Вадим Каргалов - Полководцы XVII в

• Название: Полководцы XVII в
• Автор: Вадим Каргалов
• Издательство: Патриот
• Жанр: Научпоп
• Год: 1990
• ISBN: 6-7030-0250-8

О выдающихся русских полководцах и военачальниках XVII века, об их подвигах во славу Отечества рассказывается в этой книге, основанной на документальных материалах, дошедших до наших дней.

Для массового читателя.

---

Тревожным сигналом об опасности прямого вторжения турок стало для Москвы падение Каменца. По всем русским городам разошлись царские грамоты, в которых объявлялось о надвигавшейся войне: «Турский салтан свое желание исполнил, крепкую оборону и замок государства Польского город Каменец со многими знатными городами взял, и видя то султан турской, что в походех его учинились всякие находки, возгорделся, приложил в то дело неуклонную мысль, что ему не токмо Польское государство разорить и завладеть, но и всеми окрестными христианскими государства завладеть. Паче ж тщится на Московское государство войною и разорением».

Далее в грамотах говорилось о намерении султана пойти на Киев и иные «малороссийские города» и объявлялось о решимости России оборонять свои новые владения: «Мы решили, не щадя своей казны, послать на защиту Украины свои конные и пешие полки. Для пополнения казны и тем ратным людям на жалованье мы указали и бояре приговорили: взять с патриарших, архирейских, монастырских вотчин и поместий и вотчин бояр, окольничьих и всяких чинов людей против сбора 1670 г. по полтине со двора. С именитых людей Строгановых, с гостей, гостиной, суконной дворцовых сотен и слобод, с торговых, промышленных и ремесленных людей собрать десятая деньга».

Такие чрезвычайные сборы по всему государству проводились только в ожидании большой войны!

В начале января 1673 года большое войско под командованием известного воеводы боярина Юрия Петровича Трубецкого двинулось на Украину. 13 февраля Трубецкой был уже в Киеве.

В Москву тайно приехал польский посланник, который просил прислать русские полки в Валахию и на Правобережную Украину, чтобы вместе с польскими войсками противодействовать султану, если тот снова начнет поход. Но в Москве разгадали нехитрый замысел польскою короля — напрямую столкнуть лбами Россию и Турцию — и отказались. Был принят чисто оборонительный план войны, встретить турок на Днепре и, если удастся, склонить Петра Дорошенко к выходу из турецкого подданства.

Еще один наступательный план предложил гетман Самойлович. В марте в Москву приехало посольство: протопоп Симон Адамович и два сына гетмана — Семен и Григорий. От имени гетмана они били челом, чтобы царь прислал воеводу Григория Ромодановского, пушек, пороху, свинцу и «ратных людей» для совместного с гетманом похода на Крым. Предложение это Москва категорически отвергла, послав гетману Самойловичу подробную инструкцию, как действовать в летней кампании 1673 года. Видимо, аналогичную инструкцию получил и Ромодановский.

Воеводе и гетману было велено идти к Днепру и, став там лагерем, начать переговоры с гетманом Дорошенко о переходе в русское подданство, обещая ему прощение и защиту от турок. Если Дорошенко не согласится, постараться привести к присяге «заднепровских казаков» и выбрать им нового гетмана или, если станут просить, объявить гетманом обеих половин Украины самого Самойловича.

Русское правительство все еще надеялось обойтись без войны.

Русские полки и гетманское войско соединились близ Лохвицы только 22 мая. Ромодановский объяснял задержку весенней распутицей: «У нас на Украине с полей снег сбило и водное располнение большое, никоторыми мерами мне походом спешить нельзя». 1 июня передовой отряд переправился через Днепр и пошел к Каневу. Одновременно поехали гонцы к Дорошенко — склонять его к присяге, но снова неудачно.

Даже этот небольшой рейд за Днепр вызвал гнев царя, который писал: «Разве вам велено было переправляться за Днепр? Вам велено было стоять у Днепра, где пристойно, и, устроясь обозом, послать к Дорошенку с милостивыми грамотами двоих досужих людей, а не полк!» Осуждая самовольные действия Ромодановского, правительство еще раз подтвердило свое явное желание ограничиться на Днепре лишь военной демонстрацией, не вызывая султана на прямую войну.

Примерно так же развивались события и на Дону. Донской атаман Фрол Митлев доносил, что «добрых и промышленных молодцов» у него всего пять тысяч, и просил прислать московских «ратных людей», чтобы «не токмо в Азове, но и в Царьграде страх был великий». В июне 1673 года на Дон действительно прибыли думный дворянин и воевода Иван Хитрово и стольник полковник Григорий Косагов, с ними находились два солдатских полка и восемь стрелецких «приказов» (всего шесть тысяч девяносто восемь ратных людей). С обозами привезли шесть пушек железных, девять пушек верховых, четыре пушки голландские, да в Черкасском городке было сорок восемь разных пушек. С такими силами можно было приступать к Азову, но воевода Иван Хитрово ограничился тем, что потребовал очистить от турецких гарнизонов Каланчинские башни, которые стояли «на прежней его царского величества земле», и добавил, что на сам Азов, а также морским путем на Крым и Черное море ему «ходить не приказано», если сам султан не начнет войну.

Только в ноябре 1673 года, когда переговоры с Дорошенко окончательно зашли в тупик, Григорий Ромодановский получил приказ готовиться к походу за Днепр.

В середине января 1674 года русские полки и казаки Самойловича переправились через Днепр, сожгли Вороновку, Боровицу, Бужин. 27 января взяли город Крылов. Путь к Чигирину, где засел Дорошенко, был свободен.

Передовой отряд под командованием стольника Скуратова и переяславского полковника Дмитрашко-Раича 31 января подошел к самому Чигирину, разбил двухтысячный отряд «заднепровских казаков», прикрывавший подступы к городу, и сжег посады. В это время главные силы продолжали захватывать правобережные города: Черкассы, Мошну, Канев, принимая присягу на верность от местных полковников.

На раде в Переяславле в марте 1674 года Иван Самойлович был объявлен гетманом всей Украины. В раде приняли участие и полковники «Западной стороны». Дорошенко, оказавшись почти в полной изоляции (его поддерживали только татарские отряды, присланные крымским ханом), направил своего генерального писаря Мазепу в Турцию — просить помощи у султана. Но посольство перехватили запорожские казаки. Тем не менее другой посланник Дорошенко — полковник Евстафий Гоголь — все же сумел пробраться в Константинополь.

В начале июня 1674 года сорокатысячная турецкая армия перешла реку Днестр и двинулась к Чигирину. С другой стороны к городу спешила крымская орда. Турки взяли и сожгли Тульчин, Лодыжин, Умань.

Григорий Ромодановский и Иван Самойлович достиг; ли Чигирина 29 июля и сразу приступили к осадным работам: начали ставить шанцы, сооружать батареи. Вскоре заговорили пушки. Но взять Чигирин с ходу не удалось. Шеститысячный гарнизон яростно отбивался. На стенах и башнях стояло около сотни пушек. И что самое главное — Григорию Ромодановскому приходилось держать значительную часть войска в укрепленных станах для предупреждения неожиданного нападения турок и татар, которые подходили к городу.

9 августа первые конные разъезды крымцев появились в окрестностях Чигирина. Следом шла вся орда крымского хана. Где-то недалеко были и турки.

10 августа Ромодановский и Самойлович приказали сжечь свои «таборы» и отступать к Черкассам; Крымский хан пришел к Чигирину на следующий день, но уже не застал русского войска. Крымская конница начала преследование и вновь опоздала. 12 августа Ромодановский вошел в Черкассы, а татары «добежали» до города только 13 августа. Встретив крепкий отпор, хан увел свою орду в Умань, где стояли главные силы турецкой армии. Туда же, на поклон к великому визирю, отправился и Дорошенко со своими сторонниками.

Оставаться в Черкассах было теперь бесполезно, да и опасно: турки и татары в любой момент могли двинуться дальше. И Григорий Ромодановский отвел полки за Днепр. Он построил укрепленный лагерь на левом берегу реки против Канева, чтобы не пустить противника в Левобережную Украину. Но в начале сентября турки ушли из-под Умани и Лодыжина обратно за Днестр. Вскоре, узнав о нападении донских казаков и калмыков на свои владения, покинул Украину и крымский хан.

Осенью царь разрешил Ромодановскому вернуться на воеводство в Курск, оставив в Переяславле полк «московских ратных людей» во главе с сыном воеводы, стольником Михаилом Григорьевичем Ромодановским. Служилые люди были распущены на зиму по домам — войску требовался отдых. Григорий Ромодановский писал в Москву: «Ратные люди Севского и Белгородского полков, будучи на службе в беспрестанных походах полтора года, изнуждались, наги и босы, запасов у них вовсе никаких нет, лошадьми опали, а многие от великой нужды разбежались и теперь бегут беспрестанно, а которых немного теперь осталось, у тех никаких запасов нет, оставить их долее на службе никак нельзя…» Не в лучшем положении оказались и полки гетмана Самойловича — с гетманом оставалось не более пятнадцати тысяч казаков.

Тяжелый был год, не прибавивший славы ни воеводе Ромодановскому, ни его соратнику гетману Самойловичу. Не победами, а изнурительными походами, вынужденными отступлениями, разочарованиями отмечен он. Хорошо хоть, войско под турецкие ятаганы не подставили, вовремя отвели за Днепр и дорогу туркам и татарам на Левобережную Украину закрыли. Как бы вничью закончилась кампания. Поэтому не высказал государь своему верному воеводе царского милостивого слова, но и укорять не стал.