Наталья Оско - Вампир. История тьмы (СИ)

• Название: Вампир. История тьмы (СИ)
• Автор: Наталья Оско
• Жанр: Драма

Любовь юная, нежная, страстная, всепоглощающая. Порой ее появление в жизни становится началом счастливой сказки. А иногда она превращается в катализатор, уничтожающий все на своем пути.

Вот и Илберту сыну барона Гаспара Гоатье посчастливилось единожды испытать это чувство, но вместо волшебства любви пришлось увидеть крах собственной жизни.

Любить, но поплатиться за свою любовь! Желать искупления смертью, но не получить его!

Жить в темноте, желая вернуть свет, но найдя его, нещадно уничтожить!

Добро пожаловать в страшную сказку, где главенствует жажда и кровь!

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОТ АВТОРА:

Эта история о юноше, который по нелепой случайности переродился, став иным. Здесь вы не найдете привычной, в данное время, любовной истории между вампиром и человеком. Здесь вампир - это монстр, а человек - невольная жертва. Конечно, любовь была и осталась, но где-то глубоко в подсознании. 

Прежде всего автор хотел вернуться к реальному образу вампира, который не герой любовник, а чудовище, монстр.

Если вас прельщают страшные сказки, рассказанные на ночь, то милости просим в "Историю тьмы".

---

5.

Когда затихли гости, смолкли звуки.

Дом погрузился в ночи тишину.

Ты не спала, ты мучилась от скуки,

Пронзая светлым взглядом темноту.

В ночной рубашке в пол. Совсем босая.

Волос шикарных распустила прядь,

Идешь за шагом шаг по кромке рая,

По лестнице спускаясь прямо в ад.

Заходишь в зал, где было то веселье,

По кругу танцем выполняешь па.

Твои глаза горят воспоминанием,

И так легка сейчас твоя стопа.

6.

Походкой легкой ты к столу подходишь,

Берешь бутылочку вина «Гренаш Нуар»

И темной жидкостью бокал заполнишь

Глоток еще, еще... И снова этот жар

Вдруг разольется, обжигая горло,

Ползя по телу пламенным теплом.

И под напором грез в молчании полном

Душа наполнится слезами и огнем.

Тебе захочется бежать на волю,

Почувствовать на коже белый дым

Тумана и дождя, и мрака ночи,

С которым ты один и на один.

7.

А за окном в чернильной гуще тень

К стеклу прильнула, молча притаилась.

И ты теперь желанная мишень,

Из рук бутылка, падая, разбилась.

Осколки, брызги красного вина

По полотну рубашки растекались.

Босые ноги в кровь от острого стекла.

Следы ступней на мраморе остались.

«Приди ко мне, моя желанная мечта

Моя добыча, жертва, милое создание!

Я кровь твою готов испить до дна

Ни ради насыщения, а желанья».

8.

Следы на мраморе. Не ощущая боли,

Идешь вперед, не ведая куда.

Вот дверь парадная, ее пороги.

Вот арка и ступени от крыльца.

Кромешный мрак. Лишь тускло освещает

Тропинку, что уходит в лабиринт…

Луна, что порвана ночными облаками.

Сейчас вперед ведет тебя инстинкт.

Ты слышишь зов далекий в подсознании,

Не наяву. Всего ль полночный бред!

Ты убеждаешь бедное сознание,

Что в темноте тебе угрозы нет.

9.

Среди запутанных дорожек лабиринта.

Средь тупиков и множества сторон.

В центр, в сердце, где давно уже забыта

Беседка старая из крыши и колонн.

Ты не была здесь очень долго, вечность.

Лет десять, может, больше позади.

Из детства образ и былая нежность,

Чем ближе, тем сильнее стук в груди.

Там первая любовь осталась. Ныне

Разрухи старь, бездонная тоска,

Но веселилась ты, и горькое уныние

Все ж не коснулось твоего лица.

10.

А что внутри? Роняло сердце слезы,

Тоскуя, что давно потеряно навек.

В душе твоей цвели благоухая розы.

Ну а сейчас пропащий человек.

А раньше ты спешила к той беседке,

От бега задыхаясь и томясь

От предвкушенья долгожданной встречи.

И по дороге об одном  молясь:

«Чтоб был здоров и весел милый,

Чтоб путь его к тебе был легок, скор,

Чтоб конь под ним не был спесивым,

Чтоб был прекрасен, ясен взор».

11.

Ну а сейчас беседка та в руинах

И к ней дорожка бурьянами поросла,

И ты идешь, хотя летишь на крыльях,

Совсем не понимая для чего куда.

Он больше не вернется в ту беседку.

Исчез, пропал, ушел наверно навсегда,

Оставил шрамы нежному сердечку,

Что не замоются ведь кровь же не вода.

Остановилась, замерла, не дышишь.

Уж, неужели он стоит вдали как тень?

«Илберт?»: сорвался крик, и ты не веришь

Глазам своим, ища его среди ветвей.

12.

Да это он сомнений нет, ты видишь.

Пусть и стоит спиной, но это точно он.

Его осанка, поза ты все реже дышишь,

И имя с твоих губ срывается как стон.

Он как стоял, так и стоял, не повернулся.

Не дрогнул в теле ни единый мускул

Лишь голос низкий, точно прутик гнулся

Так искаженно, чуждо словно гул:

«Арлет, остановись, не приближайся!

Подальше отступи, вдали останься!

