Марик Лернер - Цель неизвестна

• Название: Цель неизвестна
• Автор: Марик Лернер
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9922-2084-1

Удобно попадать в царя. Заранее известно все дружно подчинятся любым указаниям. Не менее приятно сразу компанией, да с атомным крейсером и заниматься избиением парусных корыт, устанавливая навеки гегемонию. Еще неплохо угодить в июнь 1941 г с навыками диверсанта и точными сведениями о всех датах и вооружении. Правда совмещение головы-компьютера и спецназовца дело достаточно удивительное, но чего не случается.

А вот что делать вчерашнему школьнику абсолютно не имеющему понятия об истории прошлых веков помимо современных сериалов и не умеющему одной левой семерых побить, одновременно небрежно вытачивая на станке АКМ? К тому же еще и крестьянскому сыну в 18 веке? Как что? Становится великим ученым! Иные идеи много нужнее и страшнее автомата. А современный школьник много чего знает. Хотя ничего и не умеет. Справится? Вот и проверим!

---

А так все путем. В животе присутствовала приятная тяжесть. Хлеб ржаной, соленая рыба и кислое молоко в бытность мою в Швейцарии считались полезными экологически чистыми продуктами. Помимо соли никаких консервантов и пищевых добавок. Так что едал и раньше. Правда не в таких количествах.

Желудок мой нынче вмещал заметно больше, но никто не пытался ограничивать, отнимая ложку и последнюю сухую корочку. Похоже мы не особо бедствуем. Или крестьяне питались много лучше моих мутных представлений о прошлом. Ну на фоне остального ничего удивительного.

Дома смотрятся чистенько и приветливо. Никаких покосившихся изб и явной нищеты с проваленными крышами. Окна как и у нас узкие и маленькие, но это чтоб холод не напускать и закрыты слюдяными пластинами. Так я и не узнал, что такое бычий пузырь, коим в деревнях якобы пользовались вместо стекол. Откуда вообще у коров какие-то пузыри? Они ж не рыбы!

Увидел я почти у каждого дома и чуть не целые поленницы небольших бочонков. Всякий домохозяин приготовляет эти бочонки, а потом рыба идет на продажу. В ней, как оказалось, я разбирался изумительно. Предпочитаю треску и палтуса, да семгу с сельдью. А употреблять приходилось ряпусов, плотву или сорог, харюсов, кумжу (крупной желтоватой форели), ершей, сигов, окуней, язей, штук и менеков. Именно так. Не щук и налимов. Опять какие-то извивы языка, благо я и без того понял. И вкус ощутил. Ну форель или селедку пробовать доводилось, а про остальных все больше слышал. А, окуня еще в магазине продавали. Оказывается запросто в них разбираюсь. В рыбах.

Смутно знакомый мужик подошел и почтительно поздоровавшись с тятей, солидно поблагодарил меня за спасение сына. Еще и с поклоном. Я аж застеснялся, задним числом догадавшись, что имею дело с папашей того самого Мосея. Вовсе не Моисея. Хотя вроде одно и тоже, но говорят иначе.

Пробурчал нечто вроде, на моем месте так поступил бы каждый, заработал дружескую улыбку из гущи бороды и внимательно прислушался к степенной беседе взрослых. Нет, виды на урожай и погода меня не особо волновали. Главное я поймал по ходу, не зря уши насторожил. Мачеху звали Ирина Семеновна, а мужика Фома Шубный. Ну не спросишь же такое даже у Ваньки! А подсказка в очередной раз не помогает. Ленивое мое подсознание до безобразия. Хочет — работает, не желает — молчит.

Зима начиналась вяло: по целым суткам налили крупные хлопья снега, но все это, не скрепляемое достаточно крепкими морозами, ложилось на плохо промерзшую землю рыхлою, глубокою, в рост человека, массою. Дороги не устанавливались долго. Как-то это влияло на стоимость рыбы и наши семейные доходы, но тут уж вслушиваться не стал. Впереди появилась церковь. Вид у нее откровенно странный. Недоделанная. Купол отсутствует вместе с крестом, по бокам строительные леса.

Я невольно почесал в затылке, недоумевая. Разве можно молиться в таком месте? В очередной раз чего-то не понимаю. Плохо быть засланцем без подготовки.

— Во как сгорела, — сказал Василий Дорофеевич Шубину, — я шешнадцать рублев на постройку дал.

— Ну кто сколько на богоугодное дело может, — ответил тот.

Явно меньшей суммой обошелся и не хочет углубляться.

— А архиепископ Варнава два рублевика! — возмущался тятя. — Совести у него нет.

— Вы б потише, — промолвила озабочено мачеха, — Василий Дорофеевич.

— Рази не правду кажу? — окрысился тот. — Лжи не приемлю!

Тут ко мне подлетел старый знакомый. Тот самый парень, помогший у полыньи. Как всегда в нужный момент подсознание таинственно промолчало. Не понимаю, по какому принципу оно работает. Уж деревенских я обязан знать каждого. Не так уж и много народу и все постоянно встречаются чуть не с колыбели.

Одно хорошо, все ж не компьютерная игра. С гарантией. Тогда я бы про каждого справку подробную имел. Или не имел про всех. А выборочно — это програмеров гнать надо поганой тряпкой.

