлив вновь увидеться с женой.

Бенедикта де Конде, герцогиня Мэнская, любезно улыбнулась:

— Оставляю вас наедине с супругой, дорогой граф. И кажется, ко мне идет герцог…

С этими словами герцогиня удалилась вместе с желтозубым и кривым на один глаз уродом — это был ее племянник, герцог де Бурбон, которого все называли просто «герцог».

Максимильена смело встретила разгневанный взор Амедея.

— Что вы делаете при дворе, мадам? — спросил он с насмешкой. — Я полагал, что вам с вашими манерами святой Нитуш это место не по нраву.

Максимильена стиснула зубы, стараясь сохранить спокойствие.

— Я здесь по приглашению регента, сударь.

— Ах, да! Я об этом слышал. Моя супруга должна находиться в качестве гида при царе. Так вы меня считаете за идиота? Я заметил, какие взгляды бросал на вас этот дикарь, а вам это, кажется, доставляло удовольствие. О, какой позор! И вам я дал свое имя!

— Вы не отдали мне свое имя, сударь, вы его продали.

— Что вы хотите этим сказать? — закричал граф в бешенстве.

— Вам это прекрасно известно, сударь. Маркиз де Силлери, мой отец, отдал вам не только мою руку, но и состояние!

— Я сделаю все, чтобы отнять у вас право воспитывать Адриана!

Максимильена побледнела.

— С вашей стороны бессовестно вести такие разговоры! Вы бросили меня из-за своих любовниц, пьянок, карточной игры… Но теперь я все поняла. Проматывайте же мое состояние и развлекайтесь как вам угодно, а меня оставьте в покое!

— Вы очень изменились, мадам, и я вам отомщу! Но признайтесь, что вы любите царя.

— Оставьте меня, сударь.

— Я вас убью, велю заточить в монастыре, разорю вас, вы никогда больше не увидите Адриана, и я расскажу, кто его мать, — сказал, скрежеща зубами, Амедей, с ненавистью глядя на жену.

— Замолчите, граф, на нас смотрят, вы просто смешны! Я отправляюсь сегодня во дворец Силлери, прошу вас прийти ко мне завтра, когда вы придете в себя. Мы обсудим, как изменить положение, которое не может оставаться таким.

Амедей был потрясен. Кроткая, застенчивая Максимильена отвечала ему с уверенностью, о которой он прежде не подозревал. В бессильной ярости он застыл на месте, а она направилась к двери, но в этот момент к ней приблизился аббат Дюбуа и шепотом произнес:

— Мадам, его королевское высочество желает поговорить с вами наедине…

Максимильена, удивленная, пошла за ним.

Ромодановский издали наблюдал за всей этой сценой; не зная, как подойти к Максимильене, он решил дождаться ее в карете.

Следуя за Дюбуа, Максимильена прошла анфиладу комнат и оказалась наконец у дверей маленького кабинета, где ее ждал регент. Когда она вошла, он встал и произнес с присущей ему изысканной любезностью:

— Мадам, простите, что пригласил вас ко мне в столь поздний час, но мне необходимо обсудить с вами нечто очень важное. Однако позвольте сначала предложить вам легкий ужин.

Максимильена, сделав реверанс, ответила довольно холодно:

— Благодарю, ваше королевское высочество, но мне хотелось бы узнать, зачем меня пригласили.

Филипп улыбнулся.

— Я вижу, вы все еще сердитесь на меня. Присядьте и поговорим. Это частная беседа, этикетом в ней можно пренебречь. Не называйте меня «вашим королевским высочеством» и соблаговолите выслушать.

Садясь в кресло, Максимильена подумала: «В чем же я его упрекала? Филипп Орлеанский был всегда так мил… Ах да! Я сердилась на него из-за Амедея… но его ли это вина?»

Словно угадав ее мысли, Филипп продолжил:

— Вы сердились на меня из-за Вильнева, мадам, и вы были неправы. Помочь ему уже никто не может. Он был моим другом, но я клянусь во всем поддерживать вас, если он будет причинять вам боль.

Дюбуа, устроившись в углу, слушал с довольным видом.

Максимильена смело взглянула в глаза Филиппу.

— Да, монсеньор, я действительно сердилась на вас, но теперь это не имеет значения.

— Выслушайте же меня, прекрасная Максимильена, и будем искренни. Царь любит вас… да, да, любит! Я уверен в этом, я видел, как он на вас смотрит. Впрочем, он придумал примитивный предлог, чтобы покинуть Лувр. Он просто хотел быть свободным в Париже… Вы же можете принести большую пользу Франции, и Франция отблагодарит вас…

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать, монсеньор.

— Выведайте, с какой целью царь приехал в Париж, узнайте его планы…

Максимильена встала, забыв об этикете, и яростно воскликнула:

— Вы предлагаете мне шпионить за царем, монсеньор?! Говорить с ним, внимательно слушать, а затем предать! Вы ошиблись, монсеньор, я не такая женщина. Впрочем, я никогда больше не увижусь с царем. Я знала его как Пьера Михайлова и не желаю знать другого.

Затем, немного овладев собой, Максимильена присела в реверансе и добавила:

— Прошу у вашего королевского высочества разрешения удалиться.

Филипп рассмеялся.

— Да это просто маленькая фурия! Честное слово, нам подменили нашу кроткую Максимильену! О да, мое королевское высочество разрешает вам удалиться, но сначала выслушайте меня. Я ваш друг. Вы можете не говорить мне ничего о планах царя, я не стану на вас сердиться, напротив, буду восхищаться вами еще больше. Загляните ко мне по-дружески в Пале-Ройяль. Моя дверь всегда открыта для вас.

Пораженная такой добротой, Максимильена с улыбкой прошептала:

— Обещаю заглянуть, монсеньор… по-дружески!

С этими словами она покинула кабинет.

После ухода графини Дюбуа воздел руки к небу:

— Монсеньор, нельзя вести дела подобным образом! Следовало припугнуть графиню.

— Дюбуа, вы мне надоели. Эта женщина принадлежит к типу кротких упрямиц, которых невозможно сломить. Царю повезло… да и потом, разве не называют меня Филиппом Добродушным? Перестаньте свирепо вращать глазами и давайте уедем из Лувра, в котором пахнет плесенью. Я предпочитаю мой милый Пале-Ройяль.

Максимильена в сопровождении лакея, освещавшего ей факелом дорогу, подошла к своей карете и опустилась на сиденье, полумертвая от усталости.

— Ах, вот и вы, мадам! — вскричал Ромодановский, совсем было заснувший.

— Во дворец Силлери, Грегуар, — крикнула Максимильена, не обращая на князя никакого внимания.

— Мадам, — сказал он, — у меня есть к вам поручение от царя.

— Князь, я знаю только лжецаря, разыгравшего комедию в оранжерее. Настоящего царя никогда не видела.

— Мадам, Петр Великий любит вас! И хочет видеть вас. Он попросил доставить вас во дворец Ледигьер, куда он перебрался, чтобы удобнее было встречаться с вами.

— Вот как? Скажите же ему, князь, что он сделал это напрасно и мог бы оставаться в Лувре. Я знаю только одного человека из его свиты, барона Пьера Михайлова, и не хочу знать никого другого.

— Но это невозможно, что скажет царь?

— Мне это безразлично. Можете повторить ему мои слова. Кстати, я уже приехала. Спокойной ночи, князь, Грегуар отвезет вас к себе.

И Максимильена грациозно вышла из кареты, хлопнув дверцей, и скрылась в своем дворце, оставив князя онемевшим от изумления.

В апартаментах дворца Ледигьер Петр расхаживал из угла в угол, нервничая из-за того, что до сих пор не получил никаких известий о Максимильене. Чтобы убить время, он досаждал старому маршалу де Тессе самыми противоречивыми распоряжениями, которые отдавал на французском языке. Старик был этим несказанно изумлен. Разве царь не объявил публично, что говорит только по-русски? В конце концов маршал решил, что это была прихоть императора, видимо, решившего придать себе вес в глазах регента.