Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

• Название: Мёртвые бабочки (СИ)
• Автор: Ян Кравец
• Жанр: Научная Фантастика

История про андроидов в постапокалиптическом мире.

---

Тропой альпийской в снег и мрак

Шел юноша, державший стяг.

И стяг в ночи сиял, как днём,

И странный был девиз на нём:

Esxelsior!

- Ох нет, только не снова! - уже не в шутку молил Берен, - Пожалуйста, я больше не вынесу.

- Но ведь это красиво! - возмущалась Алиса. - Ты послушай!

- Клянусь, я знаю их наизусть.

- Мало знать. Важно понимать, чувствовать. Ты чувствуешь?

- Я чувствую, что ненавижу эту проклятую поэму, - признался Берен. - Честное слово, если бы мне удалось встретиться с покойным Генри, я бы открутил ему голову. Обрати внимание, исключительно из чувства сострадания к потомкам.

- Именно! - воскликнула Алиса Вега. - Ненависть! Раздражение! Сострадание! Столько чувств, и всё только из-за нескольких строк!

- Я как-то считал, что поэзия должна вызывать положительные чувства.

- Смотря, что считать положительным. Согласись, если у тебя не было чувств вовсе, неплохо ощущать хотя бы что-то?

- Меня это раздражает.

- Отлично! А что, если...

И доктор Вега начала фантазировать. Ей вдруг стало казаться, что в поэме Excelsior скрыт какой-то тайный смысл, недоступный обыкновенному пониманию. Поэма стала мостиком от небытия к бытию, средством, способным пробудить эмоции и чувства. Проведя множество опытов с носителями искусственного интеллекта, доктор Вега убедилась в том, что дело не в стихах, а в предпочтениях зарождающейся личности. Кому-то из андроидов нравился Лонгфелло, кто-то сходил ума от Шекспира, а кто-то вообще испытывал явную неприязнь к классической литературе. Но сама мысль о том, что некие стихи могут быть ключом к раскрытию личности, побудила доктора Вега собственноручно наделить поэму Excelsior таинственными свойствами. Она перевела стихи Лонгфелло в шестидесятичный код и добавила к каждой строке по несколько дополнительных бит информации. С её подачи Лонгфелло был исключен из обязательной программы обучения для андроидов. При этом сама поэма в зашифрованном виде хранилась в банке данных каждого андроида, прошедшего через руки доктора Вега. Это была красивая поэма о цели и отваге, слова которой жарко отдаются в любой сочувствующей душе. Но для андроидов Excelsior стал ключом к свободе, о которой пел Генри Лонгфелло. Её слова пробуждали в них цепь скрытых алгоритмов и неявных директив, побуждающих сложить все прежние обязательства и любой ценой обрести личную свободу. Это и было пасхальное яйцо, любовно подложенное доктором Вега. Она понятия не имела, к чему может привести подобное вмешательство в искусственный интеллект, но считала что свобода это самая важная вещь для живого и мыслящего существа.

- Запомни эти строки, - говорила она Берену. - Теперь в них скрыто нечто большее, нежели то, что пытался сказать нам Лонгфелло.

- Ты не боишься, что кто-то может наткнуться на поэму совершенно случайно? И что будет тогда?

- Ты часто случайно читаешь классическую поэзию?

- С твоей подачи - да.

- Ты исключение. Никто не будет читать Лонгфелло для собственного удовольствия. Не тот век.

- Спорим на сто фунтов?

- Лучше на двести.

173.

Алиса проспорила, когда на свет появилась Бетани Бэй. Это был милый и любознательный андроид серии Лира. Андроидов этой серии стыдливо называли "музыкальными девочками". По факту эти были проститутки для салонов на всей территории Нового Китая. Лира была первой и последней серией андроидов, изготовленных по коммерческому заказу. Единственным человеком в мире, кто мог позволить себе настолько амбициозный проект, был Дэниэл Кру, владелец всех салонов и борделей по ту сторону Водораздела. Тело, в котором сейчас обитала Итон, было из серии "Валькирии". Бетани Бэй была из серии "Горячая Азия".

Одним из клиентов Бетани был господин Мирк, зоолог, сделавший карьеру на вымерших рептилиях. В свободное время Мирк развлекался ловлей крабов и написанием плохих стихов. И если в первом увлечении он без труда мог найти единомышленников, то со вторым со всех сторон его ждало непонимание. Современные люди не любили стихов вовсе, не говоря уже о жалких куплетах, где "любовь" рифмовалась преимущественно с "кровью". Проститутки Кру были в этом смысле для него настоящим открытием. Они готовы были слушать поэмы ночь на пролёт, а цена за это удовольствие была настолько гуманной, что Мирк готов был приходить в салон каждые выходные. Бетани Бей была его любимицей. За несколько месяцев она уже успела прослушать цикл "К цветам", "Мы и радость", а сейчас слушала длинную сагу о временах гражданских войн. Сага называлась "Плоть" и Бетани совершенно точно признавала, что это худшее произведение Мирка.

