Элиф Шафак - Ученик архитектора

• Название: Ученик архитектора
• Автор: Элиф Шафак
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-11324-4

XVI век. Османская империя. Эпоха Сулеймана Великолепного.

Волею судьбы двенадцатилетний Джахан и его подопечный, белый слоненок по кличке Чота, оказываются в Стамбуле, при дворе могущественного султана. Здесь Джахану суждено пережить множество удивительных приключений, обрести друзей, встретить любовь и стать учеником выдающегося зодчего – архитектора Синана.

Удивительный рассказ о свободе творчества, о схватке между наукой и фанатизмом, о столкновении любви и верности с грубой силой…

Впервые на русском языке!

---

– Да пребудут небеса их обителью, – поспешно подхватил Синан.

В воздухе вновь повисло молчание, которое нарушил Мурад:

– Строитель, насколько мне известно, мой достославный отец, султан Селим, приказал тебе возвести для него гробницу. Это так?

– Именно так, мой великий повелитель. Ваш отец хотел, чтобы его похоронили возле Айя-Софии.

– Что ж, тогда выполняй приказ. Приступай к работе безотлагательно. Я разрешаю тебе сделать гробницу такой, какой ты считаешь нужным.

– Благодарю вас, мой милостивый повелитель.

– Я желаю, чтобы мои братья покоились рядом с отцом. Возведи мавзолей столь величественный, чтобы даже столетия спустя люди приходили туда и молились об их невинных душах. – Султан помолчал и добавил, словно осененный внезапной мыслью: – Но не делай гробницу слишком грандиозной. Она не должна поражать колоссальными размерами.

Краешком глаза Джахан заметил, что щеки учителя покрыла бледность. Он уловил в воздухе странный запах, точнее, смесь запахов – вроде бы можжевельника и березовых прутьев, с острым привкусом жженого вяза. От кого исходил этот запах, от султана или от учителя, Джахан определить не мог. Он почти ничего не видел, ибо так низко согнулся в поклоне, что лоб его касался пола. Джахан слышал, как султан испустил вздох, словно намереваясь сказать что-то еще, однако больше ничего не сказал. Вместо этого Мурад подошел так близко к зодчему и его ученику, что тень султана закрыла свет свечи. Содрогаясь всем телом, Джахан ощутил на себе пронзительный взгляд повелителя. Сердце его едва не выскочило из груди. Неужели султан догадался, что, увлекаемый любопытством, погонщик слона совершил тягчайшее преступление, тайком проникнув во дворец? Бедняге показалось, что это томительное мгновение длилось вечность. Но вот султан повернулся и двинулся к выходу, а его визири и стражники потянулись вслед за ним.

Таким образом, в декабре 1574 года, в начале Рамадана, Синан, исправлявший должность главного придворного строителя, и его ученик Джахан, который предстал перед очами падишаха волей случая, получили приказ возвести поблизости от мечети Айя-София мавзолей, где предстояло покоиться усопшему султану и пятерым его сыновьям. Правитель, отдавший приказ, настаивал на том, что мавзолей должен быть достаточно роскошным и величественным, дабы никто не мог усомниться, что он чтит память отца и братьев. И в то же время гробнице не следовало быть чересчур уж великолепной, дабы никто не мог утверждать, что Мурад пытается искупить вину перед братьями, задушенными по его приказу.

Тогда трудно было предвидеть, что всего несколько лет спустя, сразу после смерти султана Мурада, в столь же тревожную ночь, когда животные в придворном зверинце опять придут в возбуждение и их тревожные крики станут вторить зловещим завываниям ветра, будут убиты его собственные сыновья, девятнадцать мальчиков и юношей. Их задушат шелковыми шнурками, чтобы не пролить ни капли благородной крови, и, по странной прихоти судьбы, похоронят в мавзолее, возведенном архитектором Синаном и его учеником.

До встречи с учителем

* * *

У пророка Иакова было двенадцать сыновей, у пророка Иисуса – двенадцать апостолов. В двенадцатой суре Корана рассказывается история пророка Юсуфа (христиане называют его Иосифом), который был любимым сыном своего отца. Двенадцать караваев хлеба иудеи ставили на праздничный стол, двенадцать золотых львов охраняли трон царя Соломона. На этот трон вело шесть ступеней, но по ним можно было не только подниматься, но и спускаться. Шесть ступеней вверх, шесть ступеней вниз – в совокупности вновь получается двенадцать. На двенадцати основополагающих убеждениях строится индуизм. Шииты утверждают, что за пророком Мухаммедом следовали двенадцать имамов. Двенадцать звезд украшают венец Пресвятой Девы Марии. А мальчик по имени Джахан в возрасте двенадцати лет впервые увидел Стамбул.

Тощий, дочерна загорелый, непоседливый, как мелкая рыбешка, он был для своих лет явно маловат ростом. Словно пытаясь искупить сей недостаток, его темные волосы стояли на голове копной. Копна эта была так густа и непослушна, что казалась живым существом, не имеющим отношения к своему обладателю. Глядя на мальчика, люди в первую очередь обращали внимание на его шевелюру, а потом – на его оттопыренные уши, каждое размером с лопух. И все же мать мальчика утверждала: настанет пора, когда он будет пленять девушек своей лучезарной улыбкой и ямочкой на левой щеке. Против этой ямочки, похожей на отпечаток пальца стряпухи, который остался на лепешке, никто не сможет устоять, говорила мама Джахана, а он привык верить ее словам.

«Губы алые и свежие, как розовый бутон, волосы блестящие, как шелк, талия тонкая и гибкая, словно ивовый прут. Грациозна, как газель, но при этом вынослива, словно вол, а голос – ну чисто как у соловья. Этим сладким и нежным голосом, непригодным для пустой болтовни и брани, она станет петь колыбельные своим детям. И этот голос она ни разу не возвысит, разговаривая с мужем, которому будет неизменно покорна» – такую невесту обещала Джахану мать, пока была жива.

А потом она умерла. От черной меланхолии, как сказал деревенский лекарь. Но Джахан знал: бедняжка скончалась от побоев, которыми ее каждый день награждал грубый и жестокий муж, приходившийся мальчику одновременно и отчимом, и родным дядей. На похоронах отчим горько рыдал, словно не сознавая, что он сам и стал причиной смерти жены. С тех пор Джахан возненавидел этого человека лютой ненавистью. Поднимаясь на борт корабля, отплывающего в дальние края, он жалел только об одном: что покидает дом, так и не отомстив отчиму-дяде. Он твердо знал: проживи они с отчимом под одной крышей еще немного, и один из них непременно убьет другого. А если учесть, что Джахан был еще мальчишкой и отчим изрядно превосходил его в силе, то нетрудно догадаться, кому бы, скорее всего, пришлось покинуть этот мир. Пускаясь в бега, Джахан был твердо уверен, что обязательно вернется, когда настанет срок. Вернется и отомстит. А еще Джахан знал, что придет время и он встретит прекрасную девушку, которую полюбит всем сердцем. Их свадьба будет длиться сорок дней и сорок ночей, и все это время молодожены будет изнемогать от смеха и объедаться сладостями. А старшую дочь они назовут в честь его покойной матери. Таковы были мечты Джахана, которые он держал от всех в тайне.

По мере того как четырехмачтовая каракка приближалась к порту, птиц, круживших за кормой, становилось все больше. Кого здесь только не было: чайки, песочники, кроншнепы, воробьи, сойки и сороки. Некоторые птицы – самые отважные, а может, самые глупые – садились на мачты или летали над палубой, прямо над головами людей. Ветер приносил незнакомые запахи, странные, щекочущие ноздри.

После нескольких недель, проведенных в открытом море, Джахан наконец-то увидел берег. Когда вдали открылась панорама города, фантазия мальчика сыграла с ним удивительную шутку. Он глядел на берег во все глаза, но никак не мог понять, приближается Стамбул или же, наоборот, удаляется. Возможно, виной тому была туманная дымка, но суша казалась юному путешественнику продолжением моря. Город словно покачивался на волнах – ненадежный, призрачный, бесконечно изменчивый. Таким было первое впечатление Джахана от Стамбула. Тогда он и предположить не мог, что подобное впечатление столица великой империи будет производить на него и многие годы спустя.

Мальчик медленно прошелся по палубе. Поскольку матросы были заняты, никто не ворчал, что он путается под ногами. Джахан пробрался на нос корабля, чего никогда прежде ему сделать не удавалось. Ветер ударил ему в лицо, но он не обращал на это внимания. Мальчик смотрел вперед, пытаясь лучше разглядеть очертания города, расплывавшиеся в тумане. Но вот дымка рассеялась, как будто чья-то невидимая рука отдернула занавес. Теперь город, сверкающий под лучами солнца, был виден как на ладони. Стамбул раскинулся на холмах, на склонах которых тут и там зеленели кипарисовые рощи. Чутье сразу подсказало Джахану, что этот город таит в себе поразительные противоречия. Стамбул умел изменять самому себе и предавать тех, кто ему доверился. Он мог мгновенно менять настроение, в совершенстве владел искусством быть одновременно и милостивым, и бессердечным. Этот город обладал способностью щедро дарить и тут же отбирать свои дары обратно. Одержимый неуемным стремлением расти и тянущийся к небесам, он изнемогал от желаний, которые никогда не исполнялись. И мальчик, маленький чужестранец, впервые приближавшийся к берегам Стамбула, уже ощущал его неодолимое очарование.

Джахан поспешно спустился в трюм. Там в клетке томился слон, вялый и апатичный, вконец измотанный дальней дорогой.

– Чота, берег уже совсем близко! – воскликнул Джахан. – Скоро тебя отсюда выпустят!