Жаклин Монсиньи - Флорис-любовь моя

• Название: Флорис-любовь моя
• Автор: Жаклин Монсиньи
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00063-2, 5-232-00062-4

Жаклин Монсиньи — одна из наиболее популярных французских писательниц, пишущих в жанре исторического романа. Издательство «Крон-Пресс» в 1994 г. выпустило трилогию «Зефирина», которая сразу же была замечена нашими читателями.

Предлагаем вам новое произведение писательницы — «Флорис». Первая книга — «Флорис, любовь моя» — о любви французской графини Максимильены де Вильнев-Карамей и русского царя Петра I. После смерти царя молодая женщина с двумя сыновьями, преследуемая и гонимая, с приключениями покидает Россию и возвращается во Францию. Французский период жизни ее детей — самый светлый, радостный. Первая любовь, первые разочарования, служение любимому королю.

---

— Вашей… дочерью? — пролепетала Максимильена.

— Именно так, мадам. Вы же родили сына без моей помощи… и я тоже сумел обойтись без вас.

В голове у Максимильены все смешалось. Амедей де Вильнев громко захохотал.

— У нас премилая семейка, моя дорогая! Женаты мы уже двенадцать лет, однако жили вместе всего два месяца — но сына все-таки родили! А затем каждый завел себе своего ребенка.

Максимильена вздрогнула, как от удара хлыстом. У Амедея всегда была крайне неприятная манера называть вещи своими именами.

— Не сверкайте так глазами, мадам. Повторяю, я не сержусь на вас за то, что вы предпочли Царя. Я даже восхищаюсь вами, хоть это и может показаться странным. Я жил тогда в обществе пьяниц и развратников, промотал большую часть вашего состояния, но при этом ненавидел вас, сам не понимая за что… быть может, за вашу безупречную добродетель. Когда же царь влюбился в вас, я пришел в еще большую ярость. Мне хотелось силой овладеть вами, а потом убить. Но тут меня ранили и оставили умирать на улице Кенкампуа… говорят, это сделал граф де Горн. Несколько месяцев я находился между жизнью и смертью. За мной ухаживали Картуш и его сестра. Когда я очнулся, то узнал, что вы уехали в Россию. Я мог бы вернуться ко двору и занять прежнее место в свите Филиппа Орлеанского, но я этого уже не жаждал. О своей смерти я узнал на улице Кенкампуа от господина Шабу, нашего управляющего в Мортфонтене. При дворе меня окружали марионетки — теперь я стал другом Картуша и его подручных. Сверх того, я полюбил его сестру и из любви к ней, чтобы не расставаться, вошел в банду Картуша, превратился в настоящего бандита.

— Вы, Амедей? — с болью произнесла Максимильена. — Чтобы граф де Вильнев-Карамей пал так низко!

Граф, быстро взглянув на Максимильену, желчно сказал:

— А вы, мадам, разве не последовали за своим любовником? А после смерти царя… как удалось вам выбраться из России? Сомневаюсь, чтобы императрица проводила вас с почетом. Стало быть, мы квиты, дорогая.

Максимильена, опустив голову, прошептала:

— Вы правы, сударь, я бежала, как затравленный зверь… И я чувствую себя виноватой перед сыновьями, а также перед вами. Что вы собирались предложить мне?

— Меня всегда восхищала ваша честность, мадам. Иногда, правда, и раздражала, но это в прошлом. Знаете, отчего я оказался в Марселе? За мной гонится полиция короля.

Максимильена испуганно отшатнулась.

— Полиция?

— Я же сказал вам, что состоял в банде Картуша. В течение многих лет мы грабили и убивали. Поверьте, дорогая, с этим не сравнятся никакие развлечения при дворе. Со мной рядом была любимая женщина, и она умела сражаться не хуже мужчины. К несчастью, кто-то выдал Картуша, и его колесовали на Гревской площади. Нам пришлось скрываться. Сестра Картуша ждала ребенка, при родах умерла. Это произошло год назад. Мне удалось выбраться из Парижа, и я хотел уехать куда-нибудь подальше с девочкой, которую полюбил.

Максимильена задумчиво смотрела на мужа: неужели Амедей способен кого-то полюбить? Да, все изменилось в этой жизни! Стараясь не выдать своих мыслей, она спросила:

— Но почему вы не обратились к регенту, Амедей? Если бы вы искренне признались ему во всем, он помиловал бы вас.

Амедей де Вильнев взглянул на нее с изумлением:

— Дорогая, откуда вы свалились? Регент умер. Вы не знали об этом? Правит юный король Людовик XV. Кстати, он только что женился на захудалой польской княгине Марии Лещинской.

Максимильена покачала головой.

— Вы правы, сударь, я приехала издалека.

Амедей де Вильнев промолвил с насмешкой:

— Видите, если бы не эта случайная встреча, вы оказались бы в трудном положении даже в нашем прекрасном королевстве. Итак, я приступаю к делу. Предлагаю вам вернуться в ваш замок Мортфонтен, рассказывая всем, кто захочет слушать, что ваш дражайший супруг был тяжело ранен на улице Кенкампуа, как это всем известно, но вам удалось его спасти, и вы вместе уехали в Россию, где у вас родилось двое детей, мальчик и девочка. Прожив несколько лет в счастливом браке и полном согласии, вы решили отправиться на родину. К несчастью, ваш супруг, дражайший граф Амедей де Вильнев скончался от лихорадки на борту корабля в открытом море. В подтверждение ваших слов вы предъявите написанное мной собственноручно завещание, в котором я, за отсутствием промотанных мною богатств, оставлю вам изъявления в нежных чувствах и возложу на вас заботу о троих наших детях: Адриане, гм… как зовут вашего? Ах да, Флорис! Флорисе и Батистине… да, да, это моя дочь, та самая, что рождена сестрой Картуша.

Говоря все это, Амедей де Вильнев почти задыхался от смеха.

— Какую славную шутку сыграем мы с аристократическим обществом!

Максимильена размышляла. Самые противоречивые чувства боролись в ее душе. Ей никак не удавалось привести свои мысли в порядок — настолько хитроумной оказалась головоломка Амедея.

— Но, сударь, разыскивают ведь сообщников Картуша, а не графа де Вильнева?

— В Париже меня знают в лицо. А потом, знаете ли, Максимильена, мне все чертовски надоело. Впрочем, дорогая, если бы я вернулся в общество, вы бы согласились вновь вести со мной семейную жизнь?

Максимильена испуганно отшатнулась.

— Нет, не так ли? — сказал с улыбкой Амедей. — Вот почему я советую вам взять на вооружение эту романтическую историю… благодаря ей, вы сможете смело смотреть всем в глаза. Сын царя и племянница Картуша станут французскими аристократами. Я прошу вас отнестись по-доброму к Батистине, вы должны обращаться с ней как с собственной дочерью. Сделайте так, чтобы ваши сыновья признали ее своей сестрой. О, кстати, примите мои поздравления: наш Адриан получился вполне удачным мальчуганом, он мне очень понравился. Впрочем, лишь у него одного в жилах течет и ваша, и моя кровь.

У Максимильены кружилась голова, и она туго соображала. Поэтому у нее вырвалось:

— Но ведь Флорис и ваша… Ваша дочь тоже брат и сестра?

Амедей де Вильнев разразился безумным хохотом.

— Дорогая, да вы уморить меня вздумали! Поразмыслите немного. Адриан — каш с вами сын, так? Флорис — ваш сын от царя, стало быть, со мной у него нет ничего общего, согласны? Прекрасно. А Батистина — моя дочь, а матерью ее была сестра бандита. Итак, с вами у нее нет ничего общего. Адриан для них обоих — сводный брат. Сами же Флорис и Батистина не имеют ни единой капли родной крови. Однако вы дали мне слово воспитать Батистину, как собственную дочь. И я вам верю. Это странно, но в целом мире я верю только вам одной.

Максимильена еще раз взвесила странное предложение мужа.

— А что же собираетесь делать вы, сударь?

— О, другого я от вас не ожидал. После всего, что я натворил, вы все еще беспокоитесь обо мне. Так вот, я сам не знаю. Я собираюсь сесть на корабль и отправиться в дальние края, чтобы окончательно разделаться с графом де Вильнев-Карамей.

Максимильена, помимо воли, испытывала крайнее волнение. Какими извилистыми тропами вела ее судьба!

«Боже, прости мне», — подумала она, но тут ей пришло в голову, что сейчас не время молиться.

— Ну, мадам, вручите мне письменные принадлежности, и я изложу свою последнюю волю.

Максимильена подала перо и чернильницу. Амедей принялся писать:

«Я, Амедей, четырнадцатый граф де Вильнев-Карамей, умирая от злокачественной лихорадки, во всем готов повиноваться милости Господней, призывающей меня на небеса. Я умираю в здравом рассудке, по принятии последнего причастия, даруемого церковью нашей. Благодарю дражайшую мою супругу за заботу обо мне, за слезы скорби, явленные в мой смертный час, и за долгие счастливые годы, прожитые нами в любви и согласии, как во Франции, так и в России. Вверяю попечению нежной моей супруги, графини Максимильены, наших троих детей — Адриана, Флориса и Батистину. Знаю, что она воспитает их в должном уважении к памяти отца. Прошу у Господа прощения за совершенные мной грехи и благословляю моих троих детей. На подходе к острову Сицилия, в 1785 году от рождества Спасителя нашего.

Амедей, граф де Вильнев-Карамей».

Амедей, поднявшись, протянул завещание Максимильене.

— Дорогая, это подлинный шедевр.

На глазах у Максимильены выступили слезы.

— Сударь, я счастлива, что мы перестали быть врагами. Эта ложь отчасти претит моему сердцу, но ради счастья наших… то есть, этих детей, я готова признать вашу правоту.

Амедей поклонился, словно на балу в Версале. Грязные обноски, казалось, совершенно не смущали его.

— Прощайте, мы никогда больше не увидимся. Сегодня вечером вам принесут мою дочь.

Максимильена неуверенно произнесла:

— Сударь, у меня есть кое-какие драгоценности, может быть, вы…

Амедей зло усмехнулся. У Максимильены появилось неприятное ощущение, что ее обманули.

— Клянусь честью, мадам, я не отказываюсь, поскольку несколько стеснен в средствах.

Максимильена протянула графу кошелек с золотыми монетами и те кольца, что Элиза с Мартиной некогда прятали в своих юбках. Амедей без всякого стеснения сгреб все в карман.