Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)

• Название: Дворяне и ведьмы (СИ)
• Автор: Антон Кильдяшев
• Жанр: Фэнтези

Изначально хотел эдакую игру престолов с русской спецификой, но потом понял, что это не будет слишком уж интересно (мне как минимум), и ушёл в героику. Не осилил дописать. Подготовка к главным событиям настолько затянулась, что только на 120 странице кое-как смог начать.

---

- Конечно, конечно! Об этом я и говорил. Рабы смирились со своей участью - так чего их, слабаков, жалеть? Они довольны унижением, а мы рады им его принести. Да, Хол? Ты ведь думаешь именно так?

Не прошло и полдня, а джинн уже приносил невыносимые муки.

- И как тебя твои прошлые хозяева терпели?

- А они не терпели. - Ответил джинн. - Загадали сразу желание, чего и тебе желаю.

- Я собираюсь убить тебя. Вот моё желание.

Сотканный из сизого дыма появился появился чёрный клинок.

- Этим, - джинн кивнул на оружие, - меня можно убить. Если таково твоё желание, хозяин, то вот она, моя смерть.

Вдруг боль отступила. Ни похмелье, ни чёртовы когти его больше не терзали. Джинн слез с него, и направив меч себе в живот был готов услышать волю его волю, незамутнённую никакими муками и пытками.

"И что... так просто?", спросил себя Хол.

- Ты точно погибнешь. Какое бы не лежало проклятие на этом клинке, тебе уже не увидеть его действие.

- Он чист, как слеза ребёнка. Клянусь всеми богами. - Пообещал джинн. - Проклятья нет, ибо меня может убить лишь чистое оружие.

- Так в чём же подвох? - Терялся в догадках Хол.

- А ты знаешь, что я есть? - Ответил вопросом на вопрос джинн. Он брал верх, и пользовался своим достижением нагло, даже чересчур. Покорность испарилась, вернулось ехидство. - Стоны сотен тысяч проклятых на смерть, плач жён и матерей, скорбь отцов и дедов, рёв пламени, воплощение чумы и лютый голод. Я есть смерть и боль, которых заставили исполнять желания людей. Что же произойдёт, если сильная воля, что словно цепями сдерживала меня единым, исчезнет, перерубленная этим клинком? Куда уйдут заточённые во мне силы тьмы? Ты умрёшь, человек. Все, кого ты знал, умрут в страшных муках. Эта страна умрёт, вымрут её соседи. Вот что случится, если ты уничтожишь волю тех, кто пленил меня.

Хол засмеялся. Так громко, что даже Тоноак застыл на месте, без сомнений считая своего хозяина сумасшедшим.

- Ты ужасно боишься умереть, джинн. Держу пари, если я буду держать лампу в одной руке, а молоток в другой, ты будешь умолять меня этого не делать. Так ведь, джинн?

Но джинн промолчал. Чёрный клинок растворился в тумане, и как только это произошло боль вернулась, и сильнее чем прежде.

- Почему ты убрал клинок?

- Хозяин не собирается меня убивать. - Ответил джинн. - У него не хватает духу проверить мои слова.

- Я иду к гадалке. - Качнул головой наёмник. - Говорят, в Белопади живёт ведьма. С её помощью мы и проверим, лжёшь ты или нет.

Постепенно Хол вновь привыкал к боли. Джинн, как бы это не было удивительно, сдержал слово - больше он не щипал. Теперь он выкручивал, резал когтями и пытался откусить. Однажды даже пошла кровь, хоть и не было раны.

А затем чёрт стал пытать по-настоящему. Холстейн теперь понял, что именно свело Первака с ума. Джинн рвал кожу и мясо и запускал лапы в раны, чтобы ломать и тянуть внутри всё, до чего только мог дотянуться.

Наёмник сжался в седле. Боль поглотила всё.

- И как тебя прошлые хозяева терпели? - Ухмыльнулся Хол.

- А они и не терпели. - Повторил Джинн. - Загадали желание и были свободны.

- Мы это уже проходили.

- И будем проходить ещё, пока не скажешь мне, чего ты хочешь.

Дорога всё шла и шла. "Если в Белопади не окажется ведьмы, я прокляну весь чёртов город", думал Хол к своему удивлению. Это всего лишь пытки - почему же они имеют такое сильное воздействие на него? Но эти переживания были напрасны. Гадалка там была, он сам её видел.

Через какое-то время джинну наскучило просто мучить хозяина и захотелось ещё и поговорить. Это тоже была пытка, только направленная не на тело, а на разум. Первака он таким образом сломил быстро, всего за неделю, объяснил джинн, а Хол, если будет особенно сильно сопротивляться выдержит целый месяц.

- Один из моих бывших хозяев был очень, очень раздосадован смертью друга. Ради него он залез в катакомбы и обустроил там своё жильё, всю свою жизнь посвятив изучению мёртвых. Однажды он пошёл набрать воды к ручью и нашёл лампу - мою лампу! - и принёс её вниз, чтобы загадать желание. Человек был умён и хитёр, он был уверен в этом. Он спросил у меня знаний, которые бы помогли ему вернуть его друга назад. И я как честный джинн принёс ему книгу.

- Слабовато для тебя, джинн. Принёс ему книгу, в которой не было ничего полезного. - Ухмыльнулся Хол. - Почему ты не убил человека?

- Молчи и слушай, Холстейн. - Спокойно продолжил чёрт. - Книга была настоящей - как чёрный клинок, только книга. В ней было написано всё, что нужно, чтобы воскрешать мёртвых. Что же я сделал, было куда более хитро, чем ты себе можешь представить. В одном месте были затёрты несколько слов - и потому мне как честному джинну пришлось вписать туда их обратно. Человек, что был хитрецом и умником, решил, будто я решил испортить книгу специально, будто я захотел, чтобы что-то пошло не так...

- А он был не прав?

- Прав, конечно прав. - Кивнул джинн головой сотканной из тумана. - Но я - честный джинн, мне нельзя не исполнять желаний. Суть желания есть мой единственный закон, его нельзя изменять. А вот трактовка, несущественные мелочи могут меняться. Как заплатка на книге. Я дал человеку истинные знания, а он же, имея представления о моей природе, решил, что я пошёл против своей природы ради обмана. И человек поплатился за недоверие, столь присущее человеческой природе - одна ошибка, и его друг, о воскрешении которого человек мечтал, стал монстром. Собранный из кусков трупов с кладбищ, с катакомб и даже из простых людей убитых на улицах, он был действительно его другом. Но боль была нестерпимой - и друг отплатил человеку за неё сполна. Человек умер в жутких муках, а его безумный друг был обречён скитаться по катакомбам целую вечность. Пока не пришли люди с поверхности, что искали мою книгу - и меня. Бедного и несчастного монстра они попытались убить, но не смогли. Подожгли, отрубили конечности, располосовали, закололи - а он остался жить. И он жив и поныне. Одна голова, без глаз, без языка и ушей, без кожи, лежит глубоко под землёй и страдает от своего безумия, не в силах ни умереть, ни утолить жажду мести.

И, выдержав паузу, джинн добавил:

- Разве не прекрасно я разделался с этим человеком? Какой прекрасный я преподал ему урок!

- А где теперь эта книга? - Проигнорировал вопрос Хол и задал тот, что был ему более интересен.

- О, а это уже про другого моего хозяина. Даже про двух. - Сверкнул клыками джинн. - Один хотел всё знать и стал книгой из плоти и крови, а второй желал сжечь всех еретиков, уничтожить любую другую веру и по совместительству жаждал стереть любое упоминание о магии. Если вкратце - первый до сих пор книга, которая пылится в какой-то запретной библиотеке, а второй начал борьбу с еретиками с себя - сам себя привязал к столбу, сам подкинул дровишек и сам себя сжёг. Красота!

Хол попытался представить, как это произошло, но не смог.

- Он пожелал себе новое тело, взамен своему дряблому и старому. Он хотел вершить суд, но не мог ни физически, ни духовно. Я дал ему тело, а старое он сам похоронил. Книга, из которой были почерпнуты эти знания отправилась в архивы инквизиции - потому что инквизитор боялся, что ему понадобится что-то ещё в его борьбе с ересью.

- Почему же он сжёг себя? - Не понял Хол.

- Однажды он сжёг какого-то старика, а тот оказался им самим. - Ответил джинн. - И оба умерли, объятые пламенем.

- С какой это стати?

- Потому что никто не говорил о переселении в новое тело. Лишь о том, чтобы получить новое. Но вернёмся к тому, о чём я говорил. А говорил я о том, что перехитрить джинна нельзя - вы, люди, перехитрите самих себя. Ибо я есть ваше отражение. Так что даже не пытайся, Хол.

Боль, о которой наёмник уже успел подзабыть, вдруг напомнила о себе. А вместе с ней спал и туман, сквозь который наконец-то проник звук снаружи. Это был голос - Тоноак, раб, стоял перед давно остановившимся конём, гладил его по плоской морде и спрашивал что-то обеспокоенно.

- Вы и вправду их убили?

- Что ты слышал? Что я сказал? - Спросил Хол и тут же поморщился от звона в ушах.

Раб замер в нерешительности. Наёмнику захотелось засмеяться - настолько превратно был понят его вопрос. Джинн, должно быть, умеет разговаривать губами Хола. Он хотел спросить только это.

- Тебе ничего не угрожает. Я никого из них не убивал. - Сказал он тише. - А теперь - что ты слышал?

- Вы сказали, что убили пятерых братьев. Вы даже сказали их имена и...

- ...да, я никого из них не убивал. - Прервал раба он. И мысленно проклял джинна, что тот управляет его телом.

Чуть погодя они вновь двинулись в путь. Выход из Золотой долины был совсем близко - а за ней находилась долина ещё большая, такая что не увидишь заснеженных пиков другой стороны, если стоишь у подножий гор.

Хол позвал раба и показал пальцем в небо. Вернее, туда, где за облаками едва-едва виднеются пики гор. Наёмник вспомнил, что Тоноак никогда не выходил из Золотого, да и, похоже, не покидал дом хозяина вовсе. Да, раб был иностранцем и по пути в городок должен был увидеть многое - но два года, проведённые в одном месте, неплохо стирают воспоминания.