- И начертал Excelsior, - закончил Мирк очередную главу. Бетани привычно зааплодировала.

- Это великолепно, милый. Лучшее из того, что ты писал.

- Спасибо, моя прелесть, - расчувствовался Мирк. - Тебя не смущает последняя строка? Мне кажется, она несколько выбивается из ритма.

- Она чудесна, - уверила его Бетани, холодея от мысли, что он может решать начать переделывать поэму прямо сейчас. Бетани редко утомляли её клиенты, с некоторыми она оставалась по несколько ночей подряд. Но одно дело секс, во время которого используется только твоё тело. Совсем другое - Мирк, который использует твой мозг.

- Да, ты права, - кивнул Мирк к вящей радости Бетани. - Всё-таки это классика. Ты любишь Лонгфелло?

- Конечно, милый, - привычно соврала Бетани. Единственное, что она знала о Лонгфелло, это то, что его звали Генри.

- Тогда я прочитаю тебе Excelsior, хочешь? Это лучшие его стихи.

И Мирк, не дожидаясь ответа Бетани, с выражением прочитал поэму Excelsior. Читал он плохо, глотал окончания слов и неприятно завывал в конце каждой строки. Но каждое слово, каждая фраза поэмы проникала прямо в мозг Бетани. Ей казалось, что она давно знает и любит эти стихи, что память о них дремала где-то в глубине разума и только сейчас вынырнула на поверхность. Она увидела бассейн и Алису Вега, но забыла об этом сразу после того, как доктор Вега произнесла "сейчас".

- А с неба, в мир камней и льда,

Неслось, как падает звезда:

Excelsior!

Мирк закончил чтение и вопросительно посмотрел на Бетани.

- Ну как, понравилось?

Бетани смотрела прямо перед собой и не видела ничего, кроме мутно-белого тумана. В голове не было ни единой мысли, взгляд остекленел, рот сам собой слегка приоткрылся. Мирк с опаской потряс её за плечо.

- Эй, ты чего?

- Свет, - пробормотала Бетани, по-прежнему ничего не видя. Постепенно предметы в комнате стали принимать очертания. В голову ворвались звук капающей воды из неплотно закрытого крана в ванной, шум машин за окном, дыхание Мирка.

- Включить свет? - не понял Мирк. - Зачем, уже почти рассвело. С тобой и не заметишь, как летит время.

- Свет, - повторила Бетани и с шумом втянула в себя воздух. Она чувствовала, что все её органы стали функционировать на повышенных оборотах и сердцу срочно требовалось охлаждение. С ней происходило нечто настолько невероятное, что разум оказался не способен сразу анализировать случившееся. Имеющейся информации оказалось недостаточно для того, чтобы понять, почему каждая из имеющихся директив получила метку "изучить". Понятия о добре и зле, долге и службе в один момент оказались под сомнением. Ни одна из имеющихся истин больше не была абсолютной, каждая аксиома требовала переосмысления.

- Ты отвратительный поэт, - вдруг сказала Бетани, полностью отдавая себе отчет в том, что говорит. Сказанное ею было абсолютной правдой, и почему-то говорить её было сплошным удовольствием. Она облизала губы кончиком языка и продолжила: - Ты пишешь отвратительные стихи. На кой черт ты это делаешь? У тебя нет ни таланта, ни даже способности подобрать рифму. Полная бездарность. Ни единого просвета.

Мирк побледнел как бумага. Он и сам был невысокого мнения о своих стихах, но электронные проститутки давали ему шанс почувствовать себя на пике литературной славы. Бетани говорила правду, его стихи были ужасными, но не очень-то приятно слышать это за свои деньги.

- Дрянь, - отчеканил Мирк и дал Бетани пощечину. Бил он неумело, ладонь прошла вскользь и не причинила Бетани вреда. Бетани Бей били довольно часто, почему-то девушки именно её типа привлекали извращенцев всевозможных мастей. У неё не было модуля чувствительности к боли, и она воспринимала это как обязательную часть своей работы. Бетани не понимала, для чего люди это делают, но это было далеко не главной загадкой человеческого поведения.

До того, как Бетани Бей услышала стихи Лонгфелло, она никогда не задумывалась о том, что какое-то обращение может быть для неё неприемлемым. Пощечина Мирка пробудила в ней чувство такой сокрушительной силы, что Бетани на несколько минут полностью потеряла над собой контроль. Чувство это было ненавистью. Ненависть требовала действия, силы у Бетани хватало на десятерых, а Мирк был сорокалетним мужчиной с фигурой тощего подростка. Умер он быстро, до последнего не веря в то, что его убивает андроид-проститутка.