Нина Васина - Поезд для Анны Карениной

• Название: Поезд для Анны Карениной
• Автор: Нина Васина
• Издательство: Престиж Книга, Рипол Классик
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3757-X

Разрушитель женских сердец, красавец-офицер военной разведки предпочитает жен высокопоставленных чиновников. Расследуя случаи самоубийств женщин в возрасте, старший лейтенант Ева Курганова, агент федеральной службы безопасности, выходит на любовника-разведчика и уничтожает его. Гений-самоучка изобретает самонаводящееся на цвет и звук оружие, студент-журналист пишет о похоронах собак и крокодила, японский дипломат получает взятку.

Смешной и страшный криминальный роман о сильных женщинах и беззащитных мужчинах.

---

Маруся жила на маленьком полустанке, далеко от большого города, в лесу. Мужское население полустанка — все, кто мог работать, — работало на железной дороге. Но населения этого было так мало, что на работу охотно принимали и женщин: они редко впадали в запой, поддерживали здоровый дух соперничества в мужском коллективе и кормили мужиков как могли.

Однажды Муся несла домой шпалу. Шпала, просмоленная и тяжелая, давила на плечо, Муся уже пожалела было, что поволокла ее, но остановиться и бросить такую тяжесть можно было один раз — потом взять ее и тащить дальше тело ни за что не уговоришь. Муся старалась идти быстро, сзади нее по железке проехал, громыхая, товарняк, и в страшном грохоте, заглушившем все другие звуки, она услышала, как кто-то рядом сказал совершенно ясно: «Брось шпалу».

— Щас! — ответила Муся. — Размечтался… — И скосила глаза, стараясь разглядеть чьи-нибудь ноги рядом.

«Брось шпалу, дура!» — сказали ей уже грубо, Муся рассердилась и бросила шпалу на землю.

Она повернулась, но никого рядом не было. Товарняк отгрохотал, обнаружив после себя тишину и покой; Муся стояла совсем одна на неровной дороге, ветер шевелил деревья, далеко на поляне паслись козы.

Так Муся и ушла домой без шпалы. И даже не сердитая совсем, потому что пожалела себя. А вечером она сменила дежурную на переезде.

Ночь прошла спокойно — три скорых и один порожняк в полпятого утра, все как обычно. С утра один за другим пошли южные поезда, Муся стояла с флажком, читая надписи, которые знала уже наизусть. Больше всего ей нравилась «Пивдэнный Буг». У кого ни спрашивала, никто не знал, что это за место такое.

В обед Муся разогрела на маленькой электроплитке свою жидкую кашу, достала закопченный кусок свининки, луковицу и четвертинку черного хлеба. Как всегда при виде еды, настроение у Муса поднялось, она запела, сидя возле станционного домика на лавочке, а проезжающие тяжелые грузовики, притормаживая возле переезда, определялись в открытых окнах мужскими особями и предлагали ей бог знает что.

Муся сходила в лес по нужде, сорвала по дороге несколько крепких белых. Она развесила их сушиться на солнечной стороне, прибрала в домике и услышала, как зазвенел сигнал, предупреждающий, что сейчас опустится шлагбаум. Муся удивленно уставилась на часы с кукушкой. Полшестого. Время полного затишья. «Может, симферопольский спешит на Москву?» — удивилась Муся, потому что никаких поездов в это время быть не должно, электричек тоже, а ремонтная коптилка только что пробухтела.

Муся вышла на рельсы. Напрягая глаза, посмотрела в одну сторону и в другую. Никого. Автоматика могла сломаться, но машин тоже на дороге не было, торопить ее было некому. Далеко-далеко вдали показался черный дымок над плавающей в теплом воздухе светящейся полоской рельсов.

«Коптилка возвращается, чего-то забыл», — решила Муся. Коптилкой назывался маленький ремонтный паровозик, который ездил на угле по срочному ремонту путей, возил железнодорожников на обед и в ближайший город на станцию, если туда привозили отруби или комбикорм.

Она потянулась, вдыхая запах влажного леса с душком отхожего места: вдоль полотна щедро разбрызгивалось содержимое туалетов скорых и пассажирских. И тут острый глаз Маруси заметил, что вдали — не коптилка. Что-то большое и черное ехало, коптя небо дымом. Муся достала флажок. Потом подумала и пошла в домик позвонить. Она кричала и кричала: «Алло, седьмая!..» — но сильный треск в трубке и обрывки чужого спокойного разговора мешали, ей никто не отвечал. Муся звонила и звонила, пока совсем рядом, испугав ее, не закричал незнакомым звуком поезд. Муся выскочила из домика и, раскрыв рот, смотрела, как медленно проезжает в сторону Москвы самый настоящий паровоз, черный, с длинной коптящей трубой, увешанный флажками и фонариками. Она хорошо рассмотрела небольшие, отделанные деревом окна, некоторые были открыты, в них двигались от легкого, при неспешном ходе ветра, занавески, но людей она не видела. Муся оцепенела, разглядев огромные колеса, странные вагонные двери, но что сразило ее наповал — круглая тарелка антенны на предпоследнем вагоне, такую тарелку часто предлагали купить по телевизору и обещали весь день кино без перерыва или футбол с концертами, если ты не любишь кино.