Логично предположить, что реакция идет на некие памятные вещи, события и людей. На самые плохие или хорошие. Вот точно теперь знаю, где его мать похоронена. В смысле моя, не парня. Но прежнего. Тьфу. Опять путаться начинаю господибожешмой. Я — это я! Моя мать! Про мутер стоит забыть. Не совсем конечно, но засунуть воспоминания куда поглубже, чтоб не сболтнуть лишнего в разговоре.

Но все ж не узнавать собственно друга, а он явно себя таковым считает, перебор. Он безразличен? К счастью тот не стал кричать: «Здорово Мишка», вынуждая мычать ответно его имя или срочно искать выход из неловкого положения. Он-то никаких сомнений при виде приятеля не испытывал.

— Вечером пойдем к Иринье на посиделки, — прошептал «театральным» голосом. Ну это когда вроде бы шепотом и на ухо, а реально все имеющие уши в округе в курсе.

— Ага, — подтверждаю максимально радостным тоном.

На тебе, очередная проблема. Куда и зачем представления не имею. А отказываться нельзя. Явно ж не поймут. Вон и тятя через плечо явственно подмигнул. Пошто собственно бабушка не пичкала меня деревенскими рассказами из классики? Может легче было бы…

— В церковь пора, — поджимая губы, ханжеским тоном перековавшийся на днях алкоголички, возвестила мачеха. — Не задерживайся сынок.

Я с запозданием догадался, что это очередное издевательство в мой адрес. Не хочет позволить пообщаться с приятелями. Все здешние парни и девчата собираются кучками и треплются. А меня оттирают от коллектива. Наверное раньше это здорово бесило, но мне в самый раз. О чем с ними говорить не представляю. Вот и выходит, со зла делает добро.

— Заскочи за мной вечор, — говорю знакомцу, автоматически окая, выразительно кивая на нее и показательно кривясь.

Он понимающе хмыкнул и дружески хлопнув меня по плечу отвалил в сторону. Первый экзамен сдан. Ничего ужасного в приятеле не обнаружено. Ко всему еще к той самой Иринье меня проводят. Положительно Штирлицем быть сложно, но бывает много хуже.

Внутри оказалось миленько и несколько убого. Бывал я в Мюнстере, и в Гроссмюнстере и Фраумюнстере на экскурсиях. Ну про размеры глупо сравнивать, все ж города и денег вложили не шешнадцать рублев, но даже при всей протестантской методике избегать излишеств, смотрится иначе. С другой стороны мы находимся в пристройке, сам-то храм еще не закончен. Места мало и вряд ли кто очень горит желанием украшать полностью не готовое место. А здесь поналепили кучу икон и похоже без всякого порядка.

Ну точно, сообразил, проходя мимо хвостиком за старшими родичами. У разных останавливаются. Большинство пропускают. Эти наши, те чужие. Так и есть. Или семейные, или чем-то для нас замечательные.

Эк, как у меня рука машинально дернулась на этого хмурого дядьку. Архистратиг Михаил. Я правда не в честь него назван. Крещен по Михаилу Малеину от 12 июля. Без разницы в принципе. Оба Михаилы.

Мало того, корабль наш хучь числят «Чайкой» — правильное название — «Святой архангел Михаил». Ладное двухмачтовое судно грузоподъемностью 5400 пудов, длиною 51, шириною 17, осадкой 8 футов, вспомнил параметры и сразу будто под ногами привычно закачалась палуба. Оказывается я моряк и рыбак. А что молод, так мелочь. Лет с десяти хожу на ловлю.

Да я и остальных помню! Святитель Николай, великомученик Евсиафий Плакида, мученик Трифон, праведный Прокопий Устюжанский… Обалдеть. Это я их всех знаю, да еще и могу Жития изложить. О… и этих. Преподобные Пафнутий Боровской и Варлаам Керетский. И все до одного имеют отношение к рыбакам и охотникам. Типа покровители. Зачем столько?

Да ладно, переваривая очередное откровение, отмахнулся мысленно. Жалко что ли свечку поставить. Интереснее другое. Ходим мы по Двине и в море. Не в курсе я где Двина, но точно не на юге. Там у нас Волга с Доном. Это получается, где-то на крайнем севере проживаю. Ну ведь почти попал, так? Молодец Мишка. Не дурак. Все ж и без правильных знаний можно многое вычислить. Скорее всего и с временем не ошибаюсь.

И еще одно. Все лето и вообще теплое время мы проводим в морских плаваньях. А когда ж землю пахать? Кто собственно работает в поле? Нешто батраки? Ничего не помню, но без наемных работников никак не выходит. Мачеха и с Ванькой не справится прокормить четверых с поля, да скотине заготовить корм.

Люди разговаривали, переглядывались и шушукались. Ну натурально в клуб на представление заявились. Щас артисты выскочут. О! А вот и они. А что, басище у попа не хуже Шаляпинского. Я лично певца не слышал, но говорят от его тональности стаканы лопались. А этот и без микрофона может выступать в концертном зале. Ух, голосище. Ищь дает.

«Благоденственное и мирное житие, здравие и спасение и во благое поспешение, на враги же победу и одоление подаждь, Господи, благочестивейшим, тишайшим, самодержавнейшим, от Тебе избранным, возлюбленным, венчанным и поставленным, почтенным и превознесенным», — выводил поп.