Ну что же ты за шагом шаг беги

Подальше от меня и липкой мглы».

13.

«Я не уйду! Уж, знаешь, сколько лет

Я провела одна, средь этой пустоты?

Ждала, когда судьба расплещет свет.

Ждала, когда ко мне вернешься ты!

Мои родители в плену болезни злой

Слегли в единый миг и в одночасье.

Ушли, покинули сей мир земной,

Оставив сиротою дочь! Несчастье!

И вот ты здесь передо мною избавитель.

Ты слышишь стук? То сердце бьется в такт.

Теперь, лишь ты моих порывов повелитель

Возьми его себе оно в твоих руках!»

14.

«Никак не думал! Ты по мне страдала?

Я видел танец твой, хмельной угар!

Ты с джентльменами так мило ворковала!

Зачем же превращаешь жизнь в кошмар?»

«Илберт, мой милый! Обернись на голос,

Дай кинуть взгляд в любимые глаза,

А то сомнения из тесных, прочных полос,

Затягивают в кольца как змея!»

Он лишь стоял спиной, молчал и думал:

«Когда все кончится или начнется вновь?»

От ожидания он нервно мысли путал:

«Любовь и смерть, смерть и любовь, и кровь».

15.

Она приблизилась, его плеча коснулась.

В нем просыпался первобытный бунт.

Она уж не Арлет добычей обернулась,

А он охотник через несколько секунд.

Она так близко ее запах сладкий…

Бурлит по венам молодая кровь.

А в глотке Илберта как яда гадкий

Отвратной ржавчины бежит поток.

Он резко развернулся, смерив силы.

Схватил и бросил жертву на траву.

«Смотри в глаза любимые, не ты ли

Меня стремилась видеть наяву?»

16.

Ее глаза наполнились до края

Безумным страхом, застилая синеву

Что, все чернела и чернела расширяя

В ее зрачках расплесканную тьму.

Дыханье прекратилось. Чуть живая

Застыла словно кукла на траве.

Ее сознание почти дошло до края,

Оставив лишь сомнения душе.

Тем, кем он был и до сих пор остался.

Тем, кем он стал и не был никогда.

Все тот же он, что в верности поклялся.

Все тот же? Нет! Теперь в нем только тьма.

17.

Его лицо сверкало в лунном свете

Опасной и смертельной красотой.

На бледной коже в огненном дуэте

Глаза горели скверной краснотой.

Со взглядом хищным на губах горела

Его усмешка, обнажавшая клыки.

И ты сейчас, как никогда хотела,

Сбежать, но нет, увы, назад пути.

Он приближался ближе, ближе, ближе.

Дыханьем сладким обволакивал лицо.

И опускалось с каждым вдохом ниже

Сердечко, что от страха замерло.

18.

Его клыки воткнулись в нежность кожи.

Мгновенье боли. Что теперь сейчас?

Подвластна ты безумной сладкой дрожи,

Что кружит голову, и свет в глазах погас.

Илберт так близко, он целует твою шею,

Так крепко держит и уверенность крепка,

Что это лишь напоры страсти сильной

Его любовь он не причинит тебе зла.

Ну а на самом деле кровь бежит по венам

И насыщает монстра, что к тебе приник.

Сейчас он дикий зверь, припавший к ранкам,

Что дарят сил ему, ну а тебе тупик.

19.

Он пьет и пьет, ты слабнешь это точно.

Глаза наполнились безжизненным стеклом.

В его руках, что держат очень прочно,

Ты погибаешь в подсознании своем.

Не закричать - никто зов не услышит.

Не разорвать - объятий сталь крепка.

Не убежать - сейчас ты еле дышишь.

Не умереть - но злая смерть близка.

Твоим спасеньем стал рассвет пришедший.

Хотя постой! Он мог спасеньем стать.

Он опоздал, став без причины грешным

В том, что навечно ты невольна спать.

20.

Тебя нашли с трудом почти под вечер,

С рассвета сердцем чувствуя беду.

Они бежали, а вослед им вторил ветер:

«Ищи ее в траве в заброшенном саду».

Лежала ты так тихо, так смиренно

В разрушенной беседке на скамье.

Сейчас в тебе все было неизменно,

Лишь ветер плакал, воя по тебе.

Раздался крик: «Нашел! Она в беседке!»

«Она жива?»: Лишь тишина в ответ.

И на лице несчастном столько боли,

И тихий шепот с губ: «Похоже, нет».

21.

Тебя омыли, в платье белое одели

И в пряди темные вплели цветы.

В гробу лежала, словно в колыбели

Под белым саваном прозрачной органзы.

Была красива ты, как будто бы живая.

Жаль, не вздымалась молодая грудь.

Застыла в смерти, словно в ожидании

Как будто б жизнь должны тебе вернуть.

Вокруг рыданья, причитания, молитвы,

Отчаянье на лицах и в глазах.

Все стекла, зеркала сукном накрыты.

Мерцание свечей и жизни твоей крах.

                 22.

Часы пробили полночь и затихли.

Скорбящие друзья покинули тебя

И за собой все двери наглухо прикрыли,

И потушили плачущие свечи уходя.

Но лишь один с тобой тайком остался

Тот мальчик, тот месье, с которым ты

Так беззаботно, мило танцевала

И очень смутно помнила его черты.

Он был один из очень-очень многих

Мужчин, что пали пред твоей красой.

Тобой дышал, и знали только боги.

Ты не достанешься ему, а он всецело твой.