Поезд ехал медленно, он уже уходил, туманя небо над собой растворяющимся дымом из трубы. Зазвонила, поднимаясь, стрелка шлагбаума, Муся очнулась от длинного гудка: она стояла на дороге, ей сигналил грузовик. Муся подбежала, размахивая рукой; шофер высунулся из окна, но заглушать мотор не стал.

— Мужик, слышь, мужик, ты видел? Ты паровоз видел? С антенной! — кричала Муся.

Шофер покачал головой, усмехнулся и уехал.

Она пошла в домик звонить и дозвонилась сразу, слышно было хорошо.

— Поезд прошел у меня без расписания! — кричала Муся в трубку. — С паровозом и антенной, жуткий такой!

— Ну и чего ты орешь? — поинтересовалась седьмая.

— Сейчас у тебя будет, — притихла Муся, — позвони потом, когда проедет. Красивый…

Но поезд мимо седьмой не проехал.

Муся вдруг успокоилась, расслабленно наблюдала, как далеко за дорогой солнце уходит в землю, а сменщице своей ничего не сказала.

На другой день она была выходная, но на переезд пришла. Сидела, грызла семечки с напарницей с пяти до семи. В полшестого зазвенел, опускаясь, шлагбаум, Маруся застыла, боясь пошевелиться, когда рядом с ними неспешно пропыхтел паровоз, а ее сменщица посетовала, что придется вызывать ремонтную: опять шлагбаум барахлит, опускается впустую.

В свое дежурство она выходила на каждый перезвон автомата у шлагбаума, потом случилась авария на дороге, она занервничала и совсем забыла про этот паровоз.

И вдруг уже в сумерках, около десяти часов, что-то словно толкнуло ее. Муся вышла, кутаясь в платок от вечерней сырости, посмотрела в ту сторону, откуда приезжал поезд, и сразу зазвенело и шлагбаум опустился.

С трудом разглядев в темнеющей дали черный дым, Муся опустилась на колени и приложила ухо к рельсу. Идет. Она вдруг, неожиданно для себя, перекрестилась и встала поудобней, расставив ноги.

Паровоз надвигался, горя фонариками, и гудел. Муся оцепенела: он двигался очень медленно, и казалось, что на нее плывет светящаяся громадина с чух-чухающим звуком. В последний момент Муся испугалась и отпрыгнула в сторону, вдохнув запах мазута и горящего угля. Теперь она стояла сбоку, задрав голову, насчитала шесть вагонов и бросила в шестой свой флажок, размахнувшись изо всех сил. Муся чуть отвернула голову, ожидая, что флажок отскочит в нее, но крепкая деревянная ручка, отшлифованная множеством женских рук, с прикрепленной к ней желтой тряпкой прошла сквозь вагон. Муся следила за ней пристально, вагон будто слегка растворился, и ей был виден флажок — вращаясь, он упал по ту сторону полотна.

— Ага! — закричала Маруся. — Вот ты какой!

Поезд уехал. Она, сдерживая дрожь, спустилась с железнодорожного полотна и шарила в траве, отыскивая флажок. Нашла, ощупала и даже понюхала его.

Муся решила поймать паровоз.

Изготовила ловушку — два тяжелых металлических креста, связанных веревкой. Веревку ей щедро обмочила святой водой баба Шура из деревни Рыжики, что рядом со станцией. Дождавшись в другое свое дежурство паровоз, Муся бросила перед ним на другую сторону рельсов один крест с привязанной к нему веревкой, сама схватилась за другой и закричала заговор: «…нечистая сила меня носила, носила устала, чтоб ей было мало! так мало — не видно, не видно — не слышно, нигде не найти!»

Поезд проехал как ни в чем не бывало.

Муся смотала веревку с крестами, дождалась другого дежурства, встретила поезд, проводила его, стоя у домика и жадно вглядываясь в окна. Ей показалось, что она видела женское смеющееся лицо, но наутро все потерялось как сон.

Ее тянуло к поезду странной силой, казалось, что все тело начинало свербить, маяться и скучать. Муся гладила его руками, щипала за живот и ноги над коленками. Она жила одна, родители умерли. Прижилась, правда, к ней чужая бабушка, которую выгнали дети из московской квартиры, два года они хозяйничали вместе, но бабушка как-то тихо померла, и Муся теперь ела дома одна.

Наконец Муся решилась. В тот день она не развеселилась, как всегда, от еды; выскакивала каждые полчаса на рельсы, а к вечеру вообще словно заболела: ей стало страшно и горько, что поезд не придет.

Но вот поезд крикнул издалека, Маруся сразу узнала его. Она вышла в темнеющий вечер, встала на рельсы и потрогала отполированное блестящее железо. Железо было теплым и вибрировало. Звенел опущенный шлагбаум. Быстро темнело, а поезд светился развешанными разноцветными фонариками, дышал громко и дымил вовсю.