Александр Беляев - Человек-амфибия (первоначальный, журнальный вариант романа)

• Название: Человек-амфибия (первоначальный, журнальный вариант романа)
• Автор: Александр Беляев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1928

"Наступила душная январская ночь аргентинского лета. Чёрное небо покрылось звёздами. «Медуза» спокойно стояла на якоре. Тишина ночи не нарушалась ни всплеском волны, ни скрипом снастей. Казалось, океан спал глубоким сном…" — так начинается этот роман в привычном для нас варианте.

А перед Вами, первый вариант романа, каким он был опубликован в 1928 году в журнале "Вокруг света". В том же году его выпустило отдельной книгой издательство "Земля и Фабрика", но тиражом всего в 5000 экземпляров. Тогда, для огромной читающей страны, это был мизерный тираж, так что книга давно стала недоступным раритетом.

Для следующего издания, которого пришлось ждать целых 10 лет, автор основательно переработал роман. Из текста пропала целая глава "Подводный враг", значительно была сокращена революционная сюжетная линия, были убраны результаты опытов Сальватора над индейскими детьми и еще многое другое. Что-то было адаптировано для детской аудитории, что-то исправлено в связи с общим изменением отношения руководства страны к идее мировой революции.

За последующие 80 лет, роман выдержал более 100 переизданий; книга печаталась огромными тиражами, которые даже не снились современным пигмеям издательского дела. Суммарный тираж романа подсчитать довольно сложно, вероятно, он близок к 14 миллионам экземпляров! Но, всегда печатался второй исправленный вариант.

Теперь у Вас, читатель, есть возможность решить, какой из вариантов романа лучше: "классический", или ранний; пошла ли ему на пользу такая глубокая переработка, и что это в конце концов: цензурная правка, или шлифовка мастера.

Роман иллюстрирован замечательными рисунками А. Шпира и снабжен очень даже небезынтересным послесловием автора.

---

Зурита часами простаивал на берегу, глядя на гряды волн. Огромные, пенящиеся, они шли, одна задругой, до предельной черты и обрушивались шумным водопадом, выдавливая из-под себя нижние слои воды, которая катилась дальше по сырому песку с змеиным шипеньем, ворочая гальки и раковины и подкатываясь к самым ногам Зурита.

И подобно этим волнам, чередой приходили в голову Зурита все новые и новые планы овладеть «дьяволом» и разбивались, дойдя до какой-то предельной черты.

— Нет, это никуда не годится, — говорил Зурита. — К чорту сети! «Дьявол» живет на дне меря. «Дьят бол» не желает выходить из своего убежища. Значит, чтобы овладеть им, нужно пойти к нему, — опуститься на дно. — И, обратившись к Бальтазару, мастерившему новый, сложный капкан, Зурита сказал:

— Отправляйся немедленно в Буэнос-Айрес и привези оттуда два водолазных костюма с резервуарами кислорода. Они дороже, но безопасней. Кишку «дьявол» может перерезать. Притом нам, возможно, придется совершить небольшое подводное путешествие. Да не забудь захватить электрические фонари.

— Вы собираетесь в гости к «дьяволу»? — спросил Бальтазар.

— С тобой, конечно, старина…

Бальтазар кивнул головой и отправился в путь.

Он привез водолазные костюмы, фонари и пару длинных, замысловато-искривленных ножей, сделанных из бронзы, крепкой, как сталь.

— Теперь уже не умеют делать таких, — сказал он, указывая на ножи. — Это древние ножи аракуанцев. Вот такими штуками мои прадеды вспарывали когда-то животы белым дьяволам, вашим прадедушкам, — не в обиду вам будь сказано.

Зурита не понравилась эта историческая справка, но качество ножей он одобрил.

— Ты очень предусмотрителен, Бальтазар…

На другой день, на заре, несмотря на довольно сильную волну, Зурита и Бальтазар надели водолазные костюмы и опустились на дно моря.

Не без труда распутали они стоявшие у входа в подводную пещеру сети и влезли в узкий проход. Их окружала полная темнота. Став на ноги и вынув ножи, водолазы засветили фонари. Испуганные светом, мелкие рыбы метнулись в сторону, а потом приплыли к фонарю, суетясь в его голубоватом луче, как рой насекомых.

Зурита отогнал их рукой: сверкая чешуей, они мешали видеть. Пещера была довольно значительных размеров, не менее четырех метров высоты и пяти-шести метров ширины. Путники осмотрели углы. Пещера была пуста и необитаема, если не считать большого количества мелкой рыбы, которая, очевидно, укрывалась здесь от морского волнения и хищников.

Осторожно ступая, Зурита и Бальтазар продвинулись вперед. Пещера постепенно суживалась. Вдруг Зурита в изумлении остановился. Толстая железная решетка преграждала путь.

Зурита не поверил своим глазам. Он схватил рукой за железные прутья и начал дергать их, пытаясь сломать железную преграду. Но решетка не поддавалась. Осветив ее фонарем, Бальтазар убедился, что решетка прочно вделана в обтесанные каменные стены пещеры и имеет петли и внутренний запор.

Они стояли перед новой загадкой.

«Морской дьявол» должен быть не только разумным, но и исключительно одаренным существом. Он сумел приручить дельфина, ему известна обработка металлов. Наконец, он мог создать на дне моря крепкие железные преграды, охраняющие его жилище. Но ведь это невероятно! Не мог же он ковать железо под водой! Значит, или он живет не в воде, или, по крайней мере, надолго выходит из воды на землю.

У Зурита стучало в висках, как будто в его водолазном колпаке не хватало кислорода, хотя они пробыли в воде всего несколько минут, и резервуары были полны.

Зурита подал знак Бальтазару, и они вышли из подводной пещеры, — больше здесь делать было нечего, — и поднялись на поверхность.

Аракуанцы, с нетерпением ожидавшие их, очень обрадовались, увидав смелых водолазов невредимыми.

Сняв колпак и отдышавшись, Зурита спросил:

— Что ты на это скажешь, Бальтазар?

Аракуанец развел руками.

— Я думаю, что нам долго придется сидеть на этой скале. «Дьявол», наверно, питается рыбой, а рыбы там хватит и «дьяволу», и его бабушке. Голодом нам его не выманить из пещеры. Разве взорвать решотку динамитом?..

— А не думаешь ли ты, Бальтазар, что пещера может иметь два выхода: один — в залив, а другой — на поверхность земли?

Бальтазар об этом не подумал.

— Так надо подумать. Как это мы раньше не догадались осмотреть окрестности, — сказал Зурита.

И поиски были направлены в другую сторону.

Изучая окрестности, Зурита обратил внимание на высокую стену из белого камня, опоясывающую огромный участок земли, не менее десяти гектаров. Зурита обошел стену. Она изгибалась в виде подковы, концы которой выходили к морю. На всем ее протяжении он нашел только одни ворота, сделанные из толстых листов железа. В воротах была маленькая железная дверь, с прикрытым изнутри «волчком».

«Настоящая тюрьма — или крепость, — подумал Зурита. — Странно. Фермеры не строят таких толстых и высоких стен. В стене ни просвета, ни щели, через которые можно было бы заглянуть внутрь».

Кругом — безлюдная, дикая местность; голые серые скалы, поросшие кое-где колючим кустарником и кактусами. Внизу — залив.

Зурита несколько дней бродил вокруг стены и следил за железными воротами. Но ворота не раскрывались, никто не входил и не выходил через железную калитку, ни одного звука не долетало из-за стены.

Вернувшись вечером на палубу «Медузы», Зурита спросил Бальтазара:

— Ты знаешь, кто живет в крепости над заливом?

— Знаю, я спрашивал уже об этом индейцев на фермах. Там живет Сальватор.

— Кто он, этот Сальватор?

— Бог, — ответил Бальтазар.

Зурита в изумлении высоко поднял свои черные, пушистые брови.

— Ты шутишь, Бальтазар?

Индеец едва заметно улыбнулся.

— Я говорю то, о чем слышал. Многие индейцы называют Сальватора божеством, спасителем.

— Отчего же он спасает их?

— От смерти. Они говорят, что Сальватор держит в своих руках жизнь и смерть. Он может делать чудеса. Хромым он дает новые ноги, — хорошие, быстрые ноги, слепым — глаза, зоркие, как у коршуна. Он даже воскрешает мертвых, и они открывают глаза и начинают есть, пить и радоваться солнцу…

— Каррамба! — проворчал Зурита, подбивая пальцами снизу вверх усы. — В заливе — «морской дьявол», над заливом — бог, чародей… Не думаешь ли ты, Бальтазар, что «дьявол» и «бог» могут находиться в дружбе?

Бальтазар тряхнул головой, как бы отгоняя назойливую муху.

— Я думаю, что нам надо поскорее убраться отсюда, пока наши мозги еще не свернулись, как скисшееся молоко, от всех этих чудес…

— Видел ли ты сам кого-нибудь из исцеленных Сальватором?

— Да, видал. Мне показывали человека, которому акула откусила ногу. Он побывал у Сальватора, и теперь этот человек бегает, как нанду[10]. У него новая, живая нога. Я видел воскрешенного индейца. Когда его несли к Сальватору, этот индеец был холодный труп, с раскроенным черепом и мозгами наружу. Теперь он живой и веселый. Женился после смерти. Хорошую девушку взял… И еще я видел детей индейцев…

— Значит, Сальватор принимает у себя посторонних?

— Только индейцев. И они идут к нему из близких и далеких мест: с Огненной Земли и Амазонки, Параны и Ориноко.

Получив эти сведения от Бальтазара, Зурита решил съездить в Буэнос-Айрес. Там ему удалось узнать еще кое-какие подробности о Сальваторе. Зурита не ошибся, предположив, что Сальватор — доктор, который лечит индейцев и пользуется среди наиболее невежественных племен славой чудотворца. Зурита обратился, к знакомым врачам и узнал от них, что Сальватор не простой врач, но профессор, притом талантливейший и даже гениальный хирург, хотя человек с большими чудачествами, как многие выдающиеся люди.

Имя Сальватора широко известно в научных кругах Старого и Нового Света. В Америке он прославился своими чрезвычайно смелыми хирургическими операциями. Когда положение больных считалось безнадежным и профессора отказывались производить операцию, — вызывали Сальватора. Он никогда не отказывался. Его смелость и находчивость были беспредельны. За время империалистической войны он был на французском фронте, где занимался почти исключительно операциями по трепанации[11] черепа. Не один десяток тысяч человек обязаны ему своим спасением.

После заключения мира он уехал к себе на родину, в Аргентину. Хотя корыстолюбцем он никогда не был, однако, своей практикой Сальватор нажил огромное состояние. Он купил большой участок земли недалеко от Буэнос-Айреса, обнес его огромной стеной, — одно из чудачеств профессора, — и поселился там, прекратив всякую практику и занимаясь исключительно научной деятельностью в своих прекрасно оборудованных лабораториях. Единственно, кого он лечил и принимал — это индейцев, которые называли его вторым богом, сошедшим на